— Да, блин, конечно! Делать мне больше не хрен, — фыркаю в ответ. — Моя тачка… ни в каком она не сервисе, — нехотя признаюсь Фрицу. — Мать ее забрала вчера утром, сказала вернёт, когда я встану на путь исправления.
— А при чем тут Арсеньева?
— При том, что она не похожа на всех моих бывших девчонок. Только посмотри, как она одета, — качаю головой, провожая взглядом Дину. — И сумка эта. Я просто в отпаде. Понимаешь?
— Нет.
— Проехали.
— Нет, объясни нормально. Зачем она тебе? — допытывается Немцев.
— Эта домашняя телочка — мой обратный билет в прежнюю жизнь. Чудную жизнь без всяких лимитов, прекрасную жизнь, в которую никто не лез, которую никто не пытался контролировать, где никто не мешал мне веселиться.
— Все равно не понял, — задумчиво бормочет Немцев.
Я нетерпеливо вздыхаю.
— Она нужна мне для прикрытия, что тут неясного?
На лице приятеля мелькает понимание.
— Так ты хочешь мать убедить с ее помощью? — доходит до него. — Типа, что ты исправился, что у тебя серьезные отношения с девчонкой, которая вся такая правильная, которая делает тебя лучше и все такое? — вкрадчиво интересуется Фриц. Я пожимаю плечами. А что? Идея-то — огонь. Да и руки так и чешутся сбить спесь с той провинциальной малышки. — Офигеть, Тим. Ну ты и скотина, — ухмыляется он.
— Сказал парень, который пудрит мозги сразу нескольким девчонкам, — отражаю его попытку достучаться до моей совести.
— Я просто не могу определиться, — самодовольно замечает белобрысый.
— Лучше скажи, ты просто не собираешься определяться.
Довольный собой Фриц снова ухмыляется.
— Главное, чтобы они об этом не знали.
— Да пофигу. Не мы — так другие.
— И то верно… — соглашается Немцев. — Слушай, а зачем такие сложности? Просто посиди какое-то время тише воды, ниже травы, и мать сама на блюдечке тебе принесет твои ключи. Еще и по голове погладит. Предки любят, когда пляшешь под их дудку. Поверь, я в этом большой спец.
— А вот я люблю сложности. Скучно мне, Фриц, так скучно, хоть вой, — жалуюсь я.
— Понятно. Тогда нужно действовать, — решительно заявляет парень. — Могу помочь. Ее подружка у меня на коротком поводке, бегает как шавка. Что я скажу, то и сделает.
— Да ладно, я сам справлюсь, не маленький.
— Нет. Не справишься. Доверие — это ключ к сердцу любой девчонки. Особенно такой, как Арсеньева, — Фриц выдает свою очередную порцию мудрости.
— Ты-то откуда знаешь? — я закатываю глаза, прекрасно понимая, что Немцев, как всегда, прав. — Ладно, — в итоге сдаюсь. — Есть идеи?
— Пока нет. Надо подумать.
— Давай, Фрицик, думай, мне не терпится выяснить, такая ли она неприступная, какой кажется.
Глава 5. Дина
— Все нормально, мелкая? — спрашивает брат.
Прижимая телефон к уху, я наклоняюсь и осторожно задвигаю картонную коробку в укромное место между тумбочкой и кроватью.
— Костя, мне восемнадцать, — напоминаю ему, качая головой. — Хватит меня опекать.
— Размечталась, — ворчит Костя. — Я отцу слово дал, ясно тебе?
— Да ясно, ясно, — понимаю, что бесполезно ему что-то доказывать, и перевожу тему: — У меня все замечательно! Нашла подработку.
— В смысле? — Костин голос заметно напрягается.
— Спокойно, Кость. Это не разбор угнанных тачек, не вебкам и, не знаю, что там пришло тебе на ум.
— Вот кто-то дошутится сейчас, — сердится брат. — Рассказывай, что за работа?
— Кофеточка в торговике, — объясняю ему. — Эспрессо, Американо, Капучино. Облепиховый чай. Бисквиты. Клянусь, никакого криминала, запрещенных вещей и занятий, — подкалываю его, намекая на разговор, который состоялся у нас перед моим отъездом. — Вот всю неделю стажировалась, завтра выхожу на смену.
— А как же учеба? — скептически произносит брат.
