— С большой вероятностью. На конференциях никто никого специально не расселяет.
— Я никогда не был на конференциях, так что откуда мне знать.
Возвращаю блокнот на край стола и смотрю в Матвею в глаза. Он свои, кажется, и на секунду не отводил.
— Теперь ты всё сказал? Могу я остаться одна и продолжить работать?
— Ещё не всё. Эта рубашка тебе идёт, но вчерашняя мне нравилась больше. В ней просвечивали ключицы. — Его взгляд сползает мне на шею. — А ещё, когда ты сильно увлечена, у тебя голос вибрирует. Пока тебя слушал, у меня на руке мурашки собрались. — Для наглядности он поднимает предплечье и трёт его ладонью.
— Пожалуйста, уйди, — шиплю я, чувствуя, как внутри поднимается раздражение.
Сопляк поднимает руки в пораженческом жесте, отодвигает стул и встаёт.
Я смотрю, как его широкая не возрасту спина скрывается за дверью, и задаюсь вопросом: отчего я так бешусь? В чём причина? Ответ приходит сам собой: мне кажется, что Сопляк издевается. Играет со мной, как со своей недалёкой сверстницей, гадая, клюну я на его болтовню или нет. Будто в моих глазах горит надпись: «На фоне острого недотраха немолодой жене олигарха срочно требуется говорливый альфонс».
Я действительно не понимаю, почему он выбрал меня. В офисе, да и в его жизни, куча незамужних, куда более подходящих ему по возрасту. Почему объектом его затейливых комплиментов стала именно я, жена его непосредственного руководителя, которая на двенадцать лет старше? Может быть, я зря ломаю голову и Сопляк всем такое говорит? Не зря же секретарша Ромы сегодня чуть глазные яблоки на стойку не выронила, когда он со мной поздоровался.
Ладно, в поездке выяснится. Роман сказал, с нами полетит Алёна Марьина. Она моложе меня лет на пять, не замужем, эффектная. Переключит внимание на неё, и проблема сама собой решится.
9
Стелла
— Приехали? — Алёна крутит головой по сторонам, когда автомобиль останавливается возле главного входа «Хилтона».
Не дожидаясь, пока шофёр откроет для нас дверь, я выхожу сама и, запрокинув голову, с наслаждением вдыхаю по-новому пахнущий воздух. Недавно прошёл дождь, и теперь влажность успокаивающей прохладой оседает на коже. Как же хорошо! Сидение в самолёте и часовой путь из аэропорта в гостиницу всё же утомляют.
Мягкое шуршание шин заставляет меня обернуться. Позади нашего мерседеса останавливается второй, из которого выходит Кудосов, а следом за ним — Сопляк. Пятизвёздочные отели не экономят на трансферах, и нам, к счастью, не пришлось толкаться в одном салоне.
— Как доехали? — интересуется у них Марьина и демонстративно обводит глазами гостиничный фасад. — Красиво тут, да?
Она впервые прилетела на подобное мероприятие, поэтому её голос звенит восторгом. Видно, что собиралась очень тщательно: причёска уложена волосок к волоску, одета в модный приталенный костюм, на ногах шпильки. Я выгляжу куда проще: просторные брюки-палаццо и хлопковый свитер с горлом, чтобы не продуло салонным кондиционером. Даже под прицелом пистолета меня не заставить надеть каблуки в самолёт. Привилегию ноющих ступней предпочитаю оставлять стюардессам.
— Без приключений, — коротко резюмирует Сопляк.
А вот он к конференции не сильно готовился. На нём серая толстовка и джинсы, через плечо переброшена спортивная сумка. Я не могу не задаваться вопросом, лежат ли в ней брюки с рубашкой, а если лежат, то как, чёрт возьми, они будут выглядеть, когда он их оттуда вытащит? Конференция «ТрансТеха» — это не слёт фрилансеров с Бали. Здесь по крайней мере нужно выглядеть прилично.
Наши взгляды пересекаются, и мне стоит труда сразу не отвести свой. Словно он меня застукал. С достоинством перевожу глаза на Кудосова и после разворачиваюсь ко входу. Конференция начинается через полтора часа. Нечего терять время.
Зарегистрировавшись на стойке ресепшена, мы в сопровождении портье идём к лифту. С учётом багажа, в кабине комфортно стоять можно лишь троим, но Матвей, не раздумывая, заходит вслед за мной и Алёной. Кудосов проталкивается за ним.
