— Когда я в последний раз была здесь, у вас на столе громоздилась гора папок. В тех, что вы сняли сверху, были фото — мои с Митчелом Уайаттом. Я верно предположила, что в этих папках было досье на него?
Грей нахмурился. В больших серых глазах светилась настороженность.
— Почему вы спрашиваете?
— Но вы вели расследование? — спокойно, но упрямо допытывалась Кейт. Грей продолжал молчать, и поэтому она ответила за него: — Разумеется, вы за ним следили. Не потратили же вы кучу денег налогоплательщиков, посылая детективов на Карибские острова, только затем, чтобы сделать непристойные фотографии в доказательство, что он соблазнил меня… и кого бы там ни было еще, кроме меня, — добавила она, словно что-то вспомнив.
— Если, придя сюда, вы желаете выяснить именно это, могу охотно признать, что вы — единственная, кем он заинтересовался, находясь на Ангилье.
— Как мне повезло, — иронически бросила Кейт. Но тут же тряхнула головой, запрещая себе выказывать любые чувства особенно горечь. — Честно говоря, он и мной не слишком интересовался…
Она искренне попыталась сказать правду, но недоверчивая улыбка Грея остановила ее на полуслове.
— Но эти снимки говорят обратное. Я бы сказал, что он полностью поглощен вами, — возразил Эллиот.
— Вернее, хотел, чтобы я так считала. Впрочем, это не важно. Я отвлекаюсь от темы, — пробормотала Кейт и решила отказаться от тщательно составленного плана и сразу перейти к тому, что считала важным: — Мне нужно кое-что у вас спросить, но прежде скажите, готовы ли вы дать слово, что сказанное в этой комнате не выйдет за ее пределы?
— Это зависит от того, имеет ли предмет разговора какое-то отношение к криминалу, — полушутя ответил он, что ужасно рассмешило Кейт. На этот раз ее улыбка была теплой и искренней.
— Если доверчивость и просчет в оценке ситуации можно назвать преступлениями, я согласна, доставайте наручники.
Он вернул ей улыбку и, откинувшись на спинку стула, приготовился слушать.
— Даю вам слово, что разговор останется только между нами.
— Спасибо. Мне нужна информация о Митчеле Уайатте из ваших досье, но как подозреваемый в убийстве он меня не интересует.
— Что же является предметом вашего любопытства?
— Я не любопытна, — коротко пояснила Кейт. — Я беременна.
Эти два слова разорвались в тишине комнаты словно бомба, посылая во все стороны ударные волны. Грей долго ошеломленно молчал, прежде чем пробормотать:
— Вам скорее всего удастся его разыскать, если долго шарить в Интернете. Впрочем, я готов дать его адреса.
— Не собираюсь я его разыскивать, — заверила Кейт, и второй раз за несколько минут Грей Эллиот лишился дара речи.
— Но почему? Он вправе знать о ребенке и, кроме того, имеет финансовые обязательства перед ним и вами.
— Поверьте, он вряд ли захочет воспользоваться правами на ребенка. Когда первая жена захотела иметь детей, он из-за этого с ней развелся. Насколько я понимаю, он не собирается выполнять обязательства и перед этим малышом. Так получилось, что я, сама того не зная, занималась с ним незащищенным сексом. И это я предпочла не прерывать беременность Ответственность за ребенка лежит исключительно на мне, но я ничего не имею против.
Он долго, пристально изучал Кейт, словно ход ее мыслей был слишком необычен и, следовательно, не достоин доверия.
— Что вы хотите обнаружить в нашем досье?
— Эван немного рассказывал мне о детстве Митчела и о том, что с ним сделали Уайатты. Вы что-то знаете об этом?
— Собственно говоря, все.
— И вам также известно, что отец Эвана задумал и провел в жизнь дьявольский план?
Грей, к ее удивлению, кивнул.
— В таком случае вы поверите, что Митчел задумал и поставил весь спектакль обольщения, чтобы отомстить Бартлет-там. Встретив его на Ангилье, я понятия не имела, что он вообще бывал в Чикаго, не говоря уже о том, что знает Генри и Эвана. Уайатту с самого начала было ясно, кто я, и, услышав, что Эвана со мной нет, он из кожи вон вылез, чтобы затащить меня в постель.
Она немного подождала, пока до Грея полностью дойдет сказанное, прежде чем с грустным смехом добавить:
— Только месть получилась более жестокой, чем он рассчитывал. Мы с Эваном разошлись, и я беременна от Митчела.
— Но чем могут вам помочь собранные материалы?
— Мне нужно побольше узнать о нем, чтобы понять, почему он пошел на такую подлость. И если мне это удастся, надеюсь, я смогу его простить и полюбить своего ребенка. Понимаете, я не могу думать об этом бедняжке, не испытав нового прилива ненависти к его отцу и к себе за то, что оказалась такой дурой.
Грей Эллиот внимательно рассматривал потолок, и Кейт затаила дыхание.
Наконец он посмотрел ей в глаза:
— Уильям Уайатт потратил целое состояние на частных детективов, потому что хотел узнать все, что возможно, о младшем брате, которого убрали с глаз долой, отослав в Европу и предоставив самостоятельно пробивать себе дорогу. Кэролайн Уайатт отдала нам это досье, посчитав, что оно поможет в наших расследованиях.
Поднявшись, Грей подошел к встроенному деревянному шкафу, откуда вытащил толстую папку.
— Формально, — объявил он, выкладывая досье на стол для совещаний, — эти документы не зарегистрированы и не имеют отношения к нашим материалам, так что я не обязан соблюдать конфиденциальность. И не вижу причин, почему бы вам не посидеть одной и не просмотреть папку, пока я буду обедать.
Любая эмоция, даже облегчение, легко вызывала слезы на глазах у Кейт. Смахнув с ресниц непрошеную влагу, она улыбнулась и встала.
— Спасибо вам, — тихо прошептала она.
Грей вздрогнул, как от озноба, и, вернувшись к шкафу, достал охапку папок потоньше, которые выложил рядом с первой.
— А вот это строго секретно, — добавил он с многозначительной улыбкой. — Я вернусь через час.
* * *
— Мисс Донован все еще в кабинете, — сообщила секретарь.
Грей кивнул, открыл дверь и заглянул в комнату. Кейт была так погружена в чтение, что даже не заметила его возвращения. Когда он уселся за письменный стол, кресло скрипнуло, и она растерянно уставилась на хозяина кабинета.
— Через двадцать минут у меня совещание, ну а пока время ещё есть, мисс Донован.
— Спасибо, — кивнула она и немедленно углубилась в чтение.
Грей подвинул к себе блокнот и стал набрасывать повестку совещания, то и дело поглядывая в сторону Кейт. Через десять минут он сдался, отложил ручку и стал открыто за ней наблюдать. Она все еще дочитывала документы из темно-синей папки Уильяма, в которой содержались сведения о первых двадцати годах жизни Митчела. Ничего значительного —школьные табели, письма и характеристики тех учителей, которые его помнили и все еще работали в тех пансионах, где он учился, копии страниц из школьных журналов, где упоминалось его имя.
