— Есть. Но некоторые вещи требуют времени, и даже ты не готова к этому.
Что это значит, черт возьми?!
Он наклоняется и целует меня. Между нами нарастает электрическая буря, перерастающая в нечто неконтролируемое. Как будто молния может сверкнуть вокруг нас, а мы даже не заметим.
Я была бы дурой, если бы отказалась после такого признания в любви. Похоже, я все-таки останусь в Италии.
* * *
— Я хочу тебя кое-куда отвезти, — Сантьяго хватает меня за руку и поднимает с дивана.
— Это художественный магазин?
— Нет.
— Продуктовый магазин?
— Боже, нет. Почему я должен тебя туда вести?
— Потому что я съела последнюю пачку «Орео» прошлой ночью после того, как ты уснул.
— Серьезно? Ты не потрудилась оставить хоть одну?
Я пожимаю плечами.
— А крошки считаются?
Он качает головой, как будто не может поверить, что ему повезло найти такую заботливую женщину, как я. Я знаю. Я такая находка, что даже «Орео» не смогли устоять передо мной.
Меня осеняет идея.
— О, я знаю! Мы пойдем на свалку, чтобы поискать твою следующую работу для реставрации.
Он ворчит.
— Нет. Я веду тебя на наше первое официальное свидание в качестве настоящей пары. Теперь ты счастлива?
— Намного! — я спрыгиваю с дивана и попадаю в его объятия.
Он обнимает мое лицо и нежно целует в губы.
Я поклоняюсь к его прикосновениям, безмолвно умоляя о большем.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, мы никогда не сможем выйти.
— Это плохая идея?
Он вздыхает.
— Я бы сказал нет, но я подготовил кое-что и не хочу, чтобы это пропало зря.
О, как мило. Я отхожу, прекращая свою пытку.
Я смотрю вниз на свою футболку и юбку, полную крошечных маргариток.
— Я подходяще одета?
— Ты выглядишь прекрасно.
— Это была лучшая техника уклонения, которую я когда-либо видела.
Он усмехается.
— Нам лучше идти. Уже поздно.
— Сейчас десять утра.
— Если ты не пришел раньше…
— Ты опоздал. Ух. Ты становишься предсказуемым.
— Через час ты уже не будешь так говорить.
О, черт.
* * *
— Что мы делаем в этой глуши?
Сантьяго припарковал машину на обочине грунтовой дороги, по которой мы ехали.
— Я подумал, что это хорошее место, чтобы никто не услышал твоих криков.
Холодный озноб пробегает по моей коже.
— Опять замышляешь мое убийство? Я думала, мы отошли от этого плана, как только начали встречаться понарошку.
— Если быть справедливым, ты съела последние «Орео», — он выходит из машины и берет что-то из багажника.
Я хватаюсь за ручку двери, чтобы открыть ее, но Сантьяго меня опережает. Тот, кто сказал, что рыцарство умерло, явно не встречал правильного мужчину.
Мой взгляд падает на корзину и рюкзак, который Сантьяго несет в руке.
— Пикник?
— Хм.
Я визжу как школьница, потому что мой парень сделал все возможное, чтобы организовать для меня пикник.
— Боже мой. Ты такой мягкотелый.
— Мой пресс не согласен.
Я фыркнула.
— Ты запланировал пикник! Это романтично. Я думала, такое бывает только в кино.
— Я хочу воссоздать некоторые моменты из фильмов, которые ты любишь, и сделать их еще лучше.
Я чуть не падаю с кресла от сильного обморока.
Сантьяго вытаскивает меня из машины. Он надевает рюкзак и перекладывает корзину в одну руку, чтобы можно было держаться за мою.
Мы вместе идем по короткой тропинке. Я будто попала в сказку с маленьким ручьем и деревьями, растущими повсюду, насколько хватает обзора. Тропинка выводит нас в поле.
— Вау, — шепчу я себе под нос.
Поле цветов тянется бесконечно далеко. Цветы всех оттенков танцуют на ветру, покачиваясь вместе в совершенной гармонии. Поблизости нет ни души, только птицы щебечут вдалеке.
