— Вот! Я в курсе. А еще кто? Ты подумай сама, Лера, твои муляжи висят у всех на виду, кто бы стал перед ними громить витрину? Только тот, кто в курсе дела.
— Не факт, — помолчав, отозвалась Меркулова. — Мы же не знаем, может, он просто замаскировался. Ну там черный плащ, чулок на голову.
— И как бы он в таком виде потом мог скрыться? Сама подумай, сигнализация срабатывает от первого удара, а надо еще расчистить себе путь, чтобы не порезаться, поставить эту игрушку и скрыться из виду. Охрана появляется максимум минут через десять. Мало времени, Лер. К тому же в такой ситуации невозможно не нервничать, а это тоже не способствует переоблачению.
— Хватит уже! — нервно дернулась Валерия. — И так было хреново. Ты понял, что ты мне сказал? Кто-то из тех, кого я знаю, кому более-менее верю, с кем каждый день разговариваю, проворачивает какую-то непонятную, невообразимую интригу! Против меня.
Последние слова прозвучали жалобно, недоумевающе.
— Лер, — Игнат осторожно погладил поникшую усталую голову. — Так бывает. С этим ты ничего не поделаешь.
— Кто? — вскинулась она. — Вот кто это? Мне теперь что, весь штат менять?
— А что, весь штат в курсе?
— Думаю, да. Я, конечно, никому не докладывала, но это такое дело… Администраторы, само собой, знают, Юлька знает — уже шесть человек. Конечно все!
— Лера, а кто у тебя эта Юлька?
Валерия неопределенно повела рукой, вздохнула.
— Официально — управляющая, это теперь уже, чтоб зарплату повысить, раньше была администратором в «Фортуне». Но вообще Юлька — это все! Без нее мы бы зависли на уровне середнячков.
Она осеклась под мрачно задумчивым взглядом.
— Вы дружите?
— Ну не то чтобы… Общаемся, конечно, иногда и не о работе. А что?
— Ничего-ничего, — успокоил ее Игнат. — Просто как вариант. Знаешь, ты для начала посвяти следователя в наши размышления о камерах. Пусть ищут в настоящем времени и среди реальных людей.
— Пускай, — без энтузиазма согласилась Валерия.
— И камеры поставь. Настоящие.
— Как ты думаешь, если я в ближайшее время не буду нигде обновлять ассортимент, это на что-нибудь повлияет? Эти магазины разгромили как раз после завозов, — пояснила она в ответ на удивленный взгляд.
— Здравый смысл подсказывает, что это ни при чем. Но если учесть, что тут вообще нет здравого смысла… Я не знаю, Лера.
А она тем более не знает. Она вообще ничего не знает, совсем. И зря она вообще все это затеяла. Еще тогда, больше двадцати лет назад. Мама права, она слабая, несамостоятельная бестолочь, и если бы не случайное стечение обстоятельств, если бы не Игнат… Да, всего, что у нее есть, она достигла только благодаря ему. Он всегда знал, с кем и как себя вести, когда нужно торговаться, а когда это не имеет смысла, где лучше арендовать помещение и какой товар будет легко распродаваться. Он все знал и с готовностью объяснял ей, помогая удержаться на плаву. Если бы не его постоянная поддержка, непрекращающаяся ненавязчивая помощь, Лера бы давно опустила руки, стала одной из бесчисленного количества несчастных бюджетников, перебивающихся от зарплаты до зарплаты и живущих мечтами об отпуске. Почему она раньше не задумывалась, что все ее успехи на самом деле — продукт его неустанной опеки. Только Юлька — ее личное приобретение, удачная ставка.
Уже в полудреме Валерия свернулась калачиком, удобнее устроила голову на согнутом локте. Вот бы навсегда остаться так — в тепле, в тишине, в безопасности. Игнат набросил на нее одеяло, щелкнул выключателем, и ночь окончательно заслонила собой все житейские невзгоды.
Следователь Антон Свиридов сосредоточенно рассматривал только что вытащенную из пачки сигарету, пока его молодой коллега, явно довольный собой, с энтузиазмом докладывал о результатах расследования:
— Она, оказывается, непростая дама, наша Меркулова. В девяносто третьем впервые попыталась торговать каким-то барахлом и сразу же попала под следствие. Правда, как свидетель. Какого-то челнока грохнули почти на границе, а весь товар каким-то образом оказался у нашей Валерии. Убийцу посадили, им оказался ее любовник, но Меркулова упорно утверждала, что была не в курсе его деятельности, а шмотки нашла на остановке возле дома, потом надеялась перепродать. В общем, отболталась. Или кто-то помог… Но это еще семечки, — старший лейтенант Кузовков со значением поднял указательный палец, выдержал паузу. — У мадам, оказывается, есть ребенок. Сын.
Фраза произвела ожидаемое впечатление. Следователь, наконец, оторвался от созерцания и одобрительно кивнул подчиненному — продолжай.
— Меркулова отказалась от него в роддоме, впоследствии ребенка не разыскивала, но он есть.
— Выясни, где он сейчас, чем занимается…
— Уже, товарищ майор! — заулыбался старлей. — Это Павел Арсеньевич Липатов.
Свиридов поперхнулся, изумленно уставился на коллегу.
— Н-да… Интересно, подозревает ли сама мадам о таком родстве?
Старлей пожал плечами.
— Сейчас они активно сотрудничают.
Следователь задумчиво зацокал языком, будто пробуя на вкус возникшую версию.
— Вот что, Миша, выясни мне все про этого Липатова. И про баб не забудь. Мотив, конечно, есть, но сама идея какая-то бабская. По версии продавщиц, может, кто-то из них связан с Липатовым.
— Есть! — с готовностью отозвался Кузовков. — Можно идти?
— Иди, Миша. Что узнаешь — сразу звони.
* * *
Дмитрий Антипов неторопливо вышел из здания Академии искусств, огляделся по сторонам, потом бросил взгляд на часы. Предстояло как-то убить еще целый час. Он нерешительно потоптался на крыльце, достал телефон и тут же убрал обратно. Он ненавидел ожидание. Нет, он, неизбалованный деревенский мальчишка, мог спокойно стоять в очередях, на автобусных остановках, но вот это ожидание невыносимо. Когда каждую минуту, каждую секунду думаешь о своей подлости, понимаешь, что так нельзя, что нужно идти домой, ждать Валерию и постараться ничем ее не огорчать, потому что, в самом деле, что он такое без Валерии?
Мимо сновали люди. Одни торопились покинуть надоевшие за день стены, другие спешили на вечерние занятия. Опомнившись, Дима поспешно спустился с крыльца, зашагал прочь. Все равно куда, главное — подальше отсюда, чтобы не встретить кого-нибудь знакомого, чтобы никому не врать и чтобы не опоздать…
Ровно в девять он стоял около «Фортуны», воровато оглядываясь по сторонам. Если вдруг его заметит Лера, он скажет, что захотел ее встретить. Что сказать Лере, он всегда найдет. Она всему поверит. Или сделает вид. Диме иногда казалось, что Меркуловой безразлично, врут ей или говорят правду. Ее, в отличие от многих женщин, интересуют только намерения. Но у него-то намерения вовсе не благие. Совсем даже наоборот. А Валерия заслуживает счастья. Он должен уйти отсюда, пока еще не поздно сделать вид, будто ничего не было.
