Я довольно отодвинула к окну подальше от мужчины украденное.
— Это заглушка от ремня безопасности, — сдерживал смех он, но не стремился ничего у меня отнимать, — Камилла, объясни зачем она тебе? Она нужна чтобы на место ремня…
— Их две! — забрала и вторую штуку я, — сувенир, говорю тебе.
На этот раз он не сдержал смеха.
— В твоем роду не было сорок? — усмехнулся он.
— Только великаны с мешком красавиц, — его же тоном повторила.
Такой мыслительной задумчивости на его лице я не ожидала. Там буквально схемы перед глазами летали.
— Это смешной подкат такой, не слышал? — попытка сгладить обстановку, — вроде как тот мешок был дырявый, и я из него выпала. Это просто так… в тему было.
Он всё ещё пытался сообразить.
— Тяжело, — вырвалось у меня.
И вспомнилось, как я папу учила смотреть Ютуб на телевизоре. Примерно такое же выражение лица было.
— Предлагаю обмен, — протянул мне кожаный футляр от ключей с тем же значком Лев.
Я с сожалением оглядела блестящие металлические штуки и протянула в ответ. А после того, как чехол оказался в моей руке, потянулась вперед, глядя ему в глаза, и произнесла:
— Спасибо, — губы мягко коснулись его.
Сердце трепетало где-то во всём теле. Глаза закрылись сами собой, делая момент ярче и запечетляя его в воспоминаниях.
Тёплый и невероятно нежный поцелуй, пока его пальцы чертили линию по моей щеке к затылку и… он не дал отстраниться. Нет. Он притянул меня сильнее, впиваясь в губы своими и зарождая пылающее пламя в моём животе. Пальцы сжали его бедро, дыхание стало прерывистым, а я не чувствовала ничего вокруг, кроме его сминающих мои губ. Вкуса горького кофе, запаха его духов и мягкости бархатной кожи под пальцами.
Разрывался поцелуй долго — крошечными прикосновениями губ, будто мы заново учились быть отдельно друг от друга.
А после, когда мы уже смотрели друг на друга с улыбками, и я была готова поехать с ним куда угодно:
— Я позвоню вечером, — напомнил он, — расскажешь, что будешь хранить в своей новой хм… сумке?
Это он про чехольчик на брелоке. Юморист чёртов. Так поцеловать, а после продолжить прошлый разговор? Может всё-таки гостиница?
— Что-нибудь придумаю, — проронила.
Мягкая кровать. Плевать на белье из разных комплектов. В темноте на него никто не обратит внимания. А если судить по всё тому же поцелую…
— Я пойду? — даже за ручку двери не взялась.
Ну же.
— Постараюсь позвонить не поздно, — улыбнулся он.
А затем… лёгкий поцелуй, и он отстранился, выпрямившись и повернув ключ. Вид у него был такой, будто он понимал абсолютно всё, что я чувствовала, но хитро играл, желая накалить интерес до предела.
Холод улицы помог справиться с мыслями. Но ненадолго — ладонь грел сжатый в желании уберечь чехол. Зачем он мне был нужен?
Через месяц восхитительно милых посиделок в ресторанах и кафе, из-за того, что мы оба не следили за временем, я опоздала в общежитие.
И я даже попыталась пробиться через вахтершу, но она как обычно требовала объяснительную, а из-за неё могла быть ну очень долгая разъяснительная беседа с комендантом, поэтому я, убедившая Лёву до этого уезжать и не переживать за меня, написала, зная, что если позвонить ему, когда он за рулём, весь вечер пройдет в ворчании:
«Можешь вернуться?» — я понятия не имела, куда бы мы могли поехать, потому что, оставаясь в нашем городе, он не раз говорил, что ночевал в гостинице. А сейчас…
Я села на холодную лавочку, сильнее закуталась в куртку и впилась подмерзающими пальцами в светящийся экран. Лев уже должен был выехать на автостраду за городом — так показывали часы на экране смартфона.
Не ответит. Что ж, меня ждал трамвай до пересечения улиц, затем несколько кварталов до дома родителей и успокоение испуганной мамы по поводу позднего приезда. Дверь же железная, старая и очень шумная. Папа точно услышит мой приход.
«Зайди в здание. Мне нужно полчаса» — сообщение от него заставило меня улыбнуться.
