— Глеб, — громко произношу я, — нашелся подарок для твоей Дарьи.
Распаковываю, смотрю во все глаза. Характерным почерком и стилем Крис желает мне приятно начала каникул и обещает, что вскоре мы обязательно увидимся.
«Если ты не против».
Беру на ладошку небольшой изящный блокнот. На обложке репродукция «Веток миндаля» Ван Гога. Прижимаюсь к блокноту лбом, еще раз вдыхаю аромат.
— Это от кого? — на пороге стоит Глеб, а я совсем и забыла, что звала его.
Хм. Надо же с чего-то начать. Тем более Глеб имеет право знать какая влюбчивая дура его мать. Жестом указываю ему на диван. Это может быть долгий и выматывающий разговор и думаю не только для меня, но и для сына тоже.
— Помнишь, я ездила на «Анну Каренину»? — начинаю я со слабой улыбкой, — Так вот. Как-то так вышло, что я не просто посмотрела спектакль, сфотографировалась, но и познакомилась с Крисом Хиддлстоном.
— С Локи? — немного ошалело переспрашивает меня Глеб.
— Да, — кладу ладонь на его предплечье, — Мы немного переписывались. И вот он прислал приглашение нам на рождественские каникулы сюда. Блокнот от него.
Шарю взглядом по столешнице.
— И ручка вот еще, — протягиваю и ее и блокнот Глебу, — Бери. Порадуй Дарью.
— Мам, — твердо произносит сын, — Он чего? Ну как-бы, втрескался в тебя? И ты тоже?
— Не знаю, Глеб, — на полном серьезе отвечаю, плевать что сын так легко все это прочитал, наверное у меня на лице что-то такое отсвечивает, — А ты как это понял?
— У тебя глаза светятся, как будто две свечи, — уже мягче произносит Глеб, — Я все думал отчего. Теперь понял.
Сын еще несколько секунду сидит рядом.
Переваривает мои слова?
Иногда мне кажется, что именно мой сын знает меня, даже лучше чем я сама себя. Замечает, считывает, но виду — как истинный джентльмен — не подает. Почем знать, может копилось знание всей этой дислокации в его неглупой голове, может наблюдал, как Егор игнорирует меня, и как я равнодушна к нему. А потом всё сложилось в его золотой головке в единую и понятную картину.
— Ладно, — отводя длинный вихор с лица, с улыбкой в голосе произносит Глеб, — Я пойду. Спасибо за блокнот мам.
Глава 8. Колдовской аромат. Голову теряю от него или причина в тебе самой...
Мой сын, как всегда собирается быстро. Я только и успеваю крикнуть ему по привычке, чтоб шапку надел. И вот я наконец остаюсь в нашем с ним номере наедине со своими мыслями.
Принимаю душ даже не разбирая каким гелем пользуюсь.
Одна только фиксация — пара капель обожаемых Шалимар с восточными нотками мускуса и амбры на чистую кожу. Запястья, шея, ложбинка между грудей. Аромат окутывает меня, заставляет выпрямиться. Хотя в остальном я сейчас совершенно разбита.
«Что мне теперь делать? Разбирать чемодан? Наверное».
Иду в свою спальню и погружаюсь в недра багажа. Новое зелёное кашемировое пальто находит свое место в большом встроенном гардеробе, брюки, джинсы, пара блуз — все развешивается в недрах его, комплекты сексуальные, как и удобное бельё размещаю в тканевой коробке. Остается только повесить платье.
Достаю его — и не сдерживаюсь, ныряю в его тяжелые тканевые волны. Теперь я вроде как ощущаю себя более собранной. Рассматриваю себя в зеркале — черные волосы, влажные после банных процедур, легонько завиваются. Сушить их нет у меня никакого желания.
Я так и стою, рассматривая себя в зеркале, пока не слышу слабый стук в дверь. Так и иду к двери, бормоча на ходу: «Ну Глеб, что-то опять забыл, голова ты моя дырявая», и уже на подходе продолжаю громче:
— Сынок, подарок что-ли впопыхах забыл? Глеб?
Открываю массивную дубовую дверь — и челюсть моя падает, мысленно я падаю вместе с ней. На пороге моего номера стоит мой кумир и знаменитый актёр — Кристофер Хиддлстон.
А ещё видно, что секунду назад он светился и лопался солнечными зайцами своей широкой улыбки. Зайцы еще осторожно выплясывают в его взгляде.
