– И вообще, я была сама не своя... – со стоном произнесла моя упрямая русалка.
– А обычно ты тихая и воспитанная девочка... – Пальцы стали двигаться активнее. Уже не просто ласкали, а подготавливали. Растягивали, заставляли стонать.
– Да-а-а...
– Никому ничего не даешь.
– Да-а-а...
– И с первого раза не соглашаешься.
– Именно... А-а-а... – Даша начала подмахивать бедрами навстречу. Сопротивления больше не было. Только желание. Такое же, как мое. Точь-в-точь как в прошлый раз.
– Скромный бухгалтер маленькой компании, – закончил я, уже приподнимая свою даму под попу, чтобы насадить на себя. Но не успел.
* * *
– Ты знал?! – Даша взвилась вверх, как ракета «Земля – Воздух». – Всё это время знал, что я не из эскорта, и молчал?
– Даш... – Мой мозг отчаянно не успевал за сменой повестки.
– Вот гад! – Ладонь мелькнула в опасной близости от моей щеки.
– Да, блин...
Ещё надеясь вернуть все как было, я потянул попу назад. Попытался прижать сопротивляющуюся женщину к груди, но русалку мою переклинило качественно. Мыльная, она выскальзывала из рук и поднимала такие фонтаны брызг, что могла залить всю спальню.
– Ты мне деньги за секс предлагал! Как проститутке!
– А ещё бартер. Удовольствие за удовольствие.
Прямо перед глазами оказались розовые булки. Как я люблю, с ямочками. Пена белыми ошметками полетела по сторонам. И количество купающихся сократилось до одного идиота. Меня!
– Еще и на неделю здесь заставил остаться. В одной комнате. Без моих вещей.
Даша одевалась с такой скоростью, словно мы ждали гостей.
Оставалось лишь удивляться причудливой женской логике. В роли дамочки из эскорта моя Золушка была готова на все. Льнула как кошка, стонала, а после того, как выяснилась правда, нажала на тормоз.
– А целый чемодан одежды, значит, не в счет?
Поняв, что сегодня в меню только птица Обломинго, я откинулся на бортик ванны и сквозь зубы выругался.
– Вот привёз бы с собой из Питера сговорчивую "невесту", глядишь, и тратиться вообще не пришлось бы.
– Мне что-то провинциальные "невесты" стали нравиться больше.
– Какие мы переборчивые! Экзотику подавай! Скука заела? – фурия налила себе полный бокал шампанского и выпила залпом, как воду.
– Да куда там столичному силикону до местных натуральных прелестей!
– Скажи лучше, что решил воспользоваться моим зависимым положением.
– Если б это было так, ты бы сейчас лежала вон там, – я указал на нашу кровать. – С раздвинутыми ногами и громко стонала.
Бухгалтерша моя разрумянилась, рукой себе, как веером, помахала, но не сдалась.
– Ну и самомнение у тебя! Не пойму, герб давит или эго между ног?
В ответ так и хотелось сказать: «Жизненный опыт», только после второй за два дня осечки хвастаться было нечем.
Опыт был! Некоторым на пару-тройку жизней хватило бы. Но женщин, которые вначале так страстно отдаются, а потом так яростно сопротивляются, не было.
Обычно сдавались без боя или, убегая, оглядывались. Не знаю, что там у баб работало: инстинкты, корыстный интерес или серое вещество в черепушке. Однако эту... ничто ее не брало. Ни чемодан с подарками, ни ласка, ни оргазм с гарантией.
Почти кончила от пальцев. Почти сама опустилась сверху. Но...
Одним словом – бухгалтерия. Далекое от настоящей математики ремесло. Смесь алхимии со счетоводством.
– Давай договоримся в последний раз. Я на тебя работаю. Неделю так неделю. Но мы не целуемся, не обнимаемся и не занимаемся сексом. – Второй бокал шампанского влился в мою невесту, как в сухую землю. – Даже если ради дела придется изобразить пылкие чувства.
Учитывая, чем закончилась прежняя попойка, Даше стоило бы остановиться. Особенно учитывая все эти «мы не то», «мы не это».
– Звучит так, словно ты себя уговариваешь. – Член все еще стоял грот-мачтой, так что временно было не до спасения чужих прелестей.
