– Прости,- покаялся Роуэн,- я забыл. Их будет всего девятьсот девяносто девять. Все рассмеялись.
– А как твои родители? - обратился к Роуэну Стюарт.- Смогут ли они приехать?
Родители Роуэна жили в Атланте. Его отец, тоже врач, недавно вышел на пенсию.
– Естественно, - Роуэн продолжал вертеть бокал, - ты же не думаешь, что они позволят своему единственному сыну жениться без них?
– За тех, кто уже почти поженился! - провозгласил Марк.
– Пьем, пьем,- поддержала его Сьюзен, Стюарт не преминул добавить:
– Никак не пойму, зачем Кей понадобилось выходить замуж за этого самонадеянного ублюдка!
Все расхохотались и чокнулись. Роуэну ничего не оставалось, как присоединиться к друзьям. Он взял бокал, чокнулся со всеми и поднес его к губам. Сделав самый крошечный глоток, он приготовился к потрясению.
Ничего не произошло.
Он не почувствовал ничего, кроме знакомого вкуса шипучего вина и прохладного покалывания пузырьков. Осмелев, он пригубил снова. И на этот раз ничего не изменилось. Нет, он почувствовал какой-то толчок, но не ощутил ничего даже отдаленно похожего на ту бурную реакцию, которую вызвал у него самый первый глоток. Как всегда, странное обострение чувств ушло неведомо куда. Роуэн с облегчением откинулся на спинку стула.
– Жаль, что вас не было на вчерашнем собрании,- начал Стюарт и на несколько минут завладел всеобщим вниманием, рассказывая о том, как двое их коллег чуть было не подрались.
Роуэн улыбался в нужных местах, а сам попивал вино, главным образом проверяя, нормально ли он воспринимает его вкус. Все было в порядке, хотя иногда возникало некое странное, но достаточно приятное чувство.
– Ну, эти парни были уже готовы сцепиться, когда…
Роуэн слышал негромкий, несколько монотонный голос Стюарта, но тот вдруг зазвучал тише, словно Стюарта отделил от него туннель, а затем загремел с новой силой. Это ничуть не обеспокоило Роуэна. Ему было тепло и уютно. Чувствуя себя потрясающе спокойно, он глотнул еще немного шампанского.
Поморгав, он заставил фигуру Стюарта не расплываться перед глазами. Слегка помелькав, тот снова вошел в фокус. Роуэн подумал, что не мешало бы проверить зрение, и опять выпил вина. Теперь оно даже казалось вкусным.
– Кеплер сказал им, чтобы они успокоились или же выясняли отношения на улице,- продолжал рассказ Стюарт.
«Право же…
Нет, лево…
Неужели у меня начали дрожать руки?- изумился Роуэн, ставя бокал на стол.- Да. Нет. Все может быть. Какое это имеет значение? Главное, что от этой рубашки невыносимо чешется кожа». Не думая о том, как это будет смотреться со стороны, он ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу. С первой попытки это сделать не удалось - дрожала рука. Роуэн чувствовал, что у него на шее появилась красная, раздраженная полоска. Она горела, словно клеймо.
– Естественно, мы все вышли следом за ними в коридор,- продолжал свой рассказ Стюарт.
Его голос словно доносился с высокой горы. Роуэн слышал и другие звуки - приглушенное звяканье столового серебра о тарелки, негромкий гул голосов, сливавшихся в некую сюрреалистическую симфонию. Его окружали десятки запахов - ароматы пищи, цветов, духов. Звуки и запахи сливались, смешивались, и вскоре Роуэн уже не различал их. Он ощущал запах голосов, слышал запахи. Голос Стюарта пах черным кофе, духи Кей звучали гимном одиночества - он уже слышал эти ноты раньше. Неужели он пьян?
Может быть.
В ушах шумело все громче, а голова превратилась в воздушный шар, наполненный гелием.
– Ну, вот, они стояли рядом с лифтами,- произнес Стюарт и добавил: - тебе это должно понравиться, Роуэн…
Роуэн услышал свое имя, попытался взглянуть на Стюарта, но обнаружил, что его внимание привлекла женщина, сидящая за третьим столиком сбоку. Это была брюнетка средних лет. Ее нельзя было назвать красавицей, но она была достаточно привлекательна. Женщина улыбалась сидевшему рядом с ней мужчине. Это был ее муж. Роуэн не представлял, откуда ему это известно, но был совершенно убежден в своей правоте. Кроме того, он знал, что, несмотря на то, что женщина улыбается, ей грустно. Муж завел себе любовницу, и она не знает, что предпринять. Мужу было стыдно, очень стыдно. Он жаждал объяснить жене, что с любовницей покончено, и вымолить прощение, но боялся. Роуэн чувствовал печаль женщины, стыд и страх мужичины, словно свои собственные. Ему стало очень тяжело и невыносимо больно.
Роуэн хотел было встать и подойти к этой паре, но в этот момент голова у него закружилась так, словно в мозгу танцевала, кружась и извиваясь под неслышную и все же пронзительную музыку, компания дервишей. И тут он почувствовал, что кто-то счастлив. Роуэн поднял голову, разыскивая источник этого яркого ощущения. Оно пришло от мужчины на другом конце зала. Он ликовал по поводу какой-то очень удачной сделки и был страшно голоден.
Чужие чувства буквально обрушились на Роуэна. Женщина, сидящая с другой стороны прохода, радовалась тому, что у нее будет ребенок, кто-то грустил, кто-то был счастлив, предвкушая встречу с любимым человеком. Роуэн улавливал эмоции, вибрировавшие за его собственным столом. Они летели к нему, словно летучие мыши из темноты. Марку и Сьюзен можно было только позавидовать: они были спокойны, счастливы и довольны своей жизнью. Кей безумно, безгранично любила его. Джекки О. была обеспокоена, возбуждена и размышляла о том, что он, Роуэн, представляет собой в постели. Стюарт был влюблен. Стюарт - и любовь? Несмотря на то, что Роуэн был пьян, это открытие поразило его. Кого же он любит?- заинтересовался Роуэн. Джекки О.? Нет, Кей. Неожиданно Роуэн понял это.
Ему хотелось поразмыслить на эту тему, но чувства все летели к нему, наслаивались друг на друга, проникая в его тело и душу, переполняя и опустошая его своим мощным воздействием. Они все были дороги Роуэну, и он испытывал боль. У него болела душа при мысли о всех этих людях, особенно о тех, кто в настоящее время страдал.
«Замолчи!» - подумал он.
– Значит, так,- повторил Стюарт,- они стояли рядом с лифтами, двери постоянно закрывались и открывались, а Литлтон в это время душил Грейвза стетоскопом.
«Прекратите, пожалуйста», - умолял про себя Роуэн.
– Ей-богу, он душил его стетоскопом! «Замолчите!» - беззвучно кричал Роуэн нахлынувшим на него чувствам. Сидящие за столом засмеялись.
– Черт возьми, я же сказал…
…ПРЕКРАТИТЕ!
Смех немедленно стих. Пять пар глаз уставились на Роуэна. В них засветилось удивление.
– Прекратите,- повторил Роуэн, пытаясь подняться из-за стола. У него подогнулись колени, и он мешком свалился на стул, попутно опрокинув бокал с шампанским.
