мгновение он тоже появляется в отражении в зеркале и кладёт свою ладонь на животик поверх моей.
– Скоро они начнут толкаться?
– Ну... через пару недель или месяц я начну чувствовать их шевеления... А вы... ты... позже... – выдыхаю хрипло, чувствуя, как чуть грубоватые пальцы мужчины скользят по моим.
– Жду, когда смогу их чувствовать.
Боже... В его глазах столько мужской гордости и удовлетворения, что я с трудом выдерживаю этот взгляд. На самом деле, мне интересно, каково это быть настоящей любимой женщиной такого мужчины? Каково быть объектом его любви и обожания, а не просто матерью его детей? Как это ощущается?
– Мы... мы опоздаем, Глеб...
Пальцы мужчины замирают.
– Да. Ты права. Поехали.
Погода сегодня хорошая. Я даже подумываю о том, чтобы на вечер договориться со Снежаной погулять. Или сходить в какую-нибудь кафешку.
– Ничего не планируй на сегодня, – вдруг говорит Воронцов, заведя мотор.
Чёрт, он что, телепат что ли?
– Почему это?
– Хочу кое-куда тебя свозить вечером.
– Куда? – честно говоря, немного неожиданно...
– Пусть это будет сюрприз.
Телефон в сумке пиликает. Я отвлекаюсь от загадочного профиля босса и достаю мобильник. Снова сообщение с неизвестного номера. Опять "как дела? почему молчишь?"
Что за придурок мне пишет?
Сжав губы, набираю "Хватит прикалываться. Я не знаю, кто вы. Это не смешно".
Отправляю.
– Всё нормально? – интересуется Глеб, очевидно, заметив мой нахмуренный взгляд.
Я смотрю на него, затем на экран и думаю, стоит ли рассказать ему про смски? Но потом решаю, что это не стоит внимания. Просто какая-то ерунда.
– Да. Всё хорошо.
Убираю мобильник и мигом забываю про него. Мысли сосредотачиваются на том, куда собирается Глеб отвезти меня вечером?
Глава 66
Зачем я надела это платье?! Боже, мне плохо. Кажется, я сейчас задохнусь…
Ещё с утра, оно не казалось мне таким тесным. Просто облегало живот, но какого-то сильного давления я не ощущала. А вот проходим в нём пару часов, я таки почувствовала разницу.
Сидя за рабочим столом в приёмной Воронцова пытаюсь сосредоточиться на отчёте, но ничего не получается. Потому что всё, о чём я могу думать – это то, насколько неимоверно тесной вдруг стала мне моя одежда.
Как-то я не ожидала, что живот начнёт расти так быстро, поэтому совершенно не подготовилась.
Когда я узнала, что жду малыша, то стала искать в интернете всякую информацию. В том числе и о том, на каком сроке обычно начинает выделяться животик. Там было написано, что при первой беременности он начинает заметно увеличиваться ближе к двадцатой неделе. Но я, видимо, не учла тот момент, что у меня два ребёнка, а не один. И, скорее всего, в случае со мной эти сроки заметно смещаются. Потому что да, факт моей беременности заметен уже не только мне самой, но и окружающим.
В офисе на меня многие косятся. Потому что благодаря Воронцову, который тогда наорал на меня возле лифта, абсолютно каждый в фирме знает, чьих детей я ношу в своём животе.
Конечно, после истории с Оксаной в открытую никто мне больше ничего не рискует сказать, но косые взгляды тоже напрягают. Не знаю, прекратятся ли они, если я переоденусь в более свободную одежду, но психологически мне однозначно будет легче, чем сейчас. Потому что со стороны наверняка выглядит так, словно обтягивающими нарядами я специально выделяю перед остальными своё… особое положение.
Да и, честно говоря, ходить в старой одежде уже становится дико некомфортно. Платья жмут, а юбки оставляют на животе след от давящей резинки или пуговицы.
У меня в гардеробе вся одежда в основном облегающая, а сейчас я бы с бо́льшим удовольствием надела на себя балахон типо тех, что носит Алла Пугачёва.
О дааааа. Мысленно кайфу, представляя себя в платье фасона летучая мышь. Боже, как бы мне сейчас было хорошо. Нигде ничего не давит и не жмёт. Ещё бы колготки не надо было носить, вообще бы было супер.
И бюстгальтеры не мешает сменить, потому что грудь во время беременности тоже увеличивается. И, плюс ко всему, она стала очень чувствительной. Это мне ещё повезло, что молозиво не выделяется. Я читала в одной статье, что у многих женщин оно начинает выделяться ещё на стадии беременности.
Моментально краснею, представив картину, как мы с боссом находимся в его квартире, и вдруг у меня из груди начинает подтекать. Боже, я же с ума сойду от стыда.
А что я буду делать, когда дети родятся? Там таких конфузов с подтекающим из груди молоком будет вдвойне сложнее избежать…
Хотя… кто сказал, что после рождения детей мы продолжим жить вместе? Всё же наше совместное проживание – временная мера, связанная с моей тяжёлой беременностью. Но когда родятся малыши, то я не думаю, что будет уместным нам всем проживать под одной крышей. Всё же мы не семья… Во всяком случае, не в классическом смысле.
Да и к тому же Воронцов всё равно рано или поздно оправится от развода и заведёт женщину. А, может, она у него уже и сейчас есть… По крайней мере физиологические потребности никто не отменял. Всё же он мужчина и… Чёрт, ну где-то же он был прошлой ночью! Явно не в загородном комплексе. Не ночью же они рабочие вопросы решали! А когда босс перенёс меня с дивана в постель, было уже два часа и от него пахло алкоголем…
– Инн, я на обед собираюсь, ты пойдёшь? – поднимаю взгляд на заглянувшую в кабинет Снежану.
– На обед? – переспрашиваю рассеянно. – А который сейчас час?
С этими мыслями о потенциальной личной жизни Воронцова я совсем во времени потерялась…
– Уже пятнадцать минут как перерыв. Все по кафешкам разбежались, а я, блин, с этим проектом для тендера не успела. Хотела лаундж-зону дочертить. Жрать хочу, аж живот сводит. Так ты пойдёшь?
– Нет, Снеж, я, наверно, пас. Поработаю ещё посижу. Мне отчёт доделать нужно, да и аппетита нет.
А ещё я не представляю, как есть в этом жутко тесном платье. Я в нём даже воду пить боюсь. Если живот раздует ещё хоть на миллиметрик, боюсь турецкий трикотаж не выдержит и треснет.
Полчаса назад ходила на кухню для персонала, попить чай с печенькой и до сих пор отойти не могу.
