— А почему бы нам, — вмешался Дэн, — не выпить быстренько еще по одному коктейлю и не пойти спать? У нас был долгий и тяжелый день.
Да, похоже, Дэн был достаточно предусмотрителен, усадив Норджа как можно дальше от Керка; посочувствовала ему: миссии примирителя не позавидуешь. Я недолюбливала Керка как человека, Эд Нордж не любил его как символ, а такой вид антагонизма может быть самым острым. При других обстоятельствах я была бы не против увидеть Керка в затруднительном положении и даже могла бы подтолкнуть Норджа к этому. Но, учитывая ситуацию, подумала, что Дэну нужна помощь, воскликнула:
— Я согласна, — и начала подниматься.
— Одну минуту, мисс Пауэлл, я бы хотел ответить вашему другу, — сказал Керк, и я опустилась на свое место.
— Если вы предпочитаете называть вещи своими именами, то давайте так и делать. Вы говорите «идет революция», но это такой же эвфемизм, что и «чрезвычайное положение». То, что мы имеем на самом деле, — это война. — Он слабо улыбнулся. — Термин «чрезвычайное положение» имеет практический смысл. Он препятствует введению мер военного времени, увеличению страховых ставок. А если вы против слова «бандиты», можете заменить его словом «коммунисты».
— Вы не имеете в виду националистов? — уточнил быстро Нордж.
— Нет. Национальное движение в Малайе, а такое здесь есть, борется с бандитами так же ожесточенно, как и мы, англичане. Малайцы хотят независимости, подлинной независимости, а не замены господства одного иностранного государства кабалой от другого.
— Должен заметить, что Малайя — все еще британская колония, так что не вижу разницы…
— Между англичанами и коммунистами? Бросьте, мистер Нордж, вы на самом деле считаете нас такими плохими? — Керк говорил с ним, как преподаватель говорит с очень слабым студентом. Нордж даже покраснел, но кривая усмешка так и не сошла с его губ.
— Позвольте мне просветить вас немного. После войны и японской оккупации ситуация здесь была очень запутанной. Для большинства из нас стало очевидным, что времена колониализма уходят в прошлое, но в то же время было столь же очевидно, что Малайя не вполне готова к самоуправлению. Мы вернулись, чтобы навести тут порядок, имея в виду ее независимость как конечную цель. У коммунистов, большинство которых участвовало в антияпонском партизанском движении, были другие идеи. Их задача сводилась к захвату страны, а вместе с нею запасов каучука и олова, необходимых русской и китайской военным машинам. Они попытались сделать это, сея ненависть и хаос. Захватить власть им не удалось, но они продолжали свои попытки, используя партизанский опыт. Кроме того, развязанная ими гражданская война с предсказуемой неизбежностью породила и бандитизм в чистом виде — под видом партизан нередко действуют шайки обыкновенных грабителей. Все это и привело к необходимости чрезвычайного положения.
Дэну очень хотелось вступить в разговор и завершить на этом дискуссию, но Нордж опередил его:
— Это одна точка зрения, но, как известно, большинство вопросов имеет две стороны.
— Абсолютно верно: правильную и не правильную.
Джи Ди усмехнулся, но Норджу было не до смеха. Сердито, почти заикаясь, он сказал:
— А вы не допускаете, что у них есть основание считать бандитами вас, а себя — освободителями?
— Допускаю, Но исхожу я из оценки реальной ситуации.
— Реальность же такова, что вы не победили их, — подчеркнул Джи Ди.
— Они — тоже, — резко возразил Керк. — Мы все еще здесь. Я еще здесь, и в этом году Гурроч-Вейл отправит рекордное количество латекса. — Его рука, державшая сигару, дрожала. — Они убили моих друзей, их жен, детей, они терроризируют моих рабочих, вырубают мои каучуковые деревья, и все равно я еще здесь. И буду оставаться здесь до тех пор, пока они не убьют меня или мы не перебьем их. — Его голос поднялся на тон выше. Затем неожиданно он смолк, обвел взглядом сидевших за столом, как бы устыдившись своей страстности, и произнес:
— Извините меня, боюсь, я увлекся.
Дэн воспользовался наступившей паузой. Вскочив на ноги, он выпалил:
— Все, иду спать. Впереди новый день, и, если мы собираемся сразиться в бадминтон, нужно хорошо выспаться, мистер Керк.
— Да, — отсутствующе согласился Керк, огонь в его глазах уже угас, — это так. Спокойной ночи.
На этом разговор закончился, по крайней мере, на тот момент. Хотя по виду Норджа было видно, что аргументы Керка его не убедили, я надеялась, что он забудет об этом. Заботы Керка и Малайи меня мало трогали. Единственное, что я хотела, — сделать то, ради чего мы сюда приехали, и возвратиться домой. А потом англичане, бандиты или эскимосы, если им вздумается, могут драться за это место.
И все же по пути в спальню я не могла отделаться от мысли о мрачном прогнозе Керка относительно перспективы — убивать или быть убитым. Последнее, что я услышала, закрывая дверь, был очередной проверочный телефонный звонок и усталый голос Керка:
— Луэлин Керк слушает…
Когда работаешь на студии по контракту, не многое в твоей жизни принадлежит тебе самой. Именно этот факт объяснял, почему я, бывшая работница фермы, что находится в местечке Ван-далия, штат Иллинойс, собиралась спать в забаррикадированном бунгало на каучуковой плантации Гурроч-Вейл, находящейся в штате Паханг, Малайя. Актер по контракту делает то, что ему приказывают, оставляя решение вопросов о времени и месте на усмотрение предположительно более умных голов. Некто, выпивший, видимо, большое число коктейлей, решил, что публика созрела для героической эпопеи, происходящей в джунглях, но с небольшим отклонением от стандарта. Оно заключалось в том, что, вместо традиционной Африки, съемки пройдут в Юго-Восточной Азии, хотя только Всевышний мог знать, что это меняет в конечном итоге. Я не читала сценария, который еще был не вполне закончен, но была готова поспорить, что это будет та же самая избитая история. Сильный немногословный мужчина из джунглей встречается с прекрасной утонченной девушкой из большого мира и… что бы вы думали? Ну конечно же! Они влюбляются друг в друга.
Я попыталась представить Луэлина Керка в этой роли и не смогла сдержать улыбку при мысли о нем, одетом в шкуру леопарда. Конечно, студия не собиралась использовать Керка или подобных ему, так как располагала множеством мужчин, которые научились носить шкуру леопарда, может быть, искуснее самого леопарда. Именно в этом и заключается разница между реальной жизнью и кино, и до тех пор, пока у меня было желание получать жалованье за содействие сказке, я не имела права жаловаться.
