Что касалось коллектива — как обычно: слишком много мужского интереса, еще больше — женской неприязни, выстроенной на зависти. Она давно научилась не обращать внимания на это уравнение с двумя «известными». Решение — полный игнор. Просто молча делать то, что ей поручают, и лишний раз ни с кем не контактировать без надобности.
Последние крошки хлеба подкинуты вверх и пойманы проворными воронами. Элиза, проверив время, спешит вернуться в здание, шагая по вымощенным улочкам сквера. Не очень удобно для прогулок на каблуках, ибо швы достаточно глубокие, но зато красиво. Наверное, когда в силу вступит истинная весна, контраст зелени с черными камнями станет волшебным.
Почти у самого выхода девушка встретила неопрятно одетого человека, но, будучи занятой своими мыслями, как-то не сфокусировалась на нем. А он вдруг резко вытянул руку и прогундосил:
— Подай, сколько сможешь, красивая…
Удивило, что на территории такого престижного бизнес-центра могут быть…бомжи? Или как правильно обозначить статус этого чуда, у которого под одним глазом горит и светится фингал, а ладонь потряхивает от недостатка дозы алкоголя в крови?..
Элиза безмолвно сделала шаг дальше.
— Подай, сука…жалко, что ли?..
И даже это пропустила мимо ушей. А вот следующая реплика вынудила застыть. И завибрировать в напряжении:
— Небось, @быри закидывают баблом, а краля всё равно жадная п*зда…
И её перемкнуло…
Наверное, красная пелена с глаз спала лишь в тот момент, когда к кровоточащей губе приложили платок, и девушка как-то мигом очнулась, с ошеломлением обнаружив перед собой Разумовского. Учтивый взгляд с легким озабоченным прищуром скользил по её лицу, после чего обеспокоенный голос резюмировал:
— Надо промыть раны. Вряд ли у него были чистые руки, еще чем-нибудь заразишься…
— Он меня не бил, — ответила на автомате, вдруг начав озираться по сторонам и замечая несколько зевак вокруг, — я случайно дернула кистью назад и врезалась в губу со всего размаху, а дальше по инерции — расцарапала щеку ногтями, когда вскидывала вверх. Скажите, пусть его отпустят, пожалуйста.
Наконец увидев истинного пострадавшего, которого Элиза успела хорошенько приложить, пока их не разняли, она замерла, уставившись тому в спину.
— Не делайте ему ничего плохо…
— Да куда нам, ты уже сделала всё, что можно, — насмешливо хмыкнул Роман. — Приставал?
Отчего-то смутилась, осознав, что он до сих пор крепко придавливает ткань к её рту, поэтому подалась назад, отстраняясь.
— А откуда Вы здесь взялись? — вопросом на вопрос, медленно направляясь к бизнес-центру в непроходящей прострации.
Мужчина выкинул перепачканный платок в ближайшую урну и, поравнявшись с ней, бодро сообщил:
— Возвращался из банка, шел с парковки, а тут такой экшн. И бесплатно. Я подозреваю, что у меня еврейские корни по отцовской линии — разве пропустишь халяву? А там и охрана подоспела. Спасли бедолагу, а то я один не справлялся.
Элиза невесело хмыкнула на последнюю реплику. И с изумлением осознала, что своей речью Разумовский пытался вывести её из навалившегося ступора. Это как же жалко она выглядит сейчас, что хладнокровный сухарь Роман Аристархович изволит шутки шутить?
Под красноречивые и абсолютно бесстыдные взгляды, бросаемые в них, они молча вошли в здание и приблизились к лифту. Уже в нем девушка уставилась на свое непрезентабельное отражение и внезапно вспомнила:
— Будем считать, это карма в действии. Спустя полгода после того, как Вас от… — запнулась, стрельнув в него глазами на серебряной глади, где он высился на добрую голову, если не больше, — отделала сумкой.
Кабинка мягко повисла на семнадцатом этаже, и девушка продвинулась к двери, когда в спину ей прилетело:
— Ерунда, забудь об этом. Только обработай лицо.
— Да, шеф, — буркнула, даже не думая оборачиваться, поддавшись нарастающему внутри раздражению.
