Глава 6
Спустя неделю, во время которой я кидала тревожный взгляд на дверь всякий раз, когда звенел дверной колокольчик, у меня появилась мысль, что, может быть, Скай отговорила Генри присылать в магазин того парня. Но зря я так думала. В понедельник после обеда со стопкой бумаг в руках в магазин заходит парень.
У него черные короткие вьющиеся волосы и смуглая кожа, а кольцо в губе привлекает еще больше внимания к его пухлым губам. На нем джинсы, штанины которых заправлены в армейские ботинки, и футболка с надписью «Моя группа круче твоей». Тяжело это признавать, но он действительно привлекательный. И слишком крут для меня. Интересно, почему Скай сама с ним не встречается. Он кажется гораздо более подходящим для нее.
– Привет, – говорит он. У него хриплый голос, будто он только что проснулся или ему необходимо прочистить горло. – Генри сказал, что вы, ребята, не против положить на прилавок флаеры на наше следующее выступление.
Он осматривает помещение.
– Уверена, престарелые женщины будут без ума от рок-концерта, – отвечаю я.
Он хмурится.
– Да, Генри вроде думал... – Заметив куклу в колыбельке, он произносит: – Вероятно, я зашел не в тот магазин.
– Нет, все в порядке. Просто положи их сюда.
Парень подходит ко мне, кладет небольшую стопку флаеров на прилавок, а затем осматривает меня с ног до головы, и, видимо, я ему нравлюсь.
– Ты должна прийти на наш концерт, – говорит он, указывая на флаеры.
На листовке изображена жаба, которая выглядит так, будто ее только что переехал грузовик. Кто придумывал этот рисунок? Поперек ее брюха написано «Красти Тодс», а внизу листовки «Пятница, 22:00. «Скрим Шаут».
На кончике моего языка уже вертится саркастичное высказывание о флаере, но я останавливаю себя.
– Хорошо, постараюсь прийти.
– Звучит так, словно это последняя вещь, которую ты хочешь сделать. – Он несколько раз моргает, напоминая мне о своем прозвище. – Я вокалист. Теперь ты хочешь посетить наш концерт больше или меньше?
Я улыбаюсь.
– Немного больше.
– Меня зовут Мэйсон. – Гораздо лучше, чем Тик.
– Кайман.
Пожалуйста, не переделывай мое имя в дурацкое прозвище.
– Рад познакомиться, Кайман
Пять балов.
– Итак, каковы шансы, что я действительно увижу тебя в пятницу?
Мой взгляд опускается на флаер, а потом вновь возвращается к Мэйсону.
– Вполне приличные.
Он тянет свое кольцо в губе.
– Передай старушкам, что концерт будет улетным.
– Обязательно.
Мэйсон уже собрался было уходить, но мама заходит через черный вход, и он останавливается.
– Здраствуйте, – говорит она.
– Мама, это Мэйсон. Мэйсон, это моя мама Сьюзен.
– Здраствуйте, Сьюзен. Рад был познакомиться.
– Взаимно. – Она указывает на потолок. – Кайман, если понадоблюсь, я наверху, мне нужно сделать пару звонков. – С поникшими плечами она доходит до лестницы.
– Все в порядке? – спрашиваю я.
– Да... м-м-м... Со мной все хорошо.
Я смотрю ей вслед, а затем снова обращаю все свое внимание на Мэйсона.
Он стучит по флаерам на прилавке.
– Увидимся в пятницу, – говорит он и, махнув рукой, выходит из магазина.
Прикусив губу, я смотрю на изображение жабы на листовке. Мне нужна новая одежда или прическа. Что-нибудь действительно незаезженное. Убедившись, что никто не войдет в магазин, я направляюсь в кабинет мамы, чтобы посмотреть, не выписала ли она мне чек. Обычно мама оставляет его в конверте на столе. Сумма небольшая, и я говорила ей тысячу раз, что чувствую себя неудобно из-за того, что она мне платит, но мама настаивает.
В правом ящике находится гроссбух, полный всевозможных квитанций и чеков. Я вытаскиваю его и пролистываю до конца – несколько раз я видела, как мама доставала мой чек оттуда. Там ничего нет. Закрывая книгу, я замечаю вспышку красного среди страниц. В самом низу страницы написан долг в 2 253,00 доллара. Это больше, чем мы тратим в месяц. Я знаю, потому что периодически просматриваю наши счета.
Мое сердцебиение учащается, а чувство вины заполняет легкие, препятствуя дыханию. Я искала здесь свой чек, а ведь мама больше не может мне платить. Мы разорены. Неудивительно, что в последнее время она такая нервная. Означает ли это, что мы потеряем магазин? Всего на одну секундочку я задумываюсь о жизни без кукольного магазина.
Всего на одну секундочку я чувствую себя свободной.
Я смотрю на свое отражение в большом зеркале, висящем в моей комнате. Даже если мне отойти так далеко, насколько это возможно, то я все равно не увижу себя полностью. Моя комната слишком маленькая. Я выпрямила волосы, надела свои лучшие джинсы с черной футболкой и зашнуровала фиолетовые ботинки. Ничего нового. Я борюсь с фактом, что поход на концерт – плохая идея, ведь уже через восемь часов мне нужно будет проснуться и собираться на работу. Знаю, магазин усиливает мое чувство вины, словно я всегда делаю недостаточно, поэтому в сотый раз повторяю себе, что мне необязательно оставаться там надолго, достаточно просто показаться и уйти.
Мама проходит мимо моей комнаты, а потом возвращается.
– Думала, ты уже ушла.
– Нет, если хочешь, могу остаться.
– Кайман, я в порядке. А теперь иди гулять. Ты выглядишь замечательно.
По пути к «Скрим Шаут» я осматриваю окрестности. Старый город выглядит как декорации к вестерну. Все фасады магазинов сделаны из вертикального сайдинга или красного кирпича. У некоторых магазинов даже есть маятниковые двери в стиле дикого Запада. Тротуары вымощены круглыми булыжниками. Не хватает лишь столбов, к которым ковбои бы привязывали своих лошадей. Вместо этого широкая улица и места для парковки машин. Океан находится всего через несколько кварталов отсюда, но в тихую ночь я могу его услышать, плюс, я всегда чувствую его запах. Делаю глубокий вздох.
Через два здания от нашего магазина располагается танцевальная студия, и я удивляюсь, увидев там горящий свет поздно вечером. Широко открытые окна позволяют рассмотреть все так четко, как в кинотеатре. Там девушка – примерно моя ровесница – танцует перед огромными зеркалами. Грациозные движения ее тела доказывают, что она занимается танцами вот уже много лет. Удивительно, почему некоторые, кажется, с самого рождения знают, чем хотят заниматься, другие, как я, даже не имеют представления. Вздыхая, я продолжаю путь.
«Скрим Шаут» забит местными жителями. Я замечаю пару человек из школы и киваю им. Вряд ли можно назвать это сценой, она больше походит на неустойчивую платформу. Возле нее размещены разномастные столики, а линия бара тянется вдоль одной из стен. Тут так много народа, что мне приходится искать Скай.
