— В обмен на останки юных девственниц? — усмехнулась она, вспомнив недавно виденное ею интервью.
— Вы читали «Курьер»? — Он даже не пытался скрыть свое отвращение.
— А следовало?
— Кто-то написал книгу об этом месте, а «Курьер» напечатал отрывки из нее. Она сейчас в списке бестселлеров.
— Еще бы. Я не читала книгу, но несколько недель назад видела отрывок телевизионного ток-шоу, в котором брали интервью у ее автора. Должна сказать, для археолога она выглядит очень ухоженной.
— Да.
— Вы ее знаете?
Джаго не ответил.
— Кто она?
— Определенно не та, кому грозит быть принесенной в жертву, — ехидно произнес Джаго.
Кажется, он знал это по собственному опыту. Была ли эта женщина причиной, из-за которой он топил свои печали в бутылке? Майри не хотела это знать, поэтому быстро сменила тему:
— Расскажите мне о ястребе, которого вы нашли.
— Раньше он был в потолке над алтарным камнем.
Немногим ранее Джаго был уверен, что его жизнь не имеет особого смысла, но, едва не лишившись ее, он посмотрел на все с другой стороны.
— Ладно, давайте теперь попробуем вот здесь, — сказал он, быстро переместившись влево. При этом Миранда потеряла равновесие и вскрикнула как от боли.
— Что такое? — спросил он.
— Ничего. Я просто на что-то наткнулась рукой.
— На стекло? — Повернувшись, Джаго схватил ее руку, которую она прижимала к груди, и провел большим пальцем по ее ладони. Если она порезалась о разбитую бутылку, он себе этого не простит. К счастью, ее ладонь была сухой. — Должно быть, это был острый камень. Будьте осторожнее.
Миранда рассмеялась в ответ, и он почувствовал себя полным идиотом.
— Я не шучу, — сердито произнес он. — Простите меня. Я не должен был позволять вам рисковать.
— Вес в порядке. Не нужно извиняться. Лучше скажите, все оказалось хуже, чем вы думали?
— Да, дела у нас обстоят неважно, — признался он.
— Мы выберемся отсюда?
Миранда требовала от него честного ответа, но он слишком много времени провел в одиночестве в кордильерских храмах, и в могильной тишине его слух обострился. Он слышал страх и отчаяние, которые скрывались за ее показной бравадой.
— Мы выберемся, но не обещаю, что это будет быстро и легко, — произнес Джаго, хотя понимал, что его слова были малоутешительны. Миранда собственными глазами видела масштабы разрушения. — Даже если ваш гид не сразу вас спохватился, ваши родные, должно быть, уже обрывают провода министерства иностранных дел.
В ответ Миранда судорожно вздохнула.
— Если вы надеетесь только на это, боюсь, мы в настоящей беде. Я… я решила немного отдохнуть от своих родных. Они не знают, где я.
— Хотите сказать, что даже не посылали матери открытку?
— У меня нет матери, но даже если бы… — Она осеклась, и Джаго не стал ее расспрашивать. Кому, как не ему, было лучше знать. Он не просто решил немного отдохнуть от своей семьи, а ушел из нее пятнадцать лет назад и никогда не возвращался.
— Ничего страшного, если вас никто не ищет. Многие знают, что я здесь.
Он надеялся, что это ее успокоит и Миранда не поймет, что в целом мире не найдется ни одного человека, который бросил бы все свои дела и отправился на его поиски. По крайней мере, в ближайшее время.
Он по-прежнему не отпускал ее руку. Ее кожа была мягкой, пальцы длинными, на них не было колец. Но, дотронувшись до их кончиков, он обнаружил, что кожа и ногти были повреждены.
Должно быть, ей было больно, но она не жаловалась.
— Все же будьте осторожнее, мисс Гренвилл.
— Майри.
— Простите? Вы решили, что я вам не враг?
— Я решила, что мне не нравится, когда меня называют «мэм» или «мисс Гренвилл». Имя Миранда мне тоже не нравится.
— Почему?
— Это не имеет значения. Ну что, идем дальше?
За этим последовала долгая пауза, после чего он отпустил ее руку.
— Я перемещаюсь влево.
Она медленно следовала за ним, не обращая внимания на ругательства, сорвавшиеся с его губ, когда пол под ними снова затрясся. Повернувшись, Джаго на этот раз успел ее подхватить. Прижимаясь лицом к его широкой груди, Майри чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что каменные своды могли обрушиться на них в любой момент. Размеренный стук его сердца успокаивал, и она крепче прильнула к нему, как к любовнику. Ей следовало отстраниться, но она, боясь новых толчков, не смогла.
Джаго пошевелился первым.
