— Не надо ничего топить, — хмуро подал голос сын. — Ни к чему это.
— То есть? — остановился отец. Что-то в голосе сына ему не понравилось. Очень не понравилось, прямо до комочка под горлом.
— Мы решили продавать дачу.
— Вот как… Вы, значит, решили. — Кирилл Ильич несколько секунд собирался с мыслями. Эта новость была как удар поддых. — То есть со мной посоветоваться вы посчитали излишней тратой времени и нервов. Что ж ты так, сынок?
Кирилл Ильич с горькой укоризной смотрел на своего сжавшегося в комок сына и не мог даже на него обидеться. Не его это решение, понятно же. Но ведь он же мужчина, должен же хотя бы такие серьезные решения принимать сам! Жанне на дачу плевать, эти сотки всегда были для нее даже не тяжелой трудовой повинностью — для Кирилла Ильича и его семьи дача не являлась источником пропитания или поводом повозиться на земле, — это был форпост чужой власти, где она переставала быть хозяйкой положения. Но Женя! Он же понимал, как много для отца, да и для всей его семьи, значит этот домик с участком!
— Ты же знаешь, сынок, что я много лет строил ее своими руками. Вложил в нее всего себя, всю душу. Там ты вырос, дочка твоя там на ноги встала… Эта дача — все, что у меня осталось от моей прежней жизни. Что ж ты даже не спросил меня?
Женя встряхнул газету, пытаясь выпрямить согнувшийся лист, потом еще раз и, наконец, смял ее и швырнул в угол.
— Потому и не спросил, что не хотел вашу лирику выслушивать, — начала было Жанна.
— Да помолчи ты, в конце-то концов! — вскинулся Женя, отчего у Жанны глаза полезли на лоб, как в диснеевских мультиках. — Папа, молодым надо квартиру покупать, это же ясно! Причем срочно! В таком бардаке жить просто невозможно. И они никогда людьми не станут, пока не слезут с родительской шеи и не начнут самостоятельно жить и принимать решения. Ведь не могут три поколения жить в одной трехкомнатной квартире! Не могут!
— В квартире не могут, — согласился Кирилл Ильич. — А на даче запросто. Пускай туда переезжают. Все условия там есть. Печь топить — не велика наука. Маршрутка рядом. Телефон есть, электричество тоже. Колодец во дворе. Удобства, извините, теплые. Тишина, свежий воздух. Артемка там богатырем вырастет. Если что — я всегда на помощь приду. А нет — так вы переезжайте. Это же меньше пяти километров от Москвы! Люди в Химках или Солнцево дальше живут — и вполне себя москвичами чувствуют.
— Господи, какой пафос! — воскликнула невестка, придя в себя от неожиданного «взбрыка» покорного мужа. — Можно подумать, у вас там коттедж со всеми благами цивилизации! Прямо загородную виллу расписали! Простите, Кирилл Ильич, просто нет сил никаких с вами спорить. Кого может заинтересовать ваш… сарай! Обычный сарай! Покупатели заплатят только за землю. А хибару вашу снесут ко всем чертям или будку для собаки из нее сделают. А на участке нормальный дом поставят!
— По две тысячи долларов за сотку в дачном кооперативе. Всего десять соток. Двадцать тысяч условных единиц, как сейчас принято выражаться. Вы даже хрущевскую однокомнатную квартирку в Ивантеевке не купите на эти деньги. Куда же вы собрались переселять своих детей с внуком?
Жанна беззвучно открывала и закрывала рот, потеряв дар речи от столь неожиданной осведомленности свекра в вопросах цен на недвижимость. К такому повороту событий она не была готова, пребывая в уверенности, что вздорный старикан никак не может быть помехой в сделке, которую она так удачно продумала.
— Пап, у нас сейчас несколько покупателей. Уже конкретных, с деньгами, — пришел на помощь Евгений. — Сейчас пока торгуемся, кто больше денег даст. А сразу после новогодних каникул пойдем к нотариусу и оформим куплю-продажу.
— Несколько покупателей, говоришь? — Кирилл Ильич остро взглянул на сына, игнорируя невестку. — Судя по тому, что сосед Иван Григорьич свою неплохую дачку продавал больше года, да так и не продал, то вы либо темните, либо занимаетесь продажей моей дачи за моей спиной уже очень давно. Забавно.
Жанна с Женей переглянулись. Старик был прав на все сто процентов. Причем двукратно. Затея с дачей началась с полгода назад, Женя до сих пор об этом молчал, потому что был уверен, что ничего у них из этого не получится. И сейчас они отцу сказали далеко не все.
— После Нового года, значит? — продолжал Кирилл Ильич. — Ты береги меня, сынок, до после Нового года. А то не ровен час — помру. А в завещании-то дачку я не вам отписываю.
— Ты чего, отец? — оторопел Женя.
— Да так, — махнул рукой Кирилл Ильич. В груди что-то оборвалось, и стало почему-то очень легко и свободно дышать. Было горько, немного тоскливо, но душу уже ничто не ранило. Решение было принято. — Вот что я вам скажу, дети мои. Дачи моей вам не видать. Можете обижаться, можете жаловаться в Лигу сексуальных меньшинств. Вы знаете — я своих решений не меняю. Спокойной ночи.
— Боже мой! — театрально воскликнула Жанна, хватаясь руками за голову. — Это невыносимо! Он невыносимый старик!
— Бать, ты куда?
— Пойду погуляю на сон грядущий, подумаю, что мне с вами дальше делать.
Выйдя из подъезда, Кирилл Ильич подошел к своей «ракушке» и с усилием поднял дверь. Сверкающая краской и хромом белоснежная «двадцать первая» «Волга» смотрела на хозяина преданными круглыми глазами фар. Гордость Кирилла Ильича, любовно выпестованная и «вылизанная» раритетная машина, та самая, со звездой на радиаторе, таких уже почти не осталось. Ему за нее «БМВ» предлагали. Но что такое баварская консервная банка по сравнению с этой красавицей? Она никогда не подведет, не предаст… Не то что сын…
Кирилл Ильич забрался в просторный салон и задумался. Жаль сына, чертовски жаль! А ведь был отличным мужиком, отцовской гордостью. Не был хитрованом, не ловчил, шел прямой дорогой, пусть и не легкой. После школы поступил в военное училище с первого раза. Тогда это было очень престижно, не как сейчас. И вот на выпускном вечере познакомился новоиспеченный офицер с молоденькой девчушкой из Саратова. Большие восторженные глаза, стройная фигурка, длинные волосы. Одним словом — красавица. И лейтенант Скрынников не устоял. Через месяц, приехав в отпуск перед назначением, как и полагается благородному офицеру, он познакомил родителей со своей избранницей. Вечер удался на славу, было весело, пили вино, много шутили. Жанночка тогда Кириллу очень понравилась. Лишь на следующий день после их отъезда Евгения, жена Кирилла и мама Жени, задумчиво сказала:
— А ты знаешь, Жанночка — девушка серьезная, хваткая.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Кирилл.
— Она мне сказала очень интересную фразу: «Чтобы стать женой генерала, надо выходить замуж за лейтенанта». Она смотрит очень далеко.
