я знаю, действительно чертовски отстойно, но он ушел. Не имеет значения, где находится его тело, потому что его в нем больше нет.
Ее глаза задержались на нем на долгие мгновения. Затем она кивнула.
— Ты прав, — прошептала она.
— Да, — согласился он, и когда он кивнул, затуманенный взор стал ясным, и ее губы изогнулись в подобии улыбки.
Затем ее руки сдвинулись, но не для того, чтобы отпустить его. Они переместились с его плеч, обхватив его шею с боков. Затем ее большие пальцы потянулись, поглаживая его подбородок. И пока она поглаживала его подбородок, ее глаза скользили по его лицу.
Дерьмо. Мать твою.
К черту.
Он сразу понял, куда она клонит. В ту же сторону, что и ее сестра.
Майк не хотел иметь ничего общего с Дебби Холлидей.
Но с Дасти…
Этой Дасти.
Мать твою.
— Дасти... — начал он. Что он собирался ей сказать, он не знал. Знал то, что ее лицо изменилось, тело расслабилось в его объятиях, а его руки не хотели ее отпускать.
Однако прежде чем он успел хоть что-то сказать, заговорила она.
— Потрясающе, — пробормотала она.
Ее слова были полной неожиданностью, поэтому он ответил:
— Что?
Ее глаза оторвались от его губ и встретились с его глазами.
— Потрясающе, — тихо повторила она. — Ты еще более великолепен, чем в старших классах. Полный шок.
Это было не так. Если бы она нашла время посмотреться в зеркало, то каждый день видела бы насколько она стала великолепной.
— Милая... — начал он, заставив себя оторвать руки от нее, но они скользнули по ее талии, пытаясь ее отодвинуть от себя, а ее пальцы прижались к его шее, он остановился.
— Хорошие гены, Майк Хейнс, — прошептала она, ее глаза опустились к его губам, тело скользнуло вверх по его телу, когда она снова поднялась на цыпочки. — Они у тебя всегда были.
Бл*дь.
Ее губы коснулись его губ, но не для поцелуя. Глаза были открыты, смотрели ему в глаза, ее губы двигались напротив его губ, она предупредила:
— Я хочу тебя поцеловать, малыш.
Его пальцы сжали ее талию, он предупредил в ответ:
— Это не очень хорошая идея, Дасти.
Ее глаза вспыхнули так, что он почувствовал эту вспышку своим членом, а ее губы прижались к его губам, он понял, что она улыбалась.
— Да? — спросила она и не стала дожидаться ответа. — Ну, я кладезь плохих идей, красавчик. И все делаю правильно.
Прежде чем он успел ответить, ее руки скользнули ему в волосы, прижимая его голову к себе, она крепко прижалась губами.
Если бы с ним себя так вела любая другая женщина, хотя ни одна так себя с ним не вела, ему бы все это не понравилось. Он отступил тут же. Он предпочитал сам делать первые шаги. Он инициировал действия.
Но черт с ним, ее губы были приятными. Ее грудь, плотно прижимающаяся к его груди, тоже чувствовалась приятно. Ее мягкая плоть под его пальцами была приятной на ощупь. И она пахла чертовски приятно.
И еще был маленький факт, что у него больше двух месяцев не было никого, кроме его собственной руки. И последняя женщина, с которой он делил постель, была из разряда Дебби в старшей школе.
Это было давно.
Слишком давно. Чертовски давно для такого мужчины, как он.
Поэтому он приоткрыл губы в ответ.
Ее язык мгновенно скользнул внутрь.
Его язык мгновенно вытеснил ее язык и скользнул в ее рот.
Она прижалась к нему всем телом.
Черт, это было здорово.
Его руки сомкнулись вокруг нее, и ей стало хорошо в его объятиях. Слишком хорошо. Она была не слишком маленькой.
Она была чертовски идеальной.
Он наклонил голову и углубил поцелуй. Она наклонила свою, впустила его, сексуально всхлипнув, и этот звук завибрировал у него на языке, он почувствовал, как волной ударил по его члену.
Его руки тут же потянулись к ее заднице.
Она слегка подпрыгнула.
Он поймал ее, приподнял, она обхватила ногами его бедра, продолжая целовать, он понес Дасти Холлидей к кровати.
Затем положил ее на кровать, присоединившись к ней.
А затем Майк Хейнс вытряхивал к чертовой матери ее боль от потери брата.
2
Мысленная пометка — прыгал бы от счастья
Ладно, черт. Я только что трахнулась с Майком Хейнсом, бывшим парнем моей сестры.
Нет, неправильно.
Ладно, черт побери. Я только что трахнула невероятно великолепного Майка Хейнса, который был уже таким сексуальным, когда ему было семнадцать, но который стал астрономически, удивительно, супер сексуален, великолепен сейчас, бывшего парня моей сестры, и это был, безусловно, лучший секс в моей жизни.
И поскольку мой брат умер, я не могла сказать займемся ли мы сексом снова, но Боже, пожалуйста, молюсь, пусть это случится опять, но без эмоциональной травмы.
Просто Майк был астрономически, восхитительно хорош в постели.
Ладно, черт. Ладно, черт побери!
Верно, мне, наверное, не стоит молиться Богу, чтобы он дал мне отличный секс, но, серьезно, Господь точно создал Майка и передал ему свои способности, Бог должен был знать, что женщина захочет большего.
Но что же я сделала?
Я сделала глубокий вдох и почувствовала, как пальцы Майка скользнули по моему плечу. Его прикосновение было легким. Это тоже было мило. И мне это очень понравилось. Но это мешало моей концентрации.
И путаница заключалась в том, что моя голова лежала посередине его груди, рука обнимала его плоский пресс, а нога переплелась с его ногой. После того как мы закончили, Майк уложил нас в постель и натянул одеяло до талии.
Я уставилась вниз на его грудь и пресс, пытаясь собраться с мыслями. Затем мои мысли, что делать дальше, улетучились от сладкого прикосновения Майка, пока я пялилась на его пресс, отыскав более подходящую мысль для размышления.
Его пресс явно был проявлением еще одного божественного чуда. Я имею в виду, в его возрасте, откуда у него было шесть кубиков?
Я выбросила эту мысль из головы, сделала то, что делала всю свою жизнь, решила отказаться от нее.
Поэтому повернулась, слегка подвинувшись к нему, прижалась своим обнаженным торсом и оказалась лицом к лицу.
— Хорошо, — начала я излагать. — Мой брат только что умер, и с тех пор, как я разрыдалась в твоих объятиях, ты знаешь, что я расстроена. Моя сестра — сука, она меня разозлила,
