— Ну и ребенок, конечно, — добавила мать Элис.
— Ребенок? Салли беременна?
— Дорогая, тебе просто нужно приехать, — настаивала мать. — Если ты увидишь Салли, готовую вот-вот разродиться, то, может, хотя бы это заставит тебя, наконец, задуматься!
Раздраженная Элис не ответила.
— Ну? — В Корнуолле определенно хотели закончить разговор.
— Я не знаю, мама. — Но Элис почувствовала, что готова сдаться. Кроме всего прочего, свадьба обещала быть комичной. — Салли едва ли могла выбрать худшее время, — задумчиво произнесла она. Это было последним жалким сопротивлением.
— Точно так же считает и Фрэнсис, дорогая. Так когда тебя встречать в аэропорту?
В день свадьбы Элис стояла перед церковью и радовалась, что приехала домой. Она забыла, насколько красивой может быть Англия, и в особенности западная часть. Сегодняшний день прекрасно подошел бы для открытки из Сомерсета: голубое небо, подснежники, живые изгороди, покрытые только что появившимися листочками, и милая старая деревня, дома в которой построены из камня цвета сливочной помадки.
Ее хорошее настроение еще улучшилось от приятного ощущения. Она выделялась в толпе и выглядела великолепно. Обычно Элис мало интересовалась модой. Она выбрала для себя стиль, который не предназначался для того, чтобы производить впечатление. Он скорее помогал собраться. К счастью, ее высокий рост, задумчивое овальное лицо, светлые волосы, аккуратно подстриженные до подбородка, а также уверенная походка с прямой спиной только подчеркивали элегантность. Ее фирменный костюм кремового цвета и острые каблуки не произвели бы впечатление в «Интеркорпе» даже на курьера, но здесь выглядели ослепительно элегантно и изысканно. Следовало признать, что конкуренция практически отсутствовала.
Гости со стороны невесты явно едва побеспокоились о нарядах. Для мероприятия тетя Фрэнсис сделала одну уступку — надела совсем не идущую ей шляпу, украшенную фуксией, которая совсем не сочеталась с носом, на котором выделялись красные прожилки. Твидовый костюм прямого покроя подчеркивал фигуру, словно сошедшую с карикатуры на времена королей Эдуардов. От маленьких и поразительно тонких лодыжек тело раздувалось вверх и вширь и напоминало нос корабля. Выглядела она мрачно и всем своим видом подчеркивала, что с ее точки зрения сегодня радоваться нечему.
Отец Салли, дядя Томми, выглядел еще менее празднично. У него было красное лицо, глаза смотрели дико, и в целом он напоминал бомбу, готовую детонировать. Он поприветствовал Элис более резко, чем обычно:
— Все еще не замужем?
— Нет. — Элис постаралась скрыть раздражение. Ведь она же ожидала нечто подобное. Несомненно, сегодня ей много раз будут задавать этот вопрос.
— И детей так и нет?
Элис покачала головой.
Дядя Томми свирепо посмотрел ей прямо в глаза.
— Я очень рад это слышать, — выпалил он и пошел прочь.
Элис зашла в прохладную, тускло освещенную церковь и заняла место рядом со своими родителями. Впереди сидела тетя Фрэнсис. Время от времени фуксия у нее на шляпе яростно дрожала. В эти минуты ее явно переполняли эмоции.
Элис с нетерпением ждала встречи с Бо. Но он не нервничал перед венчанием, как можно было бы ожидать. Он вообще пока не появился.
— Это неслыханно, — рявкнула тетя Фрэнсис через плечо, обращаясь к матери Элис. — Опаздывать должна невеста.
— Думай о хорошем, — прошептала в ответ мать Элис. — Он ведь мог и передумать.
Шляпа прекратила трястись. Тетя Фрэнсис повернулась с видом человека, приговоренного к смертной казни, которого в последнюю минуту помиловали.
Теперь люди уже разговаривали достаточно громко, и из-за их разговоров было практически не слышно, как деревенский органист неловко перебирает пальцами. Затем внезапно наступила тишина, словно всех отключили от сети. За этим последовал странный, неровный, глухой металлический звук.
Элис бросила взгляд через плечо и увидела мужчину с жуткими, висевшими клочьями волосами, в сшитой из лоскутов жилетке, с безумной улыбкой, который передвигался по проему на ходулях. На переднем ряду резко вдохнули воздух. Когда Элис посмотрела на тетю, фуксия снова яростно дрожала.
Внезапно заиграла музыка, возвещающая о появлении невесты, и в проеме появилась улыбающаяся Салли. На ней была остроконечная шляпа, обернутая белым шелком, и зеленое платье в средневековом стиле, собранное на груди. Оттуда оно свободно спускалось вниз, прикрывая большой живот.
Теперь казалось, что тетя Фрэнсис не испытывает никаких эмоций. Она потерянно смотрела на дядю Томми, за руку которого держалась Салли. Дядя Томми казался карликом на фоне Бо на ходулях с одной стороны и огромного головного убора дочери с другой. Он потерянно оглянулся на жену.
Приходской священник шагнул вперед, откашлялся, встал на цыпочки и потянулся вверх, затем громким шепотом попросил Бо нагнуться.
— Это не так легко, как, кажется, приятель, — весело ответил Бо. — Но если ты принесешь нам вон тот столик, я посмотрю, что можно сделать.
«Тот столик» был престолом в алтаре. Священник выпучил глаза и стал оглядываться в поисках чего-то другого. Через некоторое время он остановился на стуле органиста, и жених был возвращен на землю. Органист продолжал играть стоя, и качество исполнения заметно улучшилось.
— Дорогие мои, — начал священник.
Паства собралась. Наконец события стали развиваться по обычному сценарию.
— Мы собрались сегодня здесь перед лицом Бога…
— Тпру! — воскликнул Бо и поднял руку. — Типа… тпру!
Священник замолчал и посмотрел на жениха поверх очков в металлической оправе с линзами в форме полумесяца.
— Простите?
— Когда ты говоришь «Бог», приятель, мы имеем в виду любого бога, так? А не только того, который в Библии? — заговорил Бо быстро и нараспев. — Мы включаем и богов, олицетворяющих силы природы, и всех остальных, да?
— О, прекрати ради Бога! — в ярости пробормотала тетя Фрэнсис, сидевшая в первом ряду.
Слова пришлись как раз в тему и повисли в воздухе. Как полагала Элис, людям потребовалось немало времени, чтобы осознать суть возгласа применительно к ситуации. Бо явно испытал большое удовлетворение. Наконец все со всем разобрались, служба пошла своим, чередом, и продолжалась до конца, как обычно. И Фрэнсис, и Томми видимо сдерживались, когда дошло до «веских причин, препятствующих заключению брака». Бо и Салли вышли из церкви к почетному караулу из пожирателей огня. Как предположила Элис, их собрали из участников анархистского цирка.