— Извини, я не Глеб, — произносит он глубоким, сочным будто патока баритоном, — Ты не ждала меня?
Он кидает взгляд на мое платье, прослеживает все его складки и мои изгибы, спрятанные в них. Сглатывает. Вспоминаю, что на мне нет белья...
— Прости, — упавшим на октаву голосом добавляет Крис и не отводит глаз.
На секунду окунаюсь в их голубое пламя, ловлю последние отблески солнца в его взгляде.
— Я вообще сейчас никого не ждала, — выдавливаю из себя наконец, — Глеб… я думала мой сын вернулся за чем-то. У него встреча с девушкой в парке…
— О, — лицо Хиддлстона приобретает удивленное выражение и немного даже вытягивается.
Что, мистер Хиддлстон, лучше бы вам было застать здесь какого-то постороннего мужчину, чем вот так узнавать, что может достаться вам дама со взрослым сыном?
— Прости, — теперь уже произношу я, — Ты наверное не этого ждал, да?
— Я же выслал тебе два билета, — снова взяв себя и свою мимику под контроль, легко отвечает Крис, — значит был готов к разному развитию событий. Можно?
Хиддлстон кивает в сторону комнаты и дивана и мне ничего не остается, как пропустить его. Он еще раз скользит взглядом по моему наряду — и я теряюсь. Усаживаемся на проклятом "пионерском" расстоянии.
— Здесь очень красиво, — начинаю я свой долбанный small talk — И погода прекрасная.
— Да, — отвлеченно кивает Крис, будто и не слышит меня вовсе.
— Кристофер, — я едва сдерживаюсь, чтобы не взять его за руку, — Что не так?
— Все нормально, — отрешенно улыбается он.
— И все-таки? — наседаю я с национальным нашим напором, — Я же вижу. Что пошло не так? Ты не ожидал, что у меня сын? Что я вот такая да? Ты тогда в полумраке меня и не разглядел толком, да переписка у нас была с тобой о другом, а теперь… я наверное не оправдала твои ожидания, да?
Хиддлстон молчит, только желваки ходят на его лице.
— Когда я отправляла два билета думал ты приедешь сюда со своей подругой , о которой ты сквозь упомянула как-то. Потом я неожиданно задумался, а вдруг ты приедешь сюда с мужчиной, — сжимая кулаки между колен, неожиданно произносит Крис, — Хотя какое я имею право что-то думать в этом направление. Мы ведь друг другу никто. Просто переписывались…
— И все-таки, — выуживаю эти его кулаки, распрямляю пальцы, — что-то не так.
И вот он оборачивается ко мне — а лучше продолжал бы смотреть в пол — и меня обдает ароматом прогретым жаром его тела.
— Ты, ты не такая, — вымученно звучит его ответ, а его руки снова сжимаются в кулаки — Настоящая. Я чего угодно ждал… Но ты, в этом платье. Такая простая, понятная, живая.
Встаю, резко. Потому что захлёстывает. Затягивает на его орбиту, умопомрачительную. Это мне, что такие подарочки от Вселенной, что читают меня теперь как открытую книгу? Сначала сын, теперь Крис. Разве можно вот так сразу, первое впечатление сделать для себя — чем? — маяком? Но у меня ведь тоже так — мгновенное притяжение и мгновенный маяк, режущий тьму.
Подхожу к окну. Крис вскидывается следом за мной. Становится ровно за спину, обдает жаром.
— Я обидел тебя? — произносит тихонько, — Не знаю, что на меня нашло. Я обычно так…
— Не делаешь, да? — так же тихо произношу я.
— Да, — будто сдаваясь отвечает Крис. — Обычно с девушками я со всем другой.
— Все нормально, — вру я, — правда.
— Ты позволишь? — Хиддллстон аккуратно склоняется к моей шее и я чувствую на ней его горячее дыхание, — Колдовской аромат. Голову теряю от него или причина в тебе самой...
Он легонько втягивает запах моих духов и я чуть не падаю.
Почему, мать его, всё так быстро происходит между нами? Когда мы успели подойти к этой степени близости, когда успели начать сходить с ума от ароматов друг друга? Мы ведь просто переписывались до этого после нашей первой встречи вживую. Крис был моим кумиром, а его фанаткой. И да я как все фанатки мечтала о своем кумире, немного в эротических фантазиях. Но это ведь нормальное поведение для фанаток?
