Солги обо мне - Айя Субботина

О. Боже. Мой.

Мужчины бывают трех типов.

Точнее, мужские телеса, хоть мне никогда не нравилось это слово и я «подхватила» его из лексикона своей старшей сестры Оли, которая работает массажисткой в медицинском центре. Тип первый - это когда все печально. То есть там и живот висит, и руки дряблые, и подбородки гармошкой. В общем - основная, увы, часть мужского населения нашей столицы. Второй тип мужских фигур Оля ласково называет «не лентяй» - то есть, когда и генетика не подкачала, и он иногда ходит в зал, не злоупотребляет пивом и в целом присматривает за собой.

А вот третий типа - это, выражаясь терминологией Оли, «хочу от него детей!» Когда тело можно выставлять в музей и брать деньги за просмотр.

Мне третий тип никогда не попадался, всегда был только второй - парней из балета нельзя назвать качками, и многие из них не уважают профессиональный фитнес, считая развитую мускулатуру - уродством. Поэтому, хоть Оля часто рассказывала о своих клиентах из третьей, я была уверена, что она преувеличивает и все эти мускулистые красавчики с бицепсами, трицепсами и выпуклыми квадратиками пресса, существуют в основном в ее, склонном к преувеличению, воображении.

Но прямо сейчас.

Боже мой, я смотрю на одного из них, и он так же реален, как настойчивый зуд в кончиках пальцев, которые я нервно сцепляю за спиной.

Он высокий - это мой личный фетиш, и то, что он явно следит за собой, было понятно еще по рукам. Но без футболки эта смуглая кожа без единого волоска даже на животе, представляет собой один сплошной рельеф - широкие плечи, покрытые татуировками, выделяющиеся грудные мышцы, живот со всеми этими, прости господи, «кубиками». Я уверена, что если потрогать - все это будет твердое как камень.

— Эй, планетка, ты сейчас покраснела или мне показалось?

Я открываю рот, самонадеянно думая выдать уместную шутку, но вместо этого выдаю только какой-то очень неприличный звук, похожий на тот, который Ирен Адлер поставила Шерлоку на входящее сообщение[2].

— Какая… ммм… интересная реакция.

Я снова попадаюсь на крючок низкой вибрации этого голоса и, наверное, поэтому пропускаю момент, когда Меркурий вдруг снова оказывается слишком близко ко мне.

Впритык.

Он уже не улыбается, когда нависает надо мной всем своим ростом, и когда его рука змеей обвивается вокруг моей талии. Его лицо в тени упавшей на глаза челки, и я могу только догадываться об истинном выражении его лица. Это предвкушение? Ожидание? Напряжение?

И, хоть моя голова практически полностью перестает работать, рефлексы тела никто не отменял. А тело протестует против такого непрошеного и грубого вторжения в пространство его личных границ, поэтому я скорее вижу, чем осознаю, как мои ладони упираются в его обнаженную грудь в бессмысленных попытках оттолкнуть.

Я была права - у него стальные мышцы.

Хватка на моей талии - тоже как будто железный обруч.

И нужно признать, что против него я абсолютно везде беспомощна, так что если подозрения Алёны оправдаются и он окажется насильником, моя участь уже решена.

— Пожалуйста, - шепчу деревянными от испуга губами, - я не… мне… не нужно… пожалуйста, не делай со мной… ничего.

Страх наполняет голос нотками паники, и я снова, хоть это и безуспешно, пытаюсь оттолкнуть его от себя.

— Блять!

Рука на моей талии разжимается рак резко, что от свалившейся на голову свободы едва стою на ногах. Отступаю - и понимаю, что это взаимно, потому что Меркурий тоже пятится от меня. Нервно ерошит волосы и матерится сквозь зубы.

— Я… можно… - пытаюсь сказать, что хочу уйти, но вдруг понимаю, что несмотря ни на что - нет, не хочу, потому что все равно не чувствую никакой угрозы.

— Венера, давай разберемся, ок? - предлагает он, поднимает оброненный на пол свитер и быстро в него ныряет.

Я выдыхаю с облегчением, и энергично киваю в знак согласия, всем видом давая понять, что согласна поговорить.

— Я - мужчина, ты - взрослая девочка, и мы уже выяснили, что восемнадцать тебе исполнилось уже давно. Или ты приврала? - Он так морщит лоб, будто только сейчас понял, что и такой вариант развития событий имеет место быть. - Бля, только не говори, что тебе нет шестнадцати…

— Мне двадцать два! В декабре будет двадцать три. Могу показать документы.

На мгновение мне кажется, что Меркурий попросит это сделать, но он отмахивается.

— Ты приехала сюда добровольно, да?

Я снова киваю. К чему он это все?

— Хорошо. Тогда переходим к главному.

Меркурий прячет ладони в задние карманы джинс, и когда подается вперед, его вынырнувшее из полумрака лицо выглядит очень жестким. Он явно не доволен развитием событий, и не прилагает никаких усилий, чтобы скрыть раздражение.

— Скажи-ка мне, взрослая девочка двадцати двух годиков - какого хуя ты перлась к мужику домой в такое время, если не собиралась потрахаться?!

Просто... потрахаться?

Я на автомате достаю телефон и отправляю сестре смайлик, хотя прямо сейчас хочется просто провалиться под землю.

[1] Отсылка к книге «Дюна» Фрэнка Герберта

[2] Отсылка к сериалу «Шерлок»