Это совершенно потрясающее зрелище, и все, что мне хочется сделать, это промчаться сквозь них. Я сопротивляюсь этому желанию.
— Как ты нашел это место?
— У меня есть свои способы.
— Это великолепно.
— Именно такой я тебя вижу, — он смотрит на меня сверху вниз, в его глазах отражается множество эмоций.
У меня на глаза наворачиваются слезы. Никогда в жизни я не ощущала себя такой любимой и желанной. Это счастье — чувствовать себя чертовски важной для кого-то, настолько, что он заботится о том, чтобы я знала это каждый день. Сантьяго Алаторре любит меня так, как большинство людей мечтают всю жизнь. И я люблю его так же сильно.
Сантьяго научил меня, что есть разница между желанием и потребностью. Он нужен мне. Как деревьям нужен солнечный свет или океану — прилив. Быть рядом с ним становится для меня чем-то основополагающим.
Он срывает с поля одуванчик и протягивает его мне.
— Это может быть не твой дневник, но желание исполняется точно так же.
Моя улыбка дрогнула.
Я закрываю глаза и вдыхаю.
Я хочу, чтобы Сантьяго исполнил все свои мечты, потому что никто не заслуживает этого больше, чем он.
Я дую и открываю глаза, чтобы увидеть сотни частей одуванчика, уплывающих вдаль. Это прекрасное зрелище, словно волшебство, распространяющееся по земле.
— Мне запрещено интересоваться, что ты загадала?
Я смеюсь.
— Даже не пытайся. Ты положил в сумку одеяло?
Он кивает головой вверх-вниз.
— Это был бы не пикник без него, как говорят мои друзья.
Если он продолжит шокировать меня, то, возможно, ему придется прибинтовать мою челюсть.
— Ты спрашивал своих друзей о том, какие вещи взять с собой? — недоверчиво спрашиваю я.
— Нет. Они не умолкали, когда я рассказывал им о своих планах на сегодня. Лиам — ты с ним еще не знакома — был особенно активен, он говорил обо всех деталях, чтобы сделать этот момент особенным.
Я так горжусь им за то, что он снова расширяет круг общения и больше разговаривает со своей семьей и друзьями. Он кажется более счастливым и легким.
Сантьяго все расставляет. Он собирается взять наш обед из корзины, но я кладу свою руку поверх его.
— В чем дело? — он смотрит на меня.
Я наклоняюсь и целую его пухлые губы.
— Я хочу тебе кое-что показать.
— Что? — его голос приобретает хриплый оттенок.
— Пришло время отплатить за услугу, которую ты оказал мне некоторое время назад.
Его брови взлетают вверх.
— Ты привлекла мое внимание. Что ты хочешь мне показать?
— Как сильно я тебя люблю, — я толкаю его в плечи.
Он следует моему примеру и ложится. Я переползаю по его телу и обхватываю рукой одну из его щек.
Я целую его со всей силой. С каждой эмоцией. С каждым воспоминанием о нас. С каждой унцией любви, которую я испытываю к нему. Я отчаянно хочу показать ему свои чувства, как это сделал он.
Я сажусь. Его эрекция давит мне на задницу. Нетерпеливыми руками и с его помощью я стягиваю его рубашку через голову и бросаю на край одеяла. Мою одежду и нижнее белье постигла та же участь. Сантьяго быстро расстегивает шорты и стягивает их с ног.
Наши губы снова смыкаются, потребность между нами растет, а наши руки снова изучают тела друг друга. Его прикосновения нежны, когда руки пробегают по моей спине. Они нагревают мою кожу, как клеймо.
Я провожу рукой по его пульсирующему члену. Сантьяго шипит от прикосновения, и его поцелуй становится более глубоким, когда я обхватываю его рукой и надавливаю.
Мое отчаяние толкает его на край. Его прикосновения становятся более целенаправленными, он гладит место между моих ног, которое умоляет о его внимании. За моими веками вспыхивает миллиард падающих звезд, когда его прикосновения оживляют меня.
Я дорожу каждой минутой, наши поцелуи говорят то, что не могут сказать слова.
Сантьяго достает презерватив из кармана рюкзака и передает мне. Я раскатываю его по его толстой эрекции и соединяю наши тела.
