душ. Сердце заходится в ритмичном темпе и разгоняет кровь по венам. Жарко и душно. Боже… А если мы с ним вчера?
Какой позор.
— Ну чего ты? Там в тумбочке можешь взять таблетку и выпить, поможет от похмелья…
— Нет. Спасибо, я пойду…
Мямлю и начинаю идти к двери в ту комнату, которую выделяли для меня. Спотыкаюсь о коврик и придерживаю край футболки. Чувствую, что она задирается, а под ней нет белья. Щеки горят, окрашивая их в яркий цвет. Поднимаю взгляд на себя в зеркале, которое установлено на двери и ловлю горячий взгляд Андрея. Волна обжигающего трепета накрывает мое сознание. Этот взгляд. Он был вчера точно таким же. Кошмар. Теперь Андрей точно уверен, что я продажная и легкодоступная девушка.
— Я вчера впервые попробовала алкоголь. И то, по вине Карины. Она тайно подливала в сок. Я не сразу поняла. Только когда она призналась. Если бы не он, никогда бы не перепутала спальни. Простите. Я так больше не буду, — грудь часто вздымается, Андрей переводит взгляд ниже и я смотрю туда же. Соски просвечиваются через футболку. Внизу живота томительно тянется от того, как он смотрит, словно раздевает. — Простите…
Хватаюсь за ручку и слышу его слова.
— Жаль. Мне эта игра очень понравилась… Может, повторим?
Я резко закрываю дверь и прислоняюсь спиной. Дышу часто, словно только что бегала. Не могу понять себя. Потому что ловлю на мысли, что мне понравилось. И можно было бы повторить. Дура.
Какая же дура. Нельзя ничего повторять. Нужно просто держаться от него подальше и не оставаться с ним наедине. Захожу в комнату и в это время открывается дверь.
— Привет, Карина смотрит на меня. Плохо? — голос виноватый. Она уже со стаканом воды и таблеткой. — Вот. Выпей.
Подхожу и беру у нее все, что она дает.
— Ты плохая, — сипло говорю и выпиваю залпом воду.
— Прости. Я не знала, что тебя так срубит. Отец вчера уже отчитал за мой поступок. Запретил приходить не раньше одиннадцати. Прости. Прости. Прости, — виновато сыплет она. — Я больше так никогда не буду делать. Просто решила, что тебе нужно было отдохнуть и расслабиться…
Значит ее отец вчера был дома. И мне не приснилась моя игра…
Боже…
Что я натворила?
— Он тебя отчитывал? Как это произошло? — Спрашиваю у подруги, которая любезно дает мне тарелку с легким салатом. Ставит апельсиновый сок рядом и кружку с куриным бульоном.
— Ты вчера ушла, я еще сидела телек, смотрела и разговаривала по телефону. Где-то через полчаса прилетает отец и садится рядом со мной. Спрашивает куда делась ты, а я ему и рассказала, что напоила случайно тебя. И ты спать пошла. Вот он и вставил мне по первое число. Прочитал лекцию о вреде алкоголя. Запретил ходить на вечеринки на неделю и сказал, что если еще раз тебя напою то вообще лишит карты и отправит работать, — поделилась подруга. — Причем знаешь куда? В столовую! Говорит, что готовить мне нужно учиться.
— Работать в столовой тебе не помешает. Готовишь ты и правда отвратительно. Я даже хотела тебе подарить курсы у повара, чтобы он тебя научил элементарным вещам. А то если меня не будет, отрубится телефон, а за дверью будет метель или потоп, ты просто умрешь с голоду!
— Вот! Если в тебе проснулась язва, значит таблетка уже действует, — смеется подруга и садится рядом.
Мне и правда становится легче. Я беру в руки кружку с бульоном и потихоньку выпиваю ее. Желудок благодарно перестает спазмировать и я расслабленно выдыхаю. Но не надолго. В кухню заходит Андрей и словно ножом полосует взглядом по мне. Острая боль с примесью желания отзывается где-то внизу живота и яркая вспышка ночной картинки стоит перед глазами.
Мне стыдно. Отвожу взгляд, просто этот испепеляющий взгляд режет без ножа.
— Ой, мне декан что-то звонит, — говорит Карина и вылетает с кухни.
Жучка. И зачем она меня оставляет со своим отцом наедине? Я не хочу. Он меня сейчас сожрет.
Допиваю бульон и ставлю неподалеку. Беру вилку и начинаю гонять овощи по тарелке.
Я считаю секунды, но Карины все никак нет.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Андрей и я вздрагиваю от его напряженного голоса.
— Нормально. Карина дала таблетку, вроде легче, — отвечаю так и не поднимая взгляда.
— Собирайся, я тебя отвезу в больницу на перевязку. Пускай сделают еще один рентген и посмотрят, — говорит он и я резко поднимаю на него глаза.
— Не стоит. Мне нормально. Ничего не беспокоит. Врач говорил что приехать на следующей недели, снять гипс и повторный рентген сделать. Не стоит сегодня ехать. Спасибо я пойду, — беру кружку и иду к раковине, мою наспех одной рукой и ставлю тарелку с салатом в холодильник.
Хочу обойти его с другой стороны, но Андрей словно понимает это и перегораживает путь.
— Хорошо. Но пойдешь со мной в любом случае. Поедим и поговорим с твоими родителями, — наседает на меня и дрожь рассыпается во всем теле.
— Амель, нам срочно нужно в универ. Там ведомости не так записали, сказали нашей группе всей прийти с зачетками. А то допуска к экзаменам не будет. Побежали быстрее, — спасает меня подружка и я успеваю проскочить мимо ее отца.
Слышу как он тяжело вздыхает, но это мелочь. Главное мы с ним не останемся наедине. А две недели, я как-нибудь перетерплю. К тому же остается всего тринадцать дней.
И он уедет отсюда и исчезнет из моей жизни!
А меня уговаривать не нужно. Я уже бегу в комнату и наспех втягиваю себя в первые попавшиеся джинсы, натягиваю водолазку и беру сумку с зачеткой. Спускаюсь в коридор и ловлю пристальный взгляд Андрея. Отворачиваюсь и мажу губы помадой, чтобы лишь бы на него не смотреть. А у самой спина горит адским пламенем. Чувствую, как он прожигает меня взглядом. Но сам не трогает и молчит. Пускай смотрит.
На долю секунды ловлю его взгляд и замедляюсь. Но не специально.
Всего лишь потому, что просто нереально оторваться от такого пристального и жгучего взгляда. Он словно проникает внутрь и переворачивает все внутри. Я начинаю дрожать. А он переводит взгляд ниже и мои губы вспыхивают будто я чувствую его поцелуй. Это нереально.
Это помада. Но такое ощущение, что его мягкие и такие горячие губы…
Убираю помаду и сжимаю губы, пробуя на вкус и при этом неотрывно смотрю на Андрея. Он
