что ничего не было. А ты меня добиваешь тем, что говоришь — берите квартиру и делите! Да я же пришла к тебе за помощью… Потому что Дэн обманщик, который не заслуживает ни единого квадратного метра!
Я смотрела на папу, а в груди растекалась жуткая черная горечь. За что же они так со мной? За что со мной так они все?
— Это же ваша дочь… — проговорила Рита, протянув руку и сжав под столом мои ледяные пальцы.
— Это моя дочь и я об этом помню! И нет, вернуть квартиру мы не сможем. Это подарок в том числе и Денису. Без условий и прочего.
Он сделал быстрый рваный вдох и добавил:
— И я повторюсь, девочки, у меня дела.
Папа вышел сначала из кухни, а потом, миновав прихожую, открыл входную дверь нараспашку. И я, поняв, что добиться ничего не смогу, даже если стану бросаться ему в ножки и умолять встать на ту сторону, которую любой родитель должен сам занимать по собственному почину, поднялась и вышла в сопровождении Риты.
Так дерьмово я не чувствовала себя даже тогда, когда мама с Денисом окунули меня в свой океан грязи.
Если взять все обстоятельства, о которых я знала на данный момент, картина вырисовывалась следующая.
Первый факт — мама и Денис точно переспали.
Один ли раз это было или нет, выяснить я уже не могла. Поменяло ли бы что-то в моем отношении к данной ситуации знание, что они оказались в постели однократно и уже после нашего расставания? Кардинально нет. Но если бы вдруг я получила доказательства того, что секс у них происходил на регулярной основе, это бы уверило меня в простой вещи — Дэн изменял мне во время наших отношений.
Факт второй — я должна была с мужем развестись. Но для начала хотела хотя бы попробовать вернуть то, чем он разжился совершенно по-скотски. И что отдавать не собирался. Значит, мне нужно было встретиться с Денисом и обговорить все в более спокойном ключе, чем то было до сего момента.
Ну и третий факт — как только я пройду через то, что мысленно именовала не иначе как «путь к свободе», мое общение что с Дэном, что с мамой завершится.
Мы с Риткой сидели в кафе и болтали обо всякой ерунде. Это была своего рода терапия, в которой я нуждалась, чтобы не свихнуться. Подруга не заводила разговоров о моем отце, который меня по факту предал. Не говорила и о ситуации с мамой и Денисом. Однако просто обсудить Джастина Бибера и его жену не удалось. В тот момент, когда я рассеянно кивала на то, что говорила мне Рита, в кафе зашел Олег.
Лицезреть его в том месте, где мы регулярно встречались с подружками, было странно. Однако он, пройдя к нашему столику, который мы обычно занимали, тут же сообщил:
— Я тебя обыскался, Аль… Ты от меня бегаешь?
Он присел напротив, не спрашивая, как мы к этому отнесемся. По правде говоря, заниматься выяснением отношений, пусть и дружеских, я сегодня не планировала.
— Я не бегаю, просто не хочу сейчас общаться, — пожала плечами в ответ.
— Почему? — тут же потребовал ответа Гончаров.
Он смотрел только на меня, а Ритке едва кивнул, когда присаживался за наш столик. Видимо, решил всем своим видом показать, что подруг в нашем нынешнем разговоре не предусмотрено.
— Аль, я отойду к бару, — сказала мне Рита, и я едва сдержалась, чтобы не возмутиться и не попросить ее остаться.
Хотя, пусть даст нам возможность побеседовать с глазу на глаз. Может, тогда мне удастся донести до Олега простой факт — если я не подхожу к телефону и не отвечаю в мессенджерах, это обозначает лишь то, что у меня нет никакого желания встречаться.
— Я очень благодарна тебе за твою помощь, но сейчас у меня нет сил на встречи с друзьями, — сказала я, сходу обозначая свою позицию.
Учитывая, где и с кем меня обнаружил Гончаров, выглядело это, должно быть, весьма забавно, потому я сразу прибавила:
— Рита не в счет, она практически как сестра.
Мы с Олегом смотрели друг на друга так пристально, что показалось, будто эти взгляды могут говорить. Я посылала ему немую просьбу послушать меня и хотя бы на время оставить в покое. А что транслировал Гончаров — было не особо понятно.
— Денис порвал со мной все отношения, — неожиданно сказал Олег, чем порядком меня удивил. — Он рассказал про ваш с ним разговор. И поведал, что ты теперь в курсе…
Застыв, я приподняла брови и удивленно округлила глаза. Если сейчас Гончаров заведет разговор о том, о чем я успела подумать, то кому приплатить, чтобы этого не случилось?
— Я действительно в тебя влюблен, Аля. Давно. И нет — то, что я тебе говорил про Дэна и женщину постарше — это не попытка очернить Дениса. Он действительно спал с твоей мамой, причем не единожды. А еще…
Я прикрыла глаза и жестом дала Гончарову знак, чтобы он замолчал. Что непонятного было в моей фразе, которой я ясно показала, что у меня нет ни на что сил? И ни на кого тоже их не имеется.
— Олег, все… Пожалуйста, хватит… И если у тебя действительно есть ко мне чувства, я прошу только одного — дай мне возможность просто сделать вдох…
Снова посмотрев на Гончарова, я прислушалась к тому, что ощущала. Да, он был моим другом, я была очень благодарна ему за все. Но как мужчина интереса он у меня не вызывал. А даже если бы я и испытывала к нему какую-то отличную от дружеской симпатию, то сейчас уж точно не стала бы бросаться в омут каких-то отношений и чувств…
— Хорошо… Прости, Аль… Прости…
Он поднялся и стал переминаться с ноги на ногу. Гончаров наверняка находился в состоянии нервного переживания, но на то, чтобы разделить его с ним на двоих, сил у меня тоже не имелось.
— Я больше Дэну не друг, — сказал он прежде, чем уйти. — А с тобой, как я надеюсь, мы останемся хотя бы в тех отношениях, которые у нас есть.
Развернувшись, Гончаров ушел. А я, немного посидев в одиночестве, отправила Ритке, которая сидела за баром и вовсю флиртовала с каким-то парнем, сообщение:
«Как освободишься — возвращайся. Я свободна».
Вернулась домой я вся в мыслях о том, что сказал мне Гончаров. Задавалась лишь одним вопросом: зачем он
