Трейси выбралась из постели и отправилась на разведку. К своему вящему изумлению, она застала Дуга в кухне жарящим бекон и кипятящим кофе. Уж такого-то она никак от него не ожидала. Шум был такой, что она подумала, уж не решил ли он сделать пристройку к дому и не принялся ли за работу с самого раннего утра. Такое больше подходило его характеру.
— Доброе утро, детка, — весело приветствовал он ее. — Надеюсь, я тебя не разбудил?
— Да что ты, — раздраженно проворчала она. — Я сплю спокойно, даже когда по дому проносится смерч, грохоча стропилами.
Он продолжал безмятежно улыбаться.
— Ну, я не виноват, что ты напихала как попало кастрюли и чайники в шкаф и они грохнулись, как только я открыл дверцу.
— Не я, а Дональд. Такое теперь у него хобби: вынимать их и потом запихивать обратно. Так он занимается делом, пока я готовлю обед.
— Забавно, — сухо бросил Дуг.
— Гораздо лучше, чем когда он барабанил по кастрюлям ложками.
— Могу себе представить, — проронил Дуг с обворожительной улыбкой, и у нее тут же запорхали бабочки в желудке. Она с трудом оторвала от него взгляд и сосредоточилась на плите. Массивная, неодушевленная, она не могла причинить ей вреда, если только не дотрагиваться до горячей конфорки. Дуг же мог разнести в клочья ее спокойную жизнь одним лишь пылким взглядом.
Бекон выглядел очень аппетитно, а кофе пахло восхитительно. Крошечный циничный голосок в ее мозгу поинтересовался: кто это убедил его, что настоящие мужчины могут позволить себе заглянуть на кухню не только в поисках пива? Ей ни разу не удавалось заставить его даже накрыть на стол, не говоря уже о готовке.
Забыв на время о самосохранении, Трейси вдруг поймала себя на том, что приглядывается к Дугу, не переставая изумляться тем переменам, которые она заметила в нем за сутки. Сначала уборка, потом стирка, а теперь еще и завтрак, и все без малейшего намека на протест. Больше того, он даже вроде наслаждался всем этим, что не могло не привести ее в смятение.
Как и его вид. На нем были тщательно отутюженные, явно дорогие темно-синие брюки и один из тех украшенных оборочками фартуков, которые мать дарила ей на каждое Рождество. Другие мужчины выглядели бы смешными в таком наряде, но только не Дуг. Еще бы — он не надел рубашку, и кружевной фартучек отнюдь не мог скрыть его мужественность, дразняще выставляя напоказ жутко сексапильную грудь и обалденно играющие бицепсы.
Трейси не Могла отвести от него глаз, как ни пыталась сосредоточиться на плите и шипящем беконе. И когда легкая дрожь вожделения пробежала по ее позвоночнику, она попыталась убедить себя: да, она всегда балдеет от аромата бекона.
Дуг же опять читал ее мысли. Хитро улыбаясь, он скользнул взглядом по ее жалкому, вылинявшему халатику, который она преднамеренно достала из дальнего угла шкафа. Он был толстым, теплым, удобным, и обычно она приберегала его для тех случаев, когда простужалась и когда не ожидала никаких посетителей, кроме разве что почтальона или матушки, которой она нравилась, как бы гадко ни выглядела. Сегодня она просто нуждалась в поддержке любимого халата, надеялась, что его довольно неопрятный вид заставит Дуга хорошенько подумать, стоило ли ему тут задерживаться.
— Не пора ли тебе одеться? — небрежно поинтересовался он, переворачивая кусочки бекона.
Он удержался от замечаний по поводу ее наряда или теней под глазами, свидетельствовавших о недосыпании.
К своему удовольствию, ночью она обнаружила, что пытаться заснуть, когда Дуг Магир находится так близко, все равно, что пытаться остаться сухой, когда внезапный весенний дождь застанет тебя посреди городской площади. Просто невозможно, как бы много овец ни насчитать. Она досчитала где-то до ста двух и отказалась от этой затеи, истерзав свою подушку, пока наконец не задремала.
— Чего бы я стала одеваться? — безучастно спросила она, заставляя себя не отводить взгляда от его смеющихся синих глаз.
— Да к церкви.
У нее отчаянно расширились глаза:
— Ты хочешь пойти с нами в церковь?
— Конечно, — ответил он с таким видом, что ей захотелось треснуть его чугунной сковородкой по башке и обварить кипящим жиром. — Мы всегда ходили в церковь вместе.
Что правда, то правда. С того дня, когда, еще учась в средней школе, они начали встречаться, Дуг каждое воскресенье присоединялся к их семье в церкви. У ее родителей даже создалось впечатление, что он черпает что-то из проповедей и потому станет ответственным, надежным и внимательным к другим. И весь первый год после свадьбы он и казался таковым. Но в конечном счете оказалось, что ни одно слово из тех проповедей не запало в его память, и меньше всего его свадебный обет.
— Ничего хорошего из этого не вышло, — проворчала она.
— Что-что?
— Ничего. Вот уж не думала, что ты захочешь пойти с нами в церковь.
В самом деле от одной мысли о том, что он потащится с ней, да еще с Дональдом на буксире, у нее похолодела кровь. Если простой обед в городе грозил безудержным распространением сплетен, то визит в церковь стал бы настоящим несчастьем. Тут уж загудит весь город.
— Не лучше ли тебе остаться здесь и почитать объявления в воскресной газете? Это поможет тебе завтра в поисках работы, — с надеждой в голосе предложила она.
— У меня будет достаточно времени на это потом. их дружков, а?
— Может, повидаешь пока кого-либо из своих дружков, а? — отчаявшись, подсказала она. — Пусть знают, что ты вернулся. Уверена, Билли Джо будет в восторге. Он до сих пор спрашивает о тебе. — Она не упомянула о том, что велела Билли оставить ее в покое, ибо ничего не слышала о Дуге и не надеялась услышать.
— Билли Джо будет в церкви, как всегда, — безмятежно ответил он.
Черт! Конечно же, будет. Почему она не догадалась напомнить ему об одном из тех парней, которые в воскресенье утром обычно играют в мяч на школьном дворе. Такая перспектива могла бы соблазнить его.
— Завтрак почти готов. Почему бы тебе не пойти за Дональдом? — предложил он, подкидывая стопку блинов с ловкостью, которой позавидовал бы Джонни Рэй — повар из «Морти», считавший себя счастливым, когда его блины не прилипали к сковороде.
Благодарная за такую отсрочку, Трейси выскочила из кухни и бегом поднялась наверх, где Дональд бродил по комнате, сдергивая свои любимые игрушки со сделанных его отцом полок.
— Кажу папе, — возбужденно сообщил он ей.
— Полагаю, не время для этого, — возразила она. — Пора завтракать. Папочка приготовил твое любимое блюдо.
У него загорелись глазки.
— Блины?
— Точно, обжора. Блинчики с кленовым сиропом и бекон.
Дональд взвизгнул и, забыв об игрушках, поковылял к ступенькам, по которым стал спускаться с достаточной осторожностью, а Трейси последовала за ним, задерживая дыхание. Дональд отстаивал свою самостоятельность с не меньшим упорством, чем она, и не позволял мамочке носить себя на руках, если не считал, что это его устраивает. Последнее обычно случалось, когда ее руки были заняты двумя сумками с продуктами и на улице стояла жарища при повышенной влажности в придачу.
