но нет.
Я: Справилась с тестом?
Стелла: Даже лучше.
Я: Поспала пять часов, проснулась и съела чизбургер.
Я: Нет, ДВА чизбургера.
Стелла: Ну, теперь я хочу есть, но нет.
Я: У меня нет догадок. Что удивительного с тобой произошло?
Я: Подожди. Ты встретила парня?
В такт музыке во мне пульсирует нотка ревности.
Стелла: Нет. Меня назвали спортсменкой месяца в университете Вэлли! У меня есть красивая табличка с моим именем и всем остальным.
Она присылает свою фотографию, на которой она держит мемориальную доску. Проклятие. Она еще более великолепна, чем я помню.
— Хочешь поехать со мной и друзьями в Сигму? — Дженни подходит ко мне и смотрит на меня большими голубыми глазами.
Я кладу телефон обратно в карман. — Для чего?
Она хихикает. — Чтобы продолжать тусоваться, глупый.
Я? Во мне все еще чувствуется нотка раздражения. Сколько еще пива понадобится?
— Бо? — Ее брови сошлись вместе, она смотрит на меня, ожидая ответа.
— Неа. Я так не думаю.
— Ну давай же. — Она надула нижнюю губу.
Я качаю головой.
— А что, если вместо этого мы вернемся ко мне?
— Нет, спасибо. Думаю, я назову это ранним вечером.
— Ты?
— Ага.
— Не глупи. Еще рано. Ну давай же. — Она обнимает меня за бицепс и тянет.
Я не знаю, из-за ее неспособности услышать слово «нет» или из-за затянувшегося разочарования от встречи с моим отцом ранее, но я чувствую, что сейчас взорвусь. И я думаю, раз уж у меня в голове свист, я так и сделаю.
Я немного заржавел, но мне удается издать небольшой звук.
Голова Дженни наклоняется, а челюсть отвисает, как будто она не знает, что сказать или сделать. Итак, я продолжаю свистеть. Я поднимаю брови и обхожу ее стороной. Я думаю, это раздражает.
Я сообщаю своим приятелям, что выхожу на следующую игру, и кружу внизу, избегая Дженни (хотя при необходимости я готов снова начать свистеть), а затем возвращаюсь наверх.
Рядом с кухней небольшой балкон. Я выхожу и достаю из кармана телефон. Я набираю ответ на последнее сообщение Стеллы, когда мой телефон звонит по FaceTime. “Стелла”. Я ошарашен, но адреналин зашкаливает.
Я принимаю звонок и подношу телефон к лицу. — Привет.
Появляется Стелла с широко раскрытыми глазами. — Боже мой. Мне очень жаль. Я не хотела тебе звонить.
Она исчезает, и камера переворачивается, и я вижу пол и, как я предполагаю, босые ноги Стеллы. На заднем плане слышен слабый шум. Может быть, телевизор.
— Я сейчас положу трубку.
— Подожди! Не вешай трубку. Я рад, что ты позвонила.
— Ты рад?
— Ага. Я как раз собирался написать тебе, но так проще.
Раздается шорох, а затем камера снова переворачивается.
— Привет, — говорю я, рассматривая ее мокрые волосы и обнаженные плечи, настороженную улыбку на ее губах.
— Привет. Мне так неловко. Я только что вышла из душа. — Она наклоняет телефон, чтобы показать мне верх синего пушистого полотенца, обернутого вокруг нее. — Где ты?
— Некоторые из моей команды… — начинаю я, но потом ловлю себя. — Домашняя вечеринка за пределами кампуса. Поздравляем спортсмена месяца. Это здорово.
Я прислоняюсь к перилам и улыбаюсь девушке, с которой безостановочно переписываюсь с этих выходных. И впервые за всю ночь мне не хочется бить стену.
— Спасибо. — Она улыбается мне.
— Какие планы на вечер? Готовишься выйти?
— Нет. Я так не думаю. Холли гуляла с парой девушек на нашем этаже, но у меня была поздняя тренировка, и завтра утром мои родители будут здесь на футбольном матче. Я просто не чувствую этого сегодня вечером. Одну секунду. Мне нужны обе руки, чтобы одеться.
— На самом деле, я как раз собираюсь уйти. Сегодня вечером я тоже этого не чувствую. Могу я перезвонить тебе, когда доберусь до общежития?
— Ага. — Она одаривает меня улыбкой, от которой мое сердцебиение ускоряется.
Дорога домой занимает всего семь минут. Я натягиваю спортивный костюм и футболку, прежде чем перезвонить Стелле.
На этот раз, когда она появляется, нерешительная улыбка исчезла. — Посмотри, что у меня есть.
Одной рукой она поднимает чизбургер, от чего у меня урчит в животе. — О, это выглядит хорошо.
— Так и есть. — Она устраивает большое шоу, откусывая и жуя. Ее глаза закрываются, и она стонет. Стон, который доходит прямо до моего члена.
Она заканчивает жевать и спрашивает: — Как прошла вечеринка?
Я прочищаю горло. — Отлично.
— Так хорошо, что ты ушёл оттуда раньше? Все в порядке?
— Длинный день, — признаюсь я. — Хотя мне следует поблагодарить твоего бывшего.
— Моего бывшего?
— Ага. Я использовал его трюк.
— Я не верю. — Ее карие глаза щурятся на меня.
Я рассказываю ей историю о том, как я насвистывал, пока Дженни не почувствовала себя некомфортно и смутилась.
— Ты этого не сделал.
— Она не приняла ответ «нет», и это меня раздражало.
Стелла прикрывает рот рукой и смеется. — Это забавно. Эта цыпочка Дженни — бывшая?
— Не совсем. Мы поцеловались. Один раз. Мне сейчас не очень интересно с кем-то встречаться.
— Верно. У тебя нет времени. — Она использует воздушные кавычки, бросая мне в ответ мои слова.
— Это правда. Футбол отнимает у меня так много времени… — Я резко замолкаю, конец предложения повисает между нами. Мое лицо горит. Ах черт. Я хотел ей сказать, но не так.
— Ты сказал футбол? — она задает вопрос медленно, как будто не уверена, что правильно меня расслышала.
— Не волнуйся.
— Почему я должна волноваться? — Стелла сидит немного прямее, и, клянусь, я вижу, как стоическая маска натягивает ее лицо.
— Я играю в футбол в Колорадо.
— Почему бы тебе не сказать мне это?
— Я также родом из Аризоны. Я учился в средней школе Рочестера.
— Я знаю эту школу. Это недалеко от того места, куда я ходила. — Ее тон — что-то среднее между растерянностью и удивлением.
— Ага. — Я проглатываю комок размером с мяч для гольфа. — Мы играли с твоей школой.
Осознание приходит. Я вижу это в ту же секунду, как это происходит. Вся дерзость и игривость, которых я ожидал от Стеллы, исчезли. — Ты знаешь Феликса.
— Ага. Мы играли друг против друга с детства.
Я ненавижу боль в ее голосе, когда она говорит: — Ты вел себя так, будто понятия не имел, кто я.
— Сначала я этого не знал. Пока ты не назвала мне свое имя. Я надеялся, что это странное совпадение, но после того, как ты побежала на свой рейс, я тебя разыскал.
— Это было несколько дней назад. Почему ты мне не сказал? Я чувствую себя такой идиоткой.
— Я должен был сказать тебе. Я хотел,