Как я и ожидала, Костя не одобряет моей идеи с подработкой. Но как жить на одну стипендию девушке, которой хочется питаться не только дошиками, а иногда еще и одеваться? Костя торчит в своем гараже пятый год в одних и тех же джинсах, ест что попало, у него даже мобильник доисторический — кнопочный, но, как он любит повторять, "неубиваемый". Разве ему понять?
— Ну это же не каждый день, два через два. По будням буду к четырем приходить, мы с одной девочкой меняемся. В воскресенье с утра до вечера. Недалеко от общаги совсем. Все нормально. Я все успею. Честное слово.
— Дин, я ведь тебе говорил, если нужны деньги, просто скажи, сколько, — недовольно говорит Костя. — Давай я тебе переведу?
— Не надо, Кость. Вы с Яшей итак со мной столько лет носились. Как там он, кстати?
— А что с ним будет? Работаем, — коротко сообщает Костя.
Знаю, мне стоит лишь намекнуть, и оба брата в лепешку расшибутся, лишь бы их младшая сестра ни в чем не нуждалась. Только я выросла и больше не собираюсь от них зависеть, и дело тут не в гордости или желании быть самостоятельной, просто должна же и я внести свой вклад в семейный бюджет. И в моем случае он заключается в том, что мне не следует тянуть из братьев деньги.
— Понятно. А Оля как твоя?
— Никак, — глухо бормочет брат.
— То есть?
— В город моя Оля свалила.
— Ну вот…
Виснет пауза.
У меня нет слов. Вернее, конечно же, они у меня есть — сколько угодно. Но Костя точно взбесится, если я попробую его пожалеть или приободрить. Мой старший брат — один из тех людей, которые не привыкли просить помощи, и совершенно не умеют ее принимать. Как бы хреново ему не было, Костик никогда не пожалуется, не подаст вида, как ему тяжело, плохо или больно, а если будет замечен в чем-то подобном — начнет все отрицать.
— Да все нормально, — вот и сейчас он тихо прыскает. — Телки, что с них взять?
Но я понимаю, как ему непросто это дается.
Костя, как и папа — однолюб. С Олей он со школы встречался, даже замуж звал, но та все тянула с ответом. Как видно — ждала подходящего случая, чтобы уехать, а Костю просто использовала.
Как же мне обидно за него! Мой брат — лучший. Молчун, трудяга, иногда резковат и прямолинеен, но, на самом деле, он очень добрый и заботливый. Костя привык доказывать свое отношение не словом, а делом, но глупая Оля так этого и не поняла.
— Кость, выбирай выражения. Если ты все еще не в курсе, я, вообще-то, как бы, тоже девушка, — стараюсь поддержать беседу в шутливом тоне.
— Вот этого я и боюсь, Динка, — неожиданно вздыхает брат.
— Хватит за меня бояться. Я не ребенок, — повторяю в очередной раз.
— То-то и оно, — усмехается брат и неожиданно меняет тему: — Какие планы на вечер?
— Да никаких. Фильм посмотрю на ноуте и спать, — на автомате вылетает у меня.
Аня, которая до этого момента сидела молча, громко хмыкает. Я предостерегающе хмурюсь и показываю ей кулак.
— Ну ладно, не буду доставать, — говорит брат.
Закончив разговор, я подключаю телефон к зарядному устройству, беру массажку, распускаю волосы и начинаю их расчесывать.
— Тебе не говорили, что врать нехорошо? — насмешливо интересуется Аня, перетрясывая свою косметичку размером с маленький чемодан.
— Это ложь во спасение. Скажи я Костику, что собираюсь в клуб, он бы через полчаса уже был здесь и откручивал мне уши.
— Такой строгий? — удивляется Аня.
— Да не строгий. Ответственный. Он папе обещал, что позаботится обо мне.
— А где у нас папа? — осторожно спрашивает она.
— Сидит, — пальцами показываю решетку. — Последние годы меня старший брат воспитывал.
— Ой, — Аня ошеломленно таращит глаза, — я не знала.
— Да. Вот так, — грустно ей улыбаюсь.
— А за что его… Если не секрет? — интересуется она.
— За гордость свою и характер.
Аня морщит лоб и выглядит сбитой с толку.
— Как это? Разве за такое сажают?
— Еще как, — мое сердце обливается кровью.
— Расскажешь? — тихо спрашивает девушка. — Или… наверное, я лезу не в свое дело, — она виновато улыбается.
