Одно он знал наверняка: ему она ничего не скажет.
– Мне не терпится познакомить Кейси с Джулией, – проговорил Эдмунд после недолгого молчания.
Джеффри удивленно посмотрел на приятеля, спрашивая себя, не почувствовал ли чуткий и добрый Эдмунд его тревогу за Джулию. Однако лицо Эдмунда оставалось абсолютно спокойным.
– Ты хочешь, чтобы Кейси познакомилась с Джулией? – недоуменно переспросил Джеффри. Зачем? Что общего у Кейси с его женой? Правда, они обе умны и красивы, но Кейси проведет лето, вникая в дела нью-йоркской адвокатуры с тем, чтобы ее имя загремело в Нью-Йорке, как оно ранее гремело в Сан-Франциско. Джулия же, как обычно, все лето будет занята Мерри.
– Да. Правда, я не знаю, каким временем располагает Кейси, точнее, сколько времени она выделит на отдых. Несомненно, она захочет изучить здесь все досконально. А если у Кейси вдруг окажется свободная минутка, думаю, она сможет проводить его с Джулией.
– С Джулией? Но почему?
– Обе женщины выросли в северной Калифорнии, к тому же они почти одного возраста.
– Одного возраста? – Джеффри нелегко было представить себе, что описанная Эдмундом женщина была привлекательной и очаровательной. Однако сообщение о том, что она еще и одного возраста с его женой, просто потрясло его.
– Почти, – отозвался Эдмунд. – Кейси всего на год старше Джулии.
Вернувшись в четверть третьего в телестудию, Джеффри узнал, что звонила секретарша Дайаны Шеферд. Она просила передать, что Дайана не сможет, как было договорено, прийти на встречу в три часа.
– Секретарша сообщила, – сказал ему администратор, – что доктор Шеферд все еще в операционной.
– Это ужасно, – саркастически произнес Джеффри.
Еще утром, наткнувшись на явное сопротивление регистратора, Джеффри сам потратил немало времени и терпения, разговаривая с секретаршей Дайаны. Он выслушал сообщение о том, как доктор Шеферд занята весь день, а потом сказал, что может встретиться с ней в любое удобное для нее время, кроме разве что времени вечернего эфира. Секретарша Дайаны была вежлива, но тверда. Однако Джеффри тоже был вежлив, но еще более тверд.
В конце концов они сошлись на том, что доктор Шеферд сможет принять его минут на пятнадцать – двадцать ровно в три. И вот теперь…
– Секретарша сообщила, – продолжил администратор, – что доктор Шеферд согласна встретиться с вами после вашего эфира, в ее офисе в восемь вечера. Если захотите…
– Захочу, – буркнул Джеффри. – Вы передадите ей, что я согласен?
– Разумеется.
– Хорошо. И спасибо.
Джеффри направился в свой кабинет. На его рабочем столе лежала папка с информацией о докторе медицины Дайане Шеферд, собранной его командой за последние часы. Теперь у Джеффри появилось достаточно времени, чтобы изучить все материалы до встречи, если, конечно, она состоится. Да, времени хватит и на Дайану Шеферд, и на подготовку к вечернему эфиру, и на короткий отдых, и на звонок Джулии…
Джеффри часто звонил Джулии – иногда чтобы просто сказать «привет!» и услышать ее голос.
– Привет, Джули!
– Джеффри. – В мелодичном голосе Джулии звучали удивление и радость, как всегда, когда он ей звонил. – Как прошел ленч с Эдмундом?
– Замечательно. А Пейдж говорила тебе о субботнем обеде? – «Он пугает тебя?»
– Да, – пробормотала Джулия, пытаясь припомнить, что именно Пейдж говорила об обеде, потому что мысли ее были заняты другим. – Кажется, на обеде будет какая-то женщина-адвокат, поступившая на работу в фирму Эдмунда. Она поживет в их коттедже на берегу… Джеффри!
– Да, дорогая? – Он уловил в ее голосе тревогу. «Скажи мне, Джулия. Если ты не хочешь идти на этот обед, то я не возражаю».
– Я только что договорилась о том, чтобы Мерри брала уроки верховой езды в клубе. Что ты скажешь на это?
– Почему бы и нет? – неожиданно сухо ответил Джеффри, почувствовав внезапный укол в сердце. Джулия перевела разговор на Мерри… вместо того чтобы обсудить с ним приглашение Эдмунда и Пейдж.
Мерри… Любимая, дорогая дочь Джулии, живой символ самого большого обмана ее жизни, постоянное напоминание о том, что он не может всецело доверять женщине.
– Просто я подумала, что это может быть опасно, – тихо ответила Джулия, едва сдерживая слезы и гнев.
Да-да, старые и знакомые слезы, но вот гнев – это что-то новое. Прежде Джулия сердилась только на себя саму, а вот в последнее время стала то и дело злиться на Джеффри. На Джеффри, которого она так сильно любила, а он по-прежнему – и это после стольких лет! – отказывался любить их дочь.
Джеффри уловил боль в ее голосе и тут же напомнил себе о собственном обещании, данном жене три недели назад, накануне десятой годовщины их свадьбы. Он тогда сказал: «Да, Джулия, да. Если ты этого хочешь. Мы будем семьей». И еще он напомнил себе о зароке, который дал себе: «Я постараюсь».
– Не думаю, что это опасно, дорогая, – ласково произнес Джеффри. – Особенно если она будет брать уроки в клубе. Когда начнутся занятия?
– В субботу, в девять утра.
– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – предложил Джеффри.
– А ты сможешь?
– Конечно.
– Спасибо тебе.
«Да, дорогая моя Джулия. Я люблю тебя, я дал тебе обещание». Джеффри не хотелось больше думать об этом, но горькие мысли постоянно преследовали его. «Но ведь и ты кое-что пообещала мне – целых десять лет назад! Ты поклялась, что лжи больше не будет».
Переведя дыхание, Джеффри заставил себя вернуться к волновавшей его теме:
– Джулия! Я напомнил тебе о субботнем обеде.
– Ах да. – Джулия нахмурилась, пытаясь вспомнить, что говорила об обеде Пейдж. Кажется, приятельница говорила о предстоящем вечере с большим энтузиазмом. – Думаю, нам стоит пойти. Мне показалось, что Эдмунд в восторге от того, что эта женщина будет работать в его фирме.
– Да, так и есть, – отозвался Джеффри. – А Пейдж сказала тебе, что она почти твоя ровесница?
– Нет. Ты серьезно? Думаю, новая гостья произведет потрясающее впечатление.
– Да. – Джеффри тихо вздохнул. Если Джулию что и волновало или пугало, он об этом не узнает.
Материалы о Дайане Шеферд, собранные исследовательской командой Джеффри, включали в себя все написанное о Дайане, научные статьи, написанные самой Дайаной, а также копию ее автобиографии. Джеффри с интересом прочел всю информацию, а при изучении биографии Дайаны сделал для себя удивительное открытие.
Дайана Элизабет Шеферд и Джеффри Кэбот Лоуренс родились в один и тот же день тридцать шесть лет назад. Она – в Далласе, он – в Бостоне. Интересно, думал Джеффри, кто первым вошел в этот мир в то давнее одиннадцатое ноября? А звезды, Луна и Солнце? Связали ли они как-нибудь жизни появившихся на свет младенцев, наделили ли их общими чертами характера, судьбы?
