Доверься мне,
bambina. Теперь тебе просто нужно довериться мне, — заверил он меня, и его глаза встретились с моими, как раз перед тем, как стена закрылась и на нас опустилась тьма.
Люси вцепилась в мой рукав и прижалась ко мне.
— Что происходит?
— Копы здесь, чтобы арестовать тебя за причастность к убийству Мигеля.
— Что?
— Не волнуйся. Ренато не позволит им добраться до тебя.
Люси тихо хмыкнула.
— Конечно, он такой самоотверженный. Он просто не хочет, чтобы я рассказала правду.
— Ты понимаешь, что мы говорим о единственном человеке, который сейчас на нашей стороне?
— На нашей стороне? — Люси фыркнула. — Никто не на моей стороне.
Я с досадой стиснула зубы и указала на тускло освещенный коридор.
— Давай отойдем от двери. После тебя.
Люси поплелась вперед, и я последовала за ней, представляя, как душу ее, всю дорогу.
Мы дошли до комнаты, и Люси остановилась у входа.
— Знаешь, Сонни рассказывал мне об этих туннелях. Ренато и его сестра использовали их, чтобы улизнуть, когда были маленькими. Людей держали в плену в этом месте десятилетиями.
— Ты не пленница, — пробормотала я.
Люси замерла и склонила голову набок.
— Ты действительно так думаешь?
Если это так, то я влюбилась в тюремщика. Звучало не очень.
Люси вздохнула.
— Может, тебе так больше не кажется, но это то, кем я себя чувствую. Я все еще пленница и больше не хочу ею быть.
— Что это значит?
— Это значит, что я собираюсь увидеть, что находится в конце этого туннеля, и если это свобода, я никогда не оглянусь назад.
— Люси!
Она вырвалась прежде, чем я успела ее схватить. Я побежала за ней по неровному коридору.
— Люси, не будь дурой. Снаружи опасно, тебя ищут копы.
Она удалялась от меня. Она всегда была быстрой.
Я побежала быстрее, мои кроссовки лучше справлялись с влажным полом, чем шлепанцы Люси.
— Люси! — мой крик эхом разнесся по стенам.
Становилось светлее. Мы приближались к концу туннеля. На секунду мне захотелось рассмеяться, а потом слезы подступили к горлу. Этот момент идеально отражал мою жизнь. Я бежала за сестрой, оставив позади свое сердце и свои законные интересы.
Я споткнулась о выступающий камень и упала на колени. По ногам растеклась боль. Я смотрела, как сестра удаляется все дальше и дальше.
— Остановись. Пожалуйста, просто остановись, — пробормотала я.
Она не услышала меня и не обернулась. Шальная мысль пронеслась у меня в голове, приморозив меня к месту. Просто отпусти ее.
Я напряглась. Отпустить ее? Она втянула нас во все это, но с другой стороны, разве не из-за нее я впервые в жизни влюбилась в мужчину? Разве не из-за нее наши с Ренато пути пересеклись?
Ты не можешь бороться с судьбой, она всегда найдет тебя. Твой Бог подарил мне тебя. Всему этому суждено было случиться.
Слова Ренато кружились в моей голове, пока я боролась с собой, чтобы встать. Моя судьба и судьба Люси были связаны навеки, и я никогда не смогу перестать беспокоиться о ней. Это была бы не я. Я была преданной до мозга костей. Сестрой до конца. Сучкой, которая никогда не сдается.
Я бросилась за ней, мои колени горели. Она добралась до конца туннеля и пыталась понять, как его открыть. Я заставила себя прибавить скорость, но не успела. Дверь распахнулась, и она исчезла в зимнем утре.
Я добежала до двери как раз в тот момент, когда она закрывалась, и стала возиться с задвижкой. Это было непросто, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы справиться. Спотыкаясь, я выбралась на свет и огляделась в поисках Люси.
Она стояла посреди дороги. Где мы находились? Где-то позади Casa Nera?
Люси уставилась на что-то вдалеке по дороге, что я могла не разглядеть. Она была неподвижна, как статуя. Навстречу ей с ревом мчался белый фургон.
— Убирайся с дороги! — я закричала, бросаясь к ней.
Я схватила ее как раз в тот момент, когда фургон остановился. Задняя дверь открылась, и оттуда выпрыгнули четверо мужчин. Я сразу узнала одного из них.
Головорез из больницы. Тот, который спрашивал о Люси. Парень из Кастильо.
Они схватили Люси первой, зажав ей рот рукой, чтобы заглушить крики. Двое из них отнесли ее в грузовик, а двое других направились ко мне.
Я все еще была рядом с туннелем. Я могла бы вернуться и запереть дверь изнутри.
Мой взгляд остановился на сестре.
Я не могла оставить ее одну. Я не сопротивлялась, когда они схватили меня. Я хотела быть в том фургоне рядом с Люси. Они небрежно затолкали меня внутрь, и мои ободранные колени больно ударились о пол. Головорезы грубо связали нам руки скотчем, натянули мне на голову мешок, а затем раздался звук захлопывающихся дверей, от которого у меня застучали зубы.
Спустя еще одно мгновение фургон тронулся.
— Люси, ты как?
Я двигала запястьями за спиной, дергая ими туда-сюда, пытаясь освободиться.
Она застонала. Должно быть, ей заклеили рот скотчем после рук, вероятно, из-за её громких криков.
— Все в порядке. Не волнуйся. Все будет в порядке, — бормотала я, как заклинание. Мне нужно было услышать это самой, потому что прямо сейчас все было далеко не в порядке.
Ренато знал о жучке. Он уже знал. Он ненавидел меня? Он играл со мной? Та часть меня, которая привыкла к одиночеству, вопила от триумфа. Видишь, — рычала она, — тебе суждено быть одной. Кто вообще может полюбить тебя? Он просто играл с тобой, и ты поверила в это. Жалкая.
Глубокий, уверенный голос Ренато из моих воспоминаний зазвучал в голове.
Ты идеальна, Чарли. Идеальна, хороша и чиста, как свежевыпавший снег.
Ты освещаешь комнату.
Ты очаровываешь меня.
Я поборола свою неуверенность, ту, что предупреждала меня никогда не доверять никому другому. Ту, что была рождена из необходимости защищать меня и мою сестру. Ту, в которой я больше не нуждалась.
— Не волнуйся, Люси. Ренато придет за нами. Он найдет нас и отвезет домой, — заверила я ее.
Люси издала через скотч вопросительный звук. Ты уверена?
— Я уверена.
Чарли
Я не знала, как долго мы ехали. Я боролась с клейкой лентой на запястьях. Пилящее движение ослабило её. Я вспотела, и мои запястья горели от трения к тому времени, как мне удалось снять ее, но обхватить себя руками спереди стоило того.
Когда я сбросила мешок с головы, Люси лежала на боку, ее глаза были дикими и отчаянными. Я подползла к ней по полу фургона, стараясь