Стоило только выйти из туалета, где она действительно промыла ссадины и ноющую губу, телефон в кармане разорвался количеством входящих сообщений. Элиза открыла первый диалог в мессенджере, где Лилит выслала ссылку, а следом — кучу реакций с подыхающими от смеха смайлами. Ей сейчас, конечно, не до веселья, но название «Немезида и несчастный клошар» царапнуло нутро неприятным подозрением.
И оно подтвердилось.
Видео в очень популярном инстаграм-паблике «Москвичка», где выкладывался скандальный столичный контент, набрало уже несколько сотен тысяч просмотров. А содержало…её драку с уличным бомжом. Комментарии и лайки росли на глазах, и она таки успела зацепить парочку:
«во даёёёт…
ЖжОт красотка!
Бл* бедный мужик…
Я её знаю! Армянка из нашего универа, та ещё стерва…».
И самое эпичное после информации о национальной принадлежности:
«Борьба за московскую прописку обретает кровавые обороты…
Черножопые среди бела дня устраивают геноцид коренного населения…
Мортал комбат вернулся! Ставка: коробка из-под холодильника на Соколе…».
Элиза глубоко вдохнула и очень тяжело выдохнула, закрывая ролик. Вернулась в мессенджер и уверилась, что все последующие переписки, сейчас ожившие в один миг, содержат одну и ту же ссылку. Вся знакомая ей молодежь подписана на эту группу и прекрасно узнала «главную героиню».
Девушка ответила только брату и сестре, отослав короткое «Без комментариев». Отключила в настройках уведомления везде, где можно, перевела телефон в бесшумный режим, после чего приложила ладонь ко лбу, собираясь с мыслями.
Что ж.
Как там сказал Разумовский? Эпатаж — её стихия? Хм…
Зрил в корень человек.
Ой…как зрил…
* * *
Тем же вечером, усевшись на скамью у подъездной дорожки перед зданием, Элиза в ожидании угрюмо провожала взглядом выезжающие со стоянки автомобили. Уже темнело, она стала подмерзать, поэтому начала тихонько перебирать ногами.
— Эй, девушка, — рядом остановился внедорожник. — Можно с тобой познакомиться?
Она смерила парня негодующим взором и угрожающе сощурилась, кивнув на машину с насмешкой:
— Тачка-то хоть твоя?
— Пф-ф… — красноречиво фыркнул, мол, обижаешь. — Пахана. Так-то, красавица, я единственный наследник.
— Ой, не звезди! Ладно, главное, что не насосал…
Водитель прыснул со смеху, а Элиза оторвалась от деревянной скамьи, села на переднее пассажирское сиденье и пристегнулась:
— Если Лилит услышит, что ты скинул её со счетов, возомнив себя единственным наследником, вынесет тебе мозг, Лёв…
Левон хмыкнул, с интересом выглядывая кого-то на улице.
— Элиз, а это кто? На Русика чем-то похож.
Девушка повернулась к окну и успела краем глаза поймать на себе слегка озадаченный взгляд Разумовского-старшего, который как раз проходил мимо них к парковочной зоне.
— Это — Роман, его брат, который и принял меня на практику.
— Чел в ауте с нашего диалога. По-моему, он малость в шоке с тебя. Какая грубая и доступная девочка.
— Поехали уже, а? Ты обещал утешать меня.
Они плавно тронулись, и спустя секунд десять, лицезря в тишине веселую улыбку Левона, Элиза не выдержала:
— Ну, что?!
— Ничего. Не кипятись. Негоже звезде ролика с просмотром в полтора миллиона за пять часов так злиться.
Ей осталось только закатить глаза и уставиться перед собой.
— Я, кстати, тоже оставил комментарий.
— О, я и не сомневаюсь! — обличительно пробурчала, скрестив руки на груди.
— Знаешь, что написал?
Фыркнула, покачав головой. Детский сад.
— Посочувствовал мужику и рассказал, что ты меня в детстве кусала, после чего ставили больше сорока уколов. Так что, ему даже повезло, обошлось небольшим испугом…
— Ой, иди на хрен, — всадила ему кулак в плечо, пока брат гоготал над своей собственной шуткой.
— Чего ж ты бедовая такая, а? Вечно вокруг тебя какая-нибудь жесть творится…
— Апофис[1] мне в помощь…
— А лучше бы — гипофиз. Гормоны-то пошаливают…
— Остряк. Замолчи уже, и так тошно.