– Ошибаешься. Мне себя ни на что уговаривать не нужно! – мой портовый матрос гордо задрал свой нос. Правдоподобно. Почти.
– Я бы с этим поспорил. – Не дожидаясь, пока вода в ванне остынет и заморозит все мое «желание», я поднялся. – Ставлю на то, что ты не выдержишь и суток. Сама на меня запрыгнешь. – Под растерянным женским взглядом прошлепал до шкафа. – И пообещаешь быть очень послушной.
– Не-е-ет... – Та самая барышня, которая «не такая» и «не дам», сглотнула. Крылья носа встрепенулись. И руки потуже затянули на талии халат. Картина маслом!
Уже точно зная, что победил, я взял полотенце и обернул, наконец, вокруг бедер.
– Да! Но ты можешь сопротивляться. Так будет даже интереснее.
Глава 9. Женская логика
Дарья.
«Я сильная. Я смелая. Я смогу», – князь ушел, а я все еще смотрела на дверь и прокручивала в голове один старый анекдот.
Вспомнился вдруг. Про ворону. О том, как она полетела с гусями на юг и весь путь убеждала себя и их, что осилит перелет. В финале вороне стало плохо. Очень плохо. Южные пейзажи не радовали, а вместо «сильная» и «смелая» с клюва слетали уже другие слова – «Еб*анутая я!».
Не самый смешной анекдот, но почему-то нынче я очень хорошо понимала эту глупую птицу. От Абашева вело немилостиво. Душа требовала отрыва, тело било в барабаны под крик: «Секса! Секса!». И микросхемы в голове плавились.
Меня, как маятник, шатало из одной стороны в другую. То при первом же прикосновении готова была отдаться ему на любой, хоть горизонтальной, хоть вертикальной, поверхности. То вдруг вспыхивала от грязных предложений и откровений.
Дура? Дура! И ведь ничего не могла с собой поделать. Воспитание безжалостно конфликтовало с желаниями, привычки – с потребностями. И то, что обо мне думает князь, не хотелось даже представлять.
Мечтал о местной экзотике? Получай!
Кушайте, барин, не подавитесь!
Жалости к Абашеву у меня не было. Сочувствия – тоже. Вот бы он еще не мучил своими кубиками и прочими агрегатами...
Не встречала я в нашей провинции подобной красоты. Порода, мать ее. Селекция. Сомневаюсь, что и в Питере много кто мог похвастаться такой комплектацией. Но эти его последние слова... Наглый вызов. До жёсткого почесуна между лопатками хотелось заставить князя утереться. Показать всю стойкость русской глубинки. Обломать малину.
Только чем больше я об этом думала, чем ярче представляла поникший барский взор и неиспользованное роскошное тело, тем сильнее ощущала себя злобным Буратино.
Картинка с голым князем, выходящим из ванны, как заноза застряла в памяти. Все эти впадинки, перекаты мышц, поджарый торс... И ведь жила же как-то без такой красоты раньше. Занималась сексом с налогами и отчетами. Выставляла по выходным из квартиры нетрезвого Костю. Не горевала.
А как буду без него, без царского-едрит-его-величества?
Маятник отказывался останавливаться. От желаний продолжало штормить до ночи. Уснуть снова удалось далеко не сразу. А проснулась я опять с князем. Только не в обнимку, а на нем. Прижавшись, как Кощей к злату. Положив голову на грудь. И такая счастливая, словно меня всю ночью любили и ублажали. Вдоль и поперек. С душой и для души.
* * *
Ума не приложу, сколько бы я смогла избегать князя. Восточная харизма била наповал, как «Катюша» в Великую Отечественную.
На второй день в усадьбе вокруг Абашева вились не только Левданский, но еще и пара его работников, кони, собаки, пушистая беременная кошка, и хвостиком ходил молодой козел.
Царская свита впечатляла. Стадный инстинкт так и нашептывал: «Иди туда же! Будь как все!», но я героически сопротивлялась. Помогала кухарке, изображала милую безмолвную невесту при появлении князя и слушала байки владельца усадьбы.
Антон Павлович оказался настоящим сундуком с историями. Я так и не смогла понять, сколько же ему лет на самом деле, но рассказы об усадьбе слушала не моргая.
