обещание.
Ее губы встретились с моими с привкусом соли. Мы оба плакали, и я с твердой уверенностью знал, что никакая встреча или ужин никогда не будут иметь такого значения, как то, как ее радость окружала меня. Каждая жертва будет существовать как баланс любви и моих амбиций.
Я бы потратил всю жизнь на то, чтобы стать тем мужчиной, которым она всегда меня считала.
Наша вторая свадьба состоялась на крыше с видом на город. Мы посетили десятки заведений, прежде чем остановились на этом. Это было идеальное сочетание причудливости и роскоши, и оно ощущалось неописуемо больше, чем традиционная церковная свадьба, положившая начало нашему первоначальному браку.
В первый раз мы сделали то, что должны были. На этот раз мы сделали то, что было правильно для нас.
На мероприятии присутствовали почти все наши друзья и родственники, включая мою мать, которая, к моему удивлению, появилась с тем же мужем, что и в последний раз, когда я видела ее. Бернард, должно быть, делал что-то правильно; возможно, четвертый раз был прелестью.
Даже Эйден присутствовал с красивой помощницей юриста, с которой он начал встречаться два месяца назад. Наши отношения были строго платоническими, и, несмотря на подозрения Доминика по поводу дружелюбия другого мужчины — очевидно, ему было трудно поверить, что арендодатели могут быть, ну, в общем, полезными, — Эйден явно был без ума от своей новой девушки. Он весь вечер не сводил с нее глаз.
Единственным пропавшим без вести был Роман. Доминик ничего о нем не слышал с момента его внезапного исчезновения после утечки контракта, в результате которой был свергнут старый генеральный директор Sunfolk. Он мог быть либо мертв, либо загорать на отдаленном острове в Тихом океане. Никто не знал, и даже деньги и связи Доминика не смогли выяснить местонахождение его брата.
Я могла сказать, что неопределенная судьба Романа беспокоила его, но всякий раз, когда я спрашивала его об этом, он просто говорил, что Роман может позаботиться о себе.
Я больше не стала давить на Доминика по этому поводу. Возможно, однажды его брат появится снова. А пока жизнь продолжалась.
— У тебя был отличный год, не так ли, дорогая? — мать цокнула языком, вытаскивая меня из моих своенравных мыслей. — Свадьба, развод, еще раз свадьба. Да ведь ты даешь мне возможность побороться за мои деньги!
Марсело фыркнул и быстро перешел в кашель, когда она взглянула на него. Бернард был занят на шведском столе, так что нас было только трое.
— Я не думаю, что кто-то сможет составить тебе конкуренцию в этом деле, мам, — сухо сказала я.
— Шшш, — она побледнела. — Что я тебе говорила о том, чтобы называть меня так публично? Мама звучит так старо. Обращайтесь ко мне как Фабиана. Таким образом, мы звучим как лучшие друзья, которыми мы и являемся, — она похлопала меня по руке.
— Матери и дочери всегда самые лучшие… ох! Я вижу Аяну. Интересно, она заказала обложку Vogue? — Она улетела, забыв наш разговор.
Я полагаю, что мой брак с миллиардером был не таким захватывающим, когда упомянутый миллиардер уже был ее зятем. В противном случае моя мать кричала бы с крыши — в буквальном смысле — о том, как ее дочь заполучила Доминика Дэвенпорта.
— Эй, по крайней мере, она появилась, — сказал Марсело после ее ухода. — Это победа, — он подошел ближе и поцеловал меня в щеку. — Я знаю, что уже говорил это, но поздравляю. Приятно снова иметь зятя. Того самого. Снова. — Он засмеялся, когда я слегка шлепнула его в живот. — Серьезно, я рад за тебя и Дома. Вы, ребята, всегда были созданы друг для друга. Тебе просто нужно было… сначала сделать крюк.
Мой брат мог быть идиотом, но иногда он обронял жемчужину истины.
Доминик и я провели первую половину приема, приветствуя и общаясь с гостями. Я уже забыла, сколько времени женихи и невесты проводили с другими людьми во время своих свадеб.
На мероприятии присутствовала половина клуба Вальгаллы, включая вечно устрашающего, но странно интригующего Вука Марковича, от которого я еще не слышала, чтобы он говорил ни на одном языке. Он пожал нам руки в очереди на прием и тут же исчез.
Ксавье Кастильо тоже был здесь, он выглядел потрясающе в черном костюме. В настоящее время он бездельничал в кресле с напитком в руке, а другой рукой обхватил плечи хорошенькой брюнетки. Без галстука, без пиджака, с расстегнутым воротником и с веселым взглядом, когда Слоан прошла мимо него, не удостоив его взглядом. Он был категорически против дресс-кода, но был настолько очарователен, что никто его не критиковал.
Тем временем Данте и Вивиан пришли со своей очаровательной новорожденной дочерью Жозефиной, или сокращенно Джози, которая была предметом внимания многих гостей. Вивиан была моей подружкой невесты вместе с Изабеллой и Слоан, поэтому большую часть вечера Данте заботился о ребенке. Видя, как крупный, грубоватый генеральный директор тает от любви к своей дочери, я растаяла, потому что не могла перестать представлять Доминика на его месте.
Кстати говоря…
— Скажи мне, почему мы снова пригласили так много людей, — сказал он, когда мы наконец улучили минутку побыть наедине. — Я даже не знаю, кто половина из них.
— Дом, ты проверил весь список.
— Я, должно быть, потерял сознание во время этой части, потому что… — он прищурился на выдающегося седовласого джентльмена у бара, — …кто это, черт возьми?
Я скрыла неудержимый смех.
— Он вице-президент Sunfolk Банка.
Доминик уставился на него.
— Христос. Мне нужно выпить, — он покачал головой, его раздражение сменилось печальной улыбкой. — Прости, amor, но если мне придется поговорить еще с одним человеком вместо того, чтобы танцевать с тобой…
— Все нормально. Я тебя понимаю, — мой желудок затрепетал, когда он схватил два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта и протянул один мне.
Вот и все.
— Нет, спасибо.
Его брови взлетели вверх.
— Ты уверена? Ты не пила весь вечер.
— Я уверена, — трепетания превратились в полноценные удары ногами. — На самом деле, я не буду употреблять алкоголь в течение следующих восьми месяцев.
Бокал Доминика замер на полпути к его губам. Он медленно опустил его, выражение его лица постепенно сменилось с растерянности на
