я уехала от них? И за все эти месяцы от неё слышу только одно — помоги, спаси, пришли денег. И всегда вроде говорит, на еду, на дом… А по факту отцу долги и бухло оплачивает. Терпит его побои и вечно пьяную рожу.
Это должно было закончиться плохо.
— Сколько нужно денег?
Денег у меня, практически нет, но я откладываю на чёрный день всегда и не трогаю эту сумму. Меня злит, что я должна потратить их на это чудовище. И злит, что я не могу сказать матери нет.
Она всегда казалась мне жертвой. А я должна её спасти хоть как-то…
— Много, Настенька, — снова всхлипывает, в очередной раз назвав ненавистным именем, а когда говорит сумму, у меня глаза на лоб лезут.
— Сколько?! Ты что, серьёзно, мам?! Это лечение столько стоит?! Не может такого быть! У меня нет таких денег просто!
— Не только лечение, доченька. Тут кредиторы приходили… Отец дом заложил. Крупную сумму взял. Что же делать, Настюш? У меня кроме этого дома нет ничего. Как жить-то?! Надо деньги отдавать. Хотя бы по частям.
И снова меня от злости прошивает.
Ну не мог он заложить дом без ведома матери. Это её дом. Её! Я когда там жила документы прятала специально, чтобы она не дай бог не переписала на него имущество. И вот уехала… Видимо, она сама с ним пошла и дом заложила. Наверняка он ей угрожал как обычно.
— Мам, у меня нет таких денег… И вряд ли будут… — тяжело выдыхаю, чувствуя, как груз отчаяния снова ложится мне на плечи. — И наш дом вместе с землёй столько не стоит. Значит, он занимал денег ещё больше. И ты ему в этом помогла.
— Ну что ты такое говоришь, Настюш? Ну… Как же дочка… Как я могу ближнему не помогать в беде? Он дурак, да. Но мы столько лет прожили.
— Да он же все эти годы издевался над нами! Над тобой!
На мой истеричный крик из комнат выбегают девочки, даже больная Дина выползает с сопливым носом, и обе недоуменно смотрят. Я качаю головой и показываю на телефон.
Они с пониманием прикрывают двери.
— Ну что делать-то мне, Настёна?! Что? Я ж на улице останусь. А если папа умрёт? Они ж меня убьют и затопчут. Ну хоть по частям, Насть, хоть по маленьку. Я ж без копейки сижу. Всё отдала, что было, и вот сижу, реву.
Стискиваю зубы до боли и молчу.
Нет сил больше. Словно я из этой кабаллы никогда не выберусь.
— Я кину тебе сейчас, сколько есть. Попробую что-нибудь придумать.
— Доченька, спасибо тебе, моя родная. Ну что бы я без тебя делала? Ты бы приехала. Пока папа живой. Простилась бы. Да и я тебя сколько не видела уже.
Давно, мам, не видела. Давно.
Вот только приезжать я не хочу. И прощаться с… этим тоже не хочу. Меня от одних воспоминаний о нём тошнит.
— Я не могу приехать, мам. Только на новую работу устроилась.
— Там лучше платят?
И снова сердце щемит.
"А ты любила меня когда-нибудь, мам, или он единственный центр твоей вселенной?"
— Обычно платят. Всё, мам. Я устала. Только пришла домой. Кину денег и лягу отдыхать. Держи… в курсе, если что.
Сбрасываю вызов и какое-то время просто сижу, раскорячив ноги. Смотрю в пустоту и стараюсь заглушить разворачивающееся в груди цунами.
Ну как же так? Почему всё так, Господи?
Я дрянь, если спрошу тебя — да когда же он сдохнет? Я тварь, если не стану помогать больше маме?
Прикусываю губу до боли. Чувствую, как по щеке скатывается горячая слеза. Я зло её вытираю.
Затем захожу в банковское приложение и бросаю часть накоплений на мамину карту.
Что там за кредиторы? Это всё законно или подпольный поручитель дал? Как это все теперь уладить? Хороший адвокат стоит денег. Да и долг вернуть в любом случае придётся.
Ненавижу. Как же я его ненавижу.
Жду в ответ от матери хотя бы сообщения "спасибо", но ничего не приходит. Наверное рыдает сейчас в больничной палате рядом со своим "Димочкой".
В итоге, я не знаю, сколько так сижу. Девочки осторожно выходят из комнат и присаживаются рядом.
— Что-то случилось, Асти? Нужна какая-то помощь?
Мне остаётся лишь отрицательно покачать головой.
— Ничего не нужно. Да и вы бы не смогли помочь.
— На тебе лица нет.
Не сомневаюсь…
— Устала просто. Приму душ и лягу спать. Надо ещё форму в стирку закинуть, а то я с утра кофе немного на блузку пролила.
— Там мы еды заказали. И на тебя тоже. Иди поешь.
Вот как так, что чужие люди думают обо мне больше, чем родная мама? А она только о нем заботится? Неужели я никогда не узнаю в этой жизни, что такое настоящая большая крепкая семья? Что такое любовь родного человека? Истинное тепло материнских рук?
— Ну ты чего, Асти? Всё ещё у тебя будет! Вот увидишь. Замуж выйдешь, может, свекровь со свекром у тебя от бога окажутся!
— Я что, вслух свои мысли сказала?
— Ага, — сочувственно улыбается Дина.
Замуж… С такими проблемами я замуж точно никогда не выйду. Тем более я уже замужем за БагримовСпортСтрой.
Асти
— Ну, что хоть скажешь? А то работаешь у нас уже несколько дней, а толком ничего не говоришь, — спрашивает Аля, отпив немного воды из небольшой бутылочки, которые расставлены по всему столу в зале совещаний.
Вопрос вырывает меня из не радужных мыслей о ближайшем будущем своей семьи. В целом, жизнь моей семьи никогда не была окрашена яркими цветами, но теперь тёмные краски всё сильнее сгущаются над головой. Мама отписалась вчера вечером, что отец в коме, а кредиторы так и продолжают обивать порог ее дома. Как выбраться из всего этого дерьма — я понятия не имею. И, честно говоря, голова уже устала думать. Вместо того чтобы строить собственную жизнь и воплощать мечты в реальность, я занимаюсь спасательством. Бич созависимых отношений.
— Да… мне вроде всё нравится. Только устаю сильно. Под вечер такое чувство, будто по мне бульдозер раз десять проехал.
— То ли ещё будет. Потом и меня в помощь не останется. Всё на своих плечах будешь вывозить.
Да уж. Вывозить всё на своих хрупких плечах — как раз моя тема.
— Как думаешь, почему нас тут собрали? — кручу головой, обводя взглядом зал совещаний, где постепенно прибавляется народ.
— А ты не в курсе? Багримов самую настоящую