— Закройте глаза, — произнес он, стряхивая с себя пыль и мусор.
— Все?
— Нет. Подождите. — Вытерев ладони о рубашку, он осторожно смахнул кончиками пальцев пыль с ее век.
— Теперь лучше? — спросил он.
— Лучше, — ответила Майри, запустив руку в его густые кудри, чтобы вытряхнуть из них кусочки камней. Затем, скользнув по его широкому лбу, ее пальцы нащупали большую шишку.
Неудивительно, что у него болела голова, подумала Майри, жалея о своих язвительных замечаниях. Не устояв перед искушением, она наклонилась и коснулась губами его шишки, после чего провела кончиками пальцев по его векам, впалым щекам и твердому, покрытому щетиной подбородку.
Когда ее большой палец коснулся его твердого рта, Джаго схватил ее за запястье, и на мгновение они оба замерли. Затем, не сказав ни слова, он опустил ее руку и, обхватив ее за талию, отвернулся и продолжил ощупывать стену.
— Мои запасы должны быть где-то здесь, — сказал он через некоторое время.
Майри сделала шаг вперед, но Джаго остановил ее.
— Чего мы ждем? — возмутилась она. — Спички сами собой не прыгнут вам в руки.
— Это верно, но одно резкое движение — и вся конструкция может обрушиться на нас.
— Верно. А если мы будем стоять на месте и болтать, еще один толчок может освободить нас от работы, — нетерпеливо ответила Майри. Его близость была слишком волнующей, и она попыталась высвободиться, но Джаго усилил хватку.
— Не торопитесь, — произнес он.
— Но почему? Несмотря на вашу болтовню, я сразу поняла, что в ближайшее время нас никто не будет искать.
— Правда?
— А что тут непонятного?
Она оказалась в ненужном месте в ненужное время. Только будущее покажет, повезло ей или нет, но одно Майри знала наверняка: она не будет сидеть на месте и ждать, когда их откопают.
— Я видела такие вещи по телевизору, Джаго, и знаю, что, пока наверху будет царить суматоха, нам придется рассчитывать только на самих себя. Чем дольше мы будем бездействовать, тем быстрее ослабнем. — Вдруг ее осенило: — Подождите-ка…
— Что?
— Моя сумка! У меня там мобильный телефон…
— Миранда!
— Если он не разбился при падении, у нас был бы шанс.
— И если бы здесь можно было поймать сигнал, — заметил он, жестоко отняв у нее надежду.
— Здесь нет мобильной связи?
— Знаете, сейчас я впервые об этом пожалел, — признался Джаго. — В вашей сумке есть еще что-нибудь полезное?
— Бутылка воды, — ответила Майри. — Точнее, полбутылки. — Сейчас она бы все отдала за глоток воды. — Мятные конфеты. Ручки. Влажные салфетки. — Они бы тоже не помешали. — Спрей для ног.
— Спрей для ног?
— Чтобы охлаждать ступни в жару, — объяснила она.
— Понятно. Значит, ничего нужного, кроме воды и конфет, — разочарованно произнес Джаго.
Хорошо, что она не упомянула дезодорант и антисептическую жидкость для мытья рук.
— Никаких спичек, фонаря, веревки?
— Веревки? — усмехнулась Майри. — Это изготовленная на заказ дамская сумочка, а не карман дворового мальчишки.
— Значит, вы относитесь к тем женщинам, которые тратят целое состояние на сумки. Надеюсь, вы не пытались этим произвести на меня впечатление.
— Ваше мнение мне абсолютно безразлично.
— Рад это слышать, — отрезал Джаго. — Меня больше интересует содержимое вашей сумки.
И он был прав, черт бы его побрал.
— Еще у меня есть дорожный набор для шитья, — саркастически заметила она, — так что, если вы думаете воспользоваться опытом Тесея и Ариадны, чтобы выбраться из этого лабиринта…
— Кирка и лопата пригодились бы больше, но, думаю, я слишком размечтался. Впрочем, нитка с иголкой тоже будут не лишними. Если вы будете продолжать испытывать мое терпение, я зашью вам рот.
— Не раньше, чем я исколю вас английскими булавками, — парировала она.
— У вас в сумке есть еще что-нибудь такое, что было бы полезно для нас обоих? Мои ноги не настолько вспотели, чтобы рисковать свернуть себе шею в поисках спрея.
Майри мысленно перебрала содержимое своей сумки.
— Постойте-ка! У меня на связке ключей есть фонарик из рождественской хлопушки. Он очень маленький, но все же это лучше, чем ничего.
— Из рождественской хлопушки?
— Вы имеете что-то против рождественских хлопушек? — произнесла она.
