у тебя тачка?».
Исчезаю из сети. Там отец пришел, надо бы выйти, поздороваться.
Всовываю ноги в тапочки, выхожу в коридор и врезаюсь в Стасю. Она по инерции делает шаг назад, а я на рефлексе ловлю за талию и дергаю обратно. Получается резко, прямо в корпус и пах. Стоим, хлопаем ресницами, глядя друг на друга. Она сонная совсем, тело еще хранит тепло кровати, пахнет естественно, очень вкусно. И я охреневаю от реакции собственного тела на этот запах. Быстро отпускаю ее, делаю шаг назад и сваливаю обратно в комнату. Еще не хватало на кухню со стояком заявиться.
Треш какой-то!
Стася
Двумя машинами въезжаем на территорию загородного особняка. Захар категорически отказался ехать с родителями, а я напросилась к нему в Лексус.
Брат практически всю дорогу молчал, задумчиво глядя перед собой. И сейчас из машины вышел первым, хлопнув дверью так, будто это не его любимая машинка, а старая «шестерка».
Нас встречают новые знакомые отца и владельцы этого чудесного места. Потрясающий, чистый воздух оставляет на языке хвойное послевкусие. Прямо на территории дома растут огромные сосны и ели. Под ногами хрустит снежок и после тепла машины, по коже пробегает легкий озноб.
— Стася, — толкает меня в бок мама.
— Ой, простите, — смущенно улыбаюсь. — Здравствуйте. У вас тут очень красиво, — приветствую хозяев.
— Какая милашка, — мне в ответ улыбается приятная блондинка, на вид ровесница моей мамы. — Татьяна, — представляется она. — И никаких «Вы»! — строго грозит нам с Захаром пальцем. — Муж мой, — машет рукой в сторону беседующих недалеко от нас мужчин, — Яков Степанович. И наши парни, — Август и Клим, отвечают за то, чтобы вам тут было не скучно, пока занудные дядьки обсуждают работу даже не отдыхе, — смеется она.
Братья Зорины по очереди жмут руку Захару. Август подмигивает мне, Клим улыбается, очень напоминая сейчас свою маму. Они, в принципе, оба на нее похожи. Светленькие, голубоглазые, а в глазах бесы у обоих. Я как-то автоматом делаю шаг ближе к брату.
Парни рассматривают машину Захара, переглядываются.
— Пойдем, — кивают нам в сторону большого гаража.
С кнопки открывают ворота.
— Воу, серьезный аппарат, — Захар рассматривает трёхколёсного «монстра» на агрессивной резине.
— Отец подарил на совершеннолетие, — делится Клим. — За городом кататься вот такая тема, — показывает большой палец вверх.
— Сейчас за стол, от этого не отвертеться. Потом можем свалить и покататься, — говорит Август.
— Отличный план, — подтверждает Захар. — Я уже настроился сдохнуть со скуки. Теперь все гораздо интереснее. Осталось Стасе занятие придумать, чтобы тоже не скучала.
— Я с вами хочу, — подаю голос, пока меня и тут не решили заботливо бросить дома со взрослыми.
— А я совсем даже не против, чтобы твоя сестра составила нам компанию. Трайк двухместный, я ее аккуратно покатаю, — снова обаятельно улыбается Клим, и все вопросительно смотрят на Захара.
— Ну где же еще вы могли быть! — фыркает вошедшая к нам Татьяна. — Похвастался своей зверюгой? — смотрит на Клима. — К столу. Только вас ждем, — берет меня под руку и уводит вперед. — Твой брат тоже всем этим самоубийственным увлекается? Не понимаю, почему отцы им это позволяют. Дети лишние что ли? — ворчит прямо как моя мама.
Это очень забавно. Я всеми силами стараюсь не улыбаться, чтобы не обидеть хозяйку дома. Но буду рада, если мама найдет с ней общий язык и у нее появится местная подруга, а то она только по телефону со своими общается.
Перекусив, оставляем старшее поколение и сбегаем кататься. До открытой местности нас ведет Клим верхом на своем трайке. Август едет с нами в Лексусе.
Высаживаемся на большой, заснеженной поляне. Я стараюсь все вокруг рассмотреть, пока брат примеряется к новой для него технике. Срывает ее с места, делает первый круг. На второй уже заходит смелее. Ему очень идут и агрессивные колеса этого «монстра», и рев мотора. Захар красиво приподнимается с сиденья на поворотах. Сильные ноги в темных джинсах напрягаются. Закусив губу, отвожу взгляд, потому что сердце этого зрелища не выдерживает. Оно опять колотится как сумасшедшее.
Следующим за руль садится Август, а брат подходит ко мне. У него глаза горят, и я подозреваю, что однажды в нашем гараже тоже появится такая вот штука.
Он зубами стягивает с себя перчатки. Берет в теплые ладони мои.
— Замерзла? — подносит их к губам. Греет дыханием, глядя в глаза.
Так близко, что я задохнусь сейчас.
Он медленно растирает мои покрасневшие пальчики своими, снова дышит на них, касается губами и замирает. Между нами повисает что-то очень странное, совершенно новое. Я вижу, как пульсируют его зрачки, чувствую, как его губы снова прикасаются к моим пальцам.
— Иди в машину, погрейся, — отступает он. — Почему перчатки не взяла?
— Забыла, — отвечаю шепотом. Голос куда-то подевался.
— Возьми, — отдает свои. — И бегом в машину! — брат снова становится собой.
А у меня не получается так. Я не могу за секунду переключиться. Глупо смотрю на его губы. Я же придумала себе опять лишнее. Он просто грел мне руки. Но так смотрел, и… Мог бы не целовать!
Ааа!!! Блин! Блин! Блин! Ну почему все так сложно?!
Психанув на собственные чувства, на этот дурацкий жест Захара, устроивший в моей груди маленький взрыв, я обхожу его и направляюсь к Августу. Наверное, просто потому, что они примерно одного возраста с моим братом и мне вдруг до безумия хочется, чтобы он приревновал. И я не знаю, с чего вдруг решила, что вызову у него это чувство, как у мужчины, но мне просто необходимо куда-то выплеснуть ту химию, что бурлит во мне после его прикосновений. Ответить ему. Пусть у него тоже случится взрыв!
— Покатай меня, — прошу старшего Зорина.
— Захар сказал, что он сам с тобой поедет, — спокойно отвечает парень.
— Я не хочу с ним ехать. Можно с тобой?
— Поехали.
Ловко забираюсь на трайк, цепляюсь не за пассажирские ручки, а за самого Августа.
— Стась! — рявкает Захар.
Но мы уже срываемся с места, и я его не слушаю. Только на крутом развороте вижу недовольное лицо.
А вот не надо меня целовать! Потому что ты слепой
