защитить свою жертву?
Он огрызается:
— Глупого. Мне следовало бы открыть дверь и бросить тебя на съедение волкам.
Изучаю выражение его лица.
— Но ты этого не сделаешь.
В ответ раздается недовольное ворчание. Тем временем мы все еще набираем скорость, пули все еще летят, и мне начинает нравиться мое времяпрепровождение.
— Ха! Видишь? Я уже очаровываю тебя.
Деклан закрывает глаза и вздыхает.
— Боже милостивый, сделай так, чтобы это прекратилось.
— Подожди, отмотаем-ка назад. Что значит «бросить тебя на съедение волкам»? Разве эти ребята из МС-13 не должны были пытаться спасти меня? Ну, знаешь, от тебя?
Деклан усмехается.
— Будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы поняла, что представляешь опасность для них.
— О, ты думаешь, что ты лучше их?
— Мы из разных стай, девочка.
Я состроила гримасу.
— Это звучит более чем расистски. Возможно, тебе стоит пересмотреть свои предубеждения, приятель.
Рассердившись, он свирепо смотрит на меня.
— Я говорю не об их гребаной расе! Я говорю о том, что они сделают с тобой, если ты попадешься им в руки, чертова маленькая дура! К ним или в любую другую семью! — орет Деклан. — Непробиваемая, как доска.
Его акцент становится более заметным, когда он злится. Такой сексуальный.
— В твоих словах нет смысла. Зачем им что-то «делать» со мной, если они пытаются мне помочь?
— Помочь тебе? — смеется Деклан. — Мне казалось, ты говорила, что знакома с парнями моего ремесла?
Защищаясь, я говорю:
— Они не растили меня с рождения. Я только встречалась с несколькими. Ладно, с одним. Но да, я действительно провела много времени с ним и с его приятелями, а также немного времени в компании парня подруги, так что знаю правила.
Голубые глаза блестят в тусклом свете.
— Мы на войне, девочка. Здесь нет никаких правил. Особенно когда речь заходит о женщине, которая в первую очередь заварила всю эту кровавую кашу. Если бы они вернули тебя в Нью-Йорк едва живой, твой дружок — босс русской мафии, счел бы это достаточным подношением. — Он понижает голос. — Причем неважно, сколько раз тебя бы при этом насиловали и избивали по пути к нему.
Понимаю, что Деклан говорит это серьезно, но это все тот же парень, который некоторое время назад угрожал сорвать с меня юбку, отшлепать по заднице и позволить парням сделать со мной то же самое — или еще хуже, — а затем повернулся и вручил мне пистолет. Не уверена, что его субъективным суждениям можно доверять.
Кроме того, Нат укокошила бы Кейджа, если бы люди, которых он послал спасти меня, вместо этого причинили мне вред. Она лишила бы его мужского достоинства за десять секунд. Уверена, ему об этом прекрасно известно.
Двигаемся далее.
— Ты продолжаешь обвинять меня в развязывании войны. Почему ты настаиваешь?
— Потому что именно это ты и сделала.
— Думаю, я бы такое точно запомнила.
— Ты не помнишь, как выпрыгнула из машины на полном ходу или накостыляла Кирану.
— Понимаю. Значит, я развязала эту войну с мафией, находясь под воздействием тех транквилизаторов, которыми ты меня накачал.
Ему не нравится мой тон, в котором сквозит сарказм. Могу сказать, что Деклан жалеет, что вынул галстучный кляп у меня изо рта. Деклан бы предпочел, чтобы он там и оставался.
— У меня нет ни времени, ни терпения обрисовывать тебе картину происходящего.
— Успокойся. Нет нужды все время отчитывать меня.
Его обжигающий взгляд мог содрать краску со стены.
— Думаю, ты лжешь о том, что у тебя нет парней. Думаю, у тебя их было предостаточно, и все они суициднулись.
— А я вот думаю, что это ужасно, что таким, как ты, разрешено голосовать. Ты так и не ответил на другие мои вопросы.
— В данный момент меня слишком занимает идея о том, как бы прикопать тебя в ближайшем лесочке.
Деклан снова скрежещет зубами. Я действительно негативно влияю на здоровье его коренных зубов. Жаль, потому что у него ужасно красивые зубы.
— Ты носил брекеты, когда был маленьким?
— Что за?.. Неважно. Господи иисусе. Ложись на пол. Если машина остановится, и я выйду, оставайся внутри. И ради всего святого, помолчи.
Деклан толкает меня на пол и удерживает там, крепко обхватив рукой сзади за шею. Я смотрю на него снизу-вверх, удивляясь тому факту, что он искренне уверен в том, что буду беспрекословно следовать его указаниям.
Как мужчины управляются со всем? Они невежественны.
— Эй. Гангстер. — Он закрывает глаза, издает рычащий звук и крепче сжимает руку на моей шее. — О, расслабься. Только хотела спросить, считаешь ли ты, что обратный Стокгольмский синдром уже существует, или же ты решил его изобрести?
— Сколько раз твои родители умоляли тебя сбежать из дома?
Хороший вопрос. Он действительно в этом разбирается.
— После первых нескольких десятков просьб они привыкли к мысли, что я практически не восприимчива к требованиям других людей. — Когда Деклан открывает глаза и смотрит на меня сверху-вниз, я улыбаюсь. — Да ладно тебе. Ты просто злишься, потому что обычно именно ты тот, кто дразнит медведя.
Деклан останавливает на мне свирепый и вместе с тем удивленный взгляд.
— Откуда тебе это знать?
— Я учую умника за милю. Это один из моих многочисленных талантов. Если ты хочешь удивится по-настоящему, тебе стоит понаблюдать за тем, как я играю в Техасский холдем5. Мне нет равных.
Его взгляд смягчается, Деклан наклоняет голову и смотрит на меня. Правда смотрит на меня, что мужчины делают редко с неподдельным любопытством. Большинство из них никогда не доходят выше линии моих грудей.
Но это выражение исчезает в мгновение ока, когда еще больше пуль ударяют в бок машины. Машина уходит вбок и буксует. Затем мы врезаемся во что-то твердое и резко останавливаемся. Единственная причина, по которой я не разбиваю заднее стекло и не вылетаю наружу, как ракета, заключается в том, что Деклан каким-то образом снова оказывается надо мной, придавливает меня ощутимым весом.
Когда пыль оседает, я говорю, затаив дыхание:
— Это уже входит в привычку.
— Ты будешь продолжать трепаться и в своей могиле, не так ли, девочка?
— Я за кремацию. Вряд ли там будет с кем потрепаться.
— Уверен, ты найдешь способ обойти это препятствие.
Его сердце медленно и ровно бьется где-то в районе моей груди. Его лицо так близко, что могу пересчитать каждую темную щетинку на красивой квадратной челюсти Деклана. Его мятно-пряный аромат щекочет нос, одной из его огромных ладоней Деклан бережно придерживает мне голову, и я начинаю понемногу осознавать, что мой похититель на самом деле привлекателен.
Не просто красивый. Привлекательный. Так,