И пойти на встречу, согреваясь и одновременно понимая, что закрывшая тяжёлую дверь комендант будет смотреть на меня как на идиотку, отвлекающую её от важных дел.
— Ты проехал мимо, — выдохнула пар я, — я у Суда.
— Что ты там делаешь? — будто и не спрашивал его голос в телефоне, — минуту.
Он сбросил звонок. А на той стороне улицы внедорожник развернулся прямо посреди дороги, заставив зажмуриться от света фар.
В этот раз пробрало меня не от холода — я заставила его нарушить все мыслимые и немыслимые правила, начиная от дорожных, заканчивая теми, что были в его как бы выразиться мягче… престарелой голове.
— Надо было выбирать коменданта, — буркнула себе под нос, когда у бордюра остановилась машина.
Под его взглядом идти пришлось быстрее.
— Прости, — залезла на сидение.
С места мы тронулись резче обычного. А ещё молча и смотря только на дорогу. Я сдалась первая:
— Куда мы едем?
— Завтра нужно встать раньше, чтобы я успел к десяти, — он часто так делал, когда злился — не слышал мой вопрос, а говорил то, что думал в этот момент.
Я разглядывала его профиль, видя и прямой взгляд на дорогу, и стиснутые челюсти.
— Я тебе все планы испортила? — пытаясь найти на тёмном небе хоть одну звездочку.
— Переживу, — на выдохе от него.
С главной улицы он вырулил во двор и остановился у автоматических ворот с кирпичной пристройкой слева. Из бардачка была вытащена пластиковая карта, стекло опущено, а мужской голос в ответ произнёс:
— Давно вас не было, Лев Александрович. Только строителей ваших пускал. Полина? — посмотрел на меня, отдав карточку обратно, — я вас и не узнал сперва, — сторож улыбнулся, — запишу новый номер, чтобы сразу пропускать.
Он махнул рукой закрывшему окно Лёве и закрыл ворота, когда мы, сидящие в гнетущей тишине, заехали во двор. Красивый облагороженный двор перед кирпичным многоквартирным домом. Явно дорогим, раз нас сюда только по пропуску пустили.
— Полина — это твоя бывшая девушка? — выбрала самую спокойную из всех своих мыслей.
— Дочь, — открыл свою дверь мужчина.
А в моей голове были двоякие мысли: если охранник подумал, что я дочь, пусть и не похожая, то значит Лёву в компании девушек здесь не видели, раз подозрений в том, что я девушка нет, но с другой стороны…
— У тебя настолько взрослая дочь? — выпрыгнула вслед за ним я.
Меня направили прямиком к подъезду.
— Младше на восемь лет, — поправил он.
Но было видно, что ему это совсем не нравилось. Как и мне — я, что, настолько молодо выгляжу?
— Лев Александрович, я и не ожидала вас уви… — на этом моменте вахтерша запнулась, наткнувшись на меня, — а-а…
— Доброй ночи. Это Камила, её нужно запомнить, — всё, что сказал он, указав мне в сторону прохода.
Мы с женщиной переглянулись в последний раз, а после я отвлеклась на сигнал приехавшего лифта.
— Ты общаешься с дочерью? — как можно мягче приспросилась я.
Боюсь представить, какое нас ждёт знакомство.
— Более чем, — взял меня за руку Лев, — мы живём в одной квартире.
Мне казалось, я взглядом просверлю дыру во входной двери ещё до того, как он успеет впустить меня.
— А… бывшая жена…? — хотелось спросить, почему она не забрала её, но вопрос повис где-то посреди просторного коридора, освещенного только что включенным светом.
Несколько дверей вели по разные стороны. В такой квартире я точно никогда не была. Размер всё того же коридора был явно значительнее площади кухни в квартире родителей.
— Она пока не бывшая, — вернул меня на землю Лев, — к десяти утра завтра я должен быть в суде по разводу.
На меня как ведро ледяной воды вылили.
— То есть ты ещё не развелся? — почти прошептала, будто в трансе разуваясь.
Мужчина скрылся за одной из дверей.
— В процессе, — его голос из-за стены.
Я встала в проёме, разглядывая явно новую кухню, с которой Лёва деловито и с неприязнью снимал остатки пленки, в которой её привезли.
