«Развод?» – в смятении подумала Лиза.
– Оливер, я занята.
– По-прежнему загоняешь себя, детка?
– Оливер, я на работе. Если хочешь поговорить, позвони мне домой.
– Телефончик хорошо бы…
– Встретимся после работы.
Может, оно и к лучшему. Разобраться – и все.
– Прекрасно… Я живу в «Кларенс».
– Шикуешь! – Лиза была удивлена.
– У меня съемка.
Лизе почему-то стало обидно.
– То есть ты не со мной повидаться приехал? – обескураженно уточнила она.
– Давай считать, что съемка случилась очень кстати.
Вся дрожа, Лиза попробовала заняться делом, но сосредоточиться было невозможно: оказывается, она и забыла, как на нее действует Оливер.
– Вам посылочка!
Трикс бросила ей на стол пухлый конверт. Лиза вскочила. Фотографии с субботней сессии. Предчувствие не подвело: снимки оказались изумительные, но она все никак не могла сосредоточиться на работе. Перед глазами все плыло, очертания предметов как будто смазались и расплылись. Думать она сейчас могла только об Оливере. Так некрасиво они расстались, так не по-доброму… Он вел себя гадко. Говорил ужасные вещи.
– Эшлин, слушай-ка. – Огромным усилием Лиза совладала с собой. – Возьми эту фотографию… нет, лучше вот эту… – Она выбрала самую лучшую, ту, где Дани, надутая и очень красивая, стояла между Волосатиком Дэйвом и Бу. – Пусть Найал сделает двадцать отпечатков, а ты разошли их всем крупным домам моды с пометкой: «Фрида Кили, осенняя коллекция, «Колин», сентябрь»… Это должно произвести фурор, – закончила она вполголоса, совершенно не замечая ужаса на лице Эшлин.
Секунд через пять она заметила, что Эшлин до сих пор топчется у ее стола.
– Что?!
– Можно… я тут подумала… Бу и Волосатик Дэйв…
– Кто-кто?!
– Те бездомные. С фотографии, – выдавила Эшлин, поняв наконец, что Лиза представления не имеет, о ком речь. – Можем мы дать им что-нибудь?
– Например?
– Ну, подарок… не знаю даже. За то, что согласились позировать и так нам помогли.
В нормальном состоянии Лиза велела бы Эшлин выбросить из головы дурь и заняться делом, но сегодня она была слишком не в себе.
– Спроси Джека, – отрезала она. – Я занята.
Теребя в руках фотографию, Эшлин робко постучалась к Джеку Дивайну. Услышав из-за двери крик «Войдите!», бочком вошла и, комкая слова, объяснила свою миссию.
– Они согласились без единого возражения и ничего не просили, и я подумала, нам надо все-таки как-то их отблагодарить…
– Отлично, – прервал ее Джек.
– Серьезно? – с опаской спросила Эшлин. Она была готова к тому, что ее высмеют.
– Абсолютно. Фотография удалась благодаря им. Как по-вашему, чего бы они хотели?
– Какое-нибудь жилье, – полушутя ответила Эшлин.
– На это мне средств не выделят, – возразил Джек, причем с явным сожалением. – Еще варианты?
Эшлин задумалась.
– Деньги, наверное.
– По тридцатке каждому? Боюсь, больше я предложить не могу.
– Замечательно.
Это было немного, но Эшлин рассчитывала на меньшую сумму. По крайней мере, на два-три горячих обеда Бу и Дэйву хватит.
– Вот, – протянул ей Джек узкую полоску бумаги. Чек. – Отдайте Бернарду.
– Спасибо.
Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом.
– Пожалуйста.
В семь часов вечера, как было условлено, Лиза вошла в бар отеля «Кларенс». Увидев ее, Оливер поднялся навстречу.
– Что будешь пить? Белое вино?
Белое вино было ее любимым напитком – по крайней мере в то время, когда они были вместе. Значит, помнит еще.
– Нет, – сказала она специально, чтобы задеть его. – «Космополитен».
– Прости, не угадал.
Лиза смотрела на него – большой, сильный, шумный и уверенный в себе. Балагурит с барменами и официантками. Как это он всегда занимает больше места в пространстве, чем ему положено по размеру? От напряжения у Лизы ныла шея, сдавливало виски – Оливер снова был близким и родным.
Поставив перед нею бокал, он сразу заговорил о деле:
– Солнце, у тебя адвокат есть?
– Ну…
– Нам обоим нужны адвокаты, – терпеливо пояснил он.
– Для развода?
Она попыталась сыграть безразличие, но впервые в жизни мямлила так, что самой стало противно.
– Точно, – кратко, деловито согласился он. – Так, суть дела ты знаешь…
Лиза ничего не знала.
– Наша семья разрушена и восстановлению не подлежит, но для того, чтобы нас развели, этого мало. Нужны поводы. Если б мы прожили врозь два года, проблем не было бы. А пока этот срок не истек, кому-то из нас придется подавать на другого в суд. За невыполнение супружеских обязанностей, неадекватное поведение или измену.
– Измену?! – вспыхнула Лиза. Пока они жили вместе, она была абсолютно верна ему. – Да я никогда…
– И я никогда, – сочувственно кивнул Оливер. – Что касается невыполнения…
– Да, ты меня бросил, – подтвердила Лиза.
– Солнце, ты не оставила мне выбора. Но можешь указать это в заявлении. Правда, нужно два года прожить порознь, чтобы использовать уход из семьи как основание, а мы ведь хотим все закончить поскорее? – Он вопросительно глянул на нее, ожидая реакции.
– Да, – резко сказала Лиза. – Чего тянуть!
– Значит, остается неадекватное поведение. Надо набрать пять примеров.
– Неадекватное поведение? Это как? – Лиза чуть не рассмеялась вслух, на минуту забыв, что это касается ее. – Например, затеять генеральную уборку в три часа ночи?
– Или работать все выходные и праздники, – зло прибавил Оливер. – Или делать вид, что хочешь забеременеть, и продолжать принимать таблетки.
– Или так, – сердито кивнула Лиза.
– Выбор у нас есть. Либо я подаю иск, либо ты.
– То есть ты признаешь, что тоже вел себя неадекватно?
Оливер тяжело вздохнул:
– Лиз, это всего лишь формальность, а разборки, кто прав, кто виноват, тут ни при чем. Ответчик никакого наказания не несет. Так кто подаст заявление? Я или ты?
– Тебе решать, вон ты сколько об этом знаешь, – съязвила Лиза.
Оливер посмотрел на нее долгим взглядом, как будто силясь понять; сел поудобнее.
– Если ты так хочешь… Теперь о деньгах. Своему адвокату каждый платит сам, но расходы по суду мы делим пополам, согласна?
– А зачем нам адвокаты? Если в Вегасе нас окрутили на скорую руку, может, таким же манером развестись?
– Не так все просто, солнце. Ты забываешь, что у нас есть совместно нажитое имущество.
– Да, но мы ведь знаем, сколько каждый… Ладно, я найду себе адвоката.
Больше говорить об этом не было сил, поэтому Лиза спросила с наигранным оживлением:
– Как тебе работается?
– Чума. Только вернулся из Франции, а до того на Бали торчал.
