двигаться как можно тише. Дотянулась до Люси и осторожно сняла скотч с ее рта, приложив палец к губам, чтобы она молчала.
Из кабины доносился громкий разговор на испанском. Диалог был быстрым, но я смогла уловить суть. Они ехали куда-то, где собирались поменять машины и разделить нас, чтобы Ренато было труднее выследить их.
Ужас пронзил меня при мысли о том, что нас с Люси разлучат и у меня не будет возможности найти ее. У моего мужа не будет возможности найти ее. Я не могла допустить этого.
Насколько я знала, Ренато не вставлял в меня другой маячок. Но он всегда был на три шага впереди, всегда разрабатывал стратегию. Неужели он действительно позволил мне разгуливать без подстраховки? Это было совсем на него не похоже.
— Тшш, не кричи. Нам нужно время подумать, — прошептала я младшей сестре.
Она прижалась ко мне и кивнула. Я уставилась на свои кровоточащие запястья, ломая голову над каким-нибудь планом, и тут мое кольцо поймало луч света, пробившийся сквозь щель в газете, приклеенной к окну.
Кольцо Ренато. Семейная реликвия. То самое, которое параноидальный nonno подарил его nonna. То самое, которое Ренато предупреждал меня никогда не снимать.
— Тшш, просто послушай, — хрипло прошептала я сестре, снимая кольцо. Я вгляделась в замысловатый узор из переплетенных бриллиантов и рубина.
Лишь это кольцо защищает тебя.
— Не снимай его, чтобы ни случилось, — выдохнула я и взяла ее за руку, а затем остановилась, передумав. Кольцо было бы заметно на пальце Люси. Кастильо знали, что не она была замужем за Ренато.
— Открой, — потребовала я.
Она нахмурилась, но открыла рот и позволила мне положить кольцо ей на язык.
— Постарайся не проглотить, но держи его там. Должна же быть какая-то водонепроницаемость, — яростно пробормотала я. Но не от желудочной кислоты. — Не глотай его, если только это не крайняя мера. Возможно, они даже не снимут ленту, и все будет в порядке. А если снимут, спрячь кольцо, как ты раньше прятала жвачку во рту от учителя. У тебя это так хорошо получалось.
Я откинула волосы Люси с ее потных, испачканных слезами щек и разгладила их.
Она послушно спрятала кольцо в щеку, ее руки вцепились в меня так, словно она никогда не хотела меня отпускать.
— Ладно, у нас нет времени, — пробормотала я и приподняла край скотча над ее губой.
— Подожди, — настойчиво прошептала она. Ее темные глаза изучали мое лицо. — Я люблю тебя. Я знаю, ты, наверное, ненавидишь меня сейчас, я все испортила, прости меня. Ты для меня все. Все, что у меня есть. Единственная, кто никогда не уходил.
Я заключила ее в крепкие объятия.
Рука Люси схватила меня, когда я попыталась отползти на свое место. Неловко, со связанными руками, она вложила папины четки в мою ладонь. В последнее время она носила их повсюду. Я взяла их и обернула вокруг запястья, немного воспрянув духом, благодаря заветному предмету.
— Я почти уверена, что в кольце есть маячок. Ренато будет использовать его, чтобы искать нас. Он придет, куда бы ни привел трекер, и найдет тебя.
Глаза Люси вопросительно смотрели на меня.
— На случай, если мы разделимся. Мне нужно, чтобы он нашел тебя, — объяснила я.
Глаза Люси наполнились слезами, и они потекли по ее щекам. Юным и пухлым, как яблочки.
— А как насчет тебя?.
— Со мной все будет в порядке. Потом он найдет и меня, — сказала я ей.
— Как? — поинтересовалась она.
У меня не было ответа на этот вопрос, поэтому я просто поцеловала ее в лоб.
— Это не прощание навсегда. Это прощание на данный момент.
— Откуда ты знаешь, что он придет?
Я не знала, как объяснить своей сестре, что произошло между мной и мужчиной, который украл наши жизни и подарил нам новые. Я не знала, как выразить словами те сложные и непривычные вещи, которые мы разделили, и что это было не то чувство, которое легко отбросить. Как можно объяснить распознавание чьей-то души?
— Он придет. Он человек слова.
Человек своей собственной, извращенной чести. Человек, которого я уважаю, сейчас, когда мы подошли к концу.
— Обещаешь? — голос Люси дрогнул.
Да, я просто надеюсь, что это будет вовремя. Вместо того чтобы поделиться этой болезненной мыслью, я кивнула и попыталась улыбнуться, пока заклеивала ей рот скотчем, чтобы похитители ничего не заподозрили.
Через несколько минут грузовик резко остановился. Я была спокойна. Люси все еще плакала, ее лицо исказилось от страдания. Оставалось надеяться, что ее отчаяние побудит мужчин не освобождать ей рот, на случай, если она будет сильно кричать. Я нашла лом под беспорядком на заднем сиденье. Они действительно были невысокого мнения о нашей способности защищаться, раз оставили настоящее оружие.
Я ждала сбоку от двери, готовая нанести любой ущерб, какой только смогу. Я не питала иллюзий насчет того, что смогу справиться больше чем с одним мужчиной, а я уже знала, что их было несколько. Но хотя бы с одним я бы справилась, и, возможно, с оружием и элементом неожиданности на моей стороне я даже смогла бы вырубить его. Таков был мой девиз — не сдаваться без боя — в данном случае, в буквальном смысле.
Задняя дверь грузовика открылась. Я замахнулась, как только в поле зрения показалась голова. Лом с глухим стуком ударил мужчину по затылку. Раздался крик, и он рухнул на землю. Остальные запрыгнули на заднее сиденье, пытаясь схватить меня и подошли слишком близко, чтобы я могла снова замахнуться. Я боролась изо всех сил. Я была диким животным, защищающим свое потомство. Я царапалась и кусалась, и кричала во все горло.
Они вытащили меня из кузова грузовика. Мужчина, которого я ударила, лежал на земле, из раны на голове текла кровь. Он был неподвижен. Мои глаза уловили это зрелище, и мозг застопорился. Кулак врезался мне в лицо, и последнее, что я увидела, была Люси, которую вытаскивали из грузовика.
Затем свет погас.
Ренато
— Так что, детективы, я действительно не вижу никакой необходимости арестовывать Люси Берк.
Ронан Блэк, мой адвокат, откинулся на стуле и ухмыльнулся.
Ноутбук стоял на столе, и тщательно вырезанные кадры видеонаблюдения воспроизводились снова и снова.
Детектив Вэйн выглядела так, будто хотела хладнокровно пристрелить его прямо здесь.
— И у Вас была эта запись, но Вы не подумали поделиться ею?
— Что я могу сказать, мы обнаружили ее только в тот момент, когда Вы появились в доме. — сказал я с улыбкой, от которой