Я вздыхаю. Сопляк стоит прямо передо мной. Из-за отсутствия каблуков взгляд упирается ему в шею, цепляясь за выступ кадыка и захватывая ямочку на подбородке. Даже глаза отвести некуда.
— Отель пять звёзд, а какие тесные лифты, — звучит насмешливо-доверительно.
Тёплое дыхание с запахом жевательной резинки касается моего лба, и делать вид, что я увлечена чем угодно, становится невозможно. Приходится поднять глаза.
— Предполагалось, что мы с Алёной уедем первыми, а вы с Артёмом следом.
— Прости. — Губы Сопляка разъезжаются в улыбке. — Я бываю жутко импульсивен.
— С возрастом это пройдёт, — парирую я, опуская взгляд на воротник его толстовки. От неё пахнет то ли кондиционером, то ли стиральным порошком. Господи, этот черепаха-лифт когда-нибудь доберётся до нужного этажа?
— Надеюсь, нет.
Мягко дёрнувшись, кабина останавливается, и двери с издевательской неспешностью начинают разъезжаться. Я облегчённо выдыхаю. Ну наконец-то.
* * *
К месту проведения конференции мы с Алёной также приезжаем отдельно от мужской половины. Я выхожу из машины и моментально натыкаюсь на первое знакомое лицо — Андрей Багрянцев, директор «БиДи Групп». Наши с ним отношения можно назвать приятельскими: раньше мы часто пересекались на подобных мероприятиях и могли запросто расспросить друг друга о семьях, отпусках и общих знакомых. Он мне нравится — толковый руководитель и приятный человек.
— Вот сюрприз так сюрприз, — широко улыбается Багрянцев, оглядывая меня с ног до головы. — А я думал, ты в бессрочном отпуске. Зимнее «Экспо» пропустила. Рад, очень рад видеть.
— Как видишь, уже в строю. — Я одариваю его ответной улыбкой и указываю на застывшую Марьину: — Это моя коллега, Алёна. Алёна, это Андрей Леонидович Багрянцев.
— Очень приятно, — пищит она, немного покраснев. — Я несколько раз читала ваши интервью в «Коммерческом перекрёстке».
Не могу не усмехнуться тому, как восторженно расширены её глаза, когда она смотрит на него. Помимо внушительного капитала, Багрянцев обладает незаурядной внешностью. Он не в моём вкусе, но я готова признать, что большинству женщин такие, как он, нравятся. Андрей — круглогодично загорелый шатен с голубыми глазами, накачанным торсом и ослепительно белозубой улыбкой. Последняя, пожалуй, главный его минус. У меня стойкая аллергия на мужские виниры.
Багрянцев сдержанно кивает и вновь смотрит на меня.
— Ну что, пойдём? — Его взгляд пропитывается озорством. — Пока Усачёв будет говорить вступительную речь, поболтаем немного.
В этот момент висок начинает зудеть, да так, что хочется приложить к нему ладонь. Машинально осмотревшись, я вижу приближающихся к нам Матвея и Кудосова. Рубашка и брюки, к счастью, в сумке Сопляка всё-таки были и даже не успели помяться. Ну или он хорошо владеет утюгом.
— Наши коллеги подошли, так что можем идти, — объявляю я и разворачиваюсь вместе с Андреем. — Как дома дела? Как Света?
— Света нормально. Что ей сделается? Недавно с матерью из Франции вернулась, третий салон на Покровке открывать собирается. Светило пластической хирургии из Марселя переманила. Приходи на открытие в сентябре.
Приходится заставлять себя вслушиваться в то, что говорит Андрей, из-за стойкого чувства дискомфорта. Судя по голосам, остальные идут позади от нас, и я отчётливо ощущаю, что Сопляк меня разглядывает.
* * *
Выступления спикеров длятся два с половиной часа, после чего объявляют перерыв на фуршет. Я оставляю Алёну с мужской частью нашей делегации, а сама, с Багрянцевым и ещё парой знакомых, ухожу в ВИП-зал. ВИП-зал — это мало народу и премиальное шампанское. В остальном разницы между ним и залом для простых смертных нет. Здесь не говорят о делах — больше обсуждают и критикуют общих знакомых. Часто вспоминают Романа и, конечно, только добрыми словами. Творческий человек, талантливый бизнесмен, меценат. Я начинаю с тоской поглядывать на дверь с приклеенной к ней фигурой секьюрити. И чего мне в общем зале не отдыхалось?
