пусть ходит и оборачивается. Вечером в мою дверь постучали, я сжалась, как ежик и приготовилась к новой схватке, но за дверью оказался только бумажный пакет с шоколадками, чипсами и газировкой. Хоть продукты были запакованы, я все равно к ним не притронулась и выбросила в мусорку, не смотря на то, что сердце обливалось кровью. В интернате мне бы такого не простили, но делать нечего. Если они что-то с ними сделали- я на это не купилась, если нет- не хочу быть никому обязанной, мне не привыкать ложиться в постель с пустым желудком. Главное, что она теплая и мягкая, я буду по ней скучать, не знаю, насколько еще меня хватит. Здесь и правда прекрасные условия, вкусная еда и довольно неплохие преподаватели, я не хочу отсюда уходить, но терпеть смешки и не давать отпор, просто не выносимо. Дело не в том, что я боюсь, что меня попрут из этого курорта. Я могла бы разбить Стелле лицо, но не смогу получить от этого удовольствие, вокруг нее постоянно трутся подружки, две Кати, Гришина и Никишина, брюнетки похожие, как две капли воды, нас опять быстро разнимут. Но это не самое страшное. Внутри себя я никак не могу определиться, что хуже. Если я не смогу стерпеть и пересчитаю ровные, белые зубы Стеллы, меня отсюда выкинут и она победит, ведь она именно этого и добивается. Спихнуть меня, пинком под зад. На мое место придет какая-нибудь новая растяпа и будет слушать издевательства в свой адрес. Такого допустить я не могу, но пока не понимаю, что делать, ведь Голубева в любом случае в плюсе, ведь меня она тоже травит. Я бы посоветовалась со Скворцом, который просто оборвал мой старенький телефон, но зная его характер, он приведет сюда весь интернат отстаивать мою честь и биться с богатенькими детками. Я по нему даже немного соскучилась. Гофман, кажется, взял на себя его полномочия по введению меня в краску, но Денис Скворцов по крайней мере свой и я не думаю, что он хочет меня обидеть. А вот Фил точно хочет. Его лучший друг Антон Лавренов все время трется вокруг стервозной Стеллы и буквально заглядывает ей в рот, чую какой-то заговор. Хотя, возможно, Гофману вообще все равно кому строить глазки, он вообще не пропускает ни одной юбки, буквально сворачивает себе шею, оборачиваясь в коридорах на любую более-менее симпатичную мордочку с длинными ногами.
Пятницы я ждала, как второго пришествия. Я хочу домой. Есть гороховую кашу, покачиваться на панцирной сетке, пока валяюсь в кровати и чувствовать себя в своей тарелке. Скажу Скворцову, что болею, чтобы лишний раз не приставал и засяду в комнате.
Сразу после занятий, быстро бегу в свою комнату, под почти привычное шушуканье раздающееся со всех сторон, и быстро переодеваюсь в свою обычную одежду, серую толстовку, широкие синие штаны и черно- белые кеды, залезаю в коричневый пуховик и натягиваю красную шапку и зеленый шарф. Сегодня в небе кружат первые снежинки и ощущается легкий морозец, а топать мне далеко. На улице ловлю на себе очередные косые взгляды здешних модниц, смотрю на них с презрением, их бы в интернат на пару недель, сразу бы поняли, что смысл жизни не в тряпках. Подойдя к воротам, замечаю Фила Гофмана, копающегося около большого, блестящего черного мотоцикла, Скворцов бы с ума сошел от такого. Отвожу глаза и стараюсь пройти мимо, как можно быстрее.
— Чумакова! — как на зло он меня окликивает и мне приходится притормозить.
Фил смотрит на меня странно, опять оглядывает с головы до ног и морщит нос, не знаю смогла бы его ранимая душа переварить информацию, что у меня еще и здоровенная дыра на колготках, ведь я не знаю, где здесь взять нитки и иголку. Мне кажется, они здесь ничего не зашивают, а сразу выбрасывают.
— На выходные? — спрашивает с улыбкой.
— Че надо? — плююсь сквозь зубы.
— Подвезти? — Фил все еще тянет лыбу.
— Отвянь, дятел! — я разворачиваюсь и выхожу за ворота.
Буквально сразу за спиной слышу рев мотора, он очень красиво и агрессивно звучит, даже хочется обернуться, но я этого не делаю. Иду вдоль дороги и поджимаю пальцы ног, резиновая подошва промерзла за пару секунд. Меня обгоняет мотоцикл и с понтовым разворотом останавливается в паре метров впереди меня.
— Давай довезу, замерзнешь ведь! — Гофман опять смотрит на меня нагло.
— Я не понятно выразилась или ты умственно отсталый?
— Я же просто предложил свою помощь…
— Я не нуждаюсь в помощи!
— А хамить обязательно? — бубнит недовольно.
— Тем, кто не понимает с первого раза, обязательно! — злобно на него зыркаю и непроизвольно топчусь на месте, пытаясь отогреться.
— Отморозишь такие красивые ноги, — говорит с сожалением и вздыхает.
Я наклоняю голову, чтобы рассмотреть, где же под этими широкими штанами в катышках скрываются красивые ноги, а потом снова перевожу недовольный взгляд на Гофмана.
— У меня зоркий глаз, Чумакова, — улыбается и подмигивает, — Могу видеть даже через половую тряпку.
Я показываю ему средний палец и гордо выдвигаюсь вперед, чтобы его обойти.
— Добавь к нему указательный и думай обо мне, когда решишь как-нибудь себя развлечь одинокой, холодной ночью, — бросает мне с усмешкой.
Ну ты допрыгался, щенок! Исключение так исключение! Яростно разворачиваюсь к Гофману и четким, виртуозным хуком луплю его в челюсть, мой кулак сразу же вспыхивает острой болью, но я ее игнорирую и наслаждаюсь прекрасной картиной. Очень красивый мотоцикл все еще стоит на подножке, а где-то между рулем и сиденьем торчит очень красивый, дорогой кроссовок, пока его хозяин, вверх ногами, валяется на грязной земле в отключке. Звонко отряхиваю руки, сладенько улыбаюсь, поправляю сумку и быстрым шагом удаляюсь с места преступления.
* * *
Выходные пролетели, как один миг. Скрыться от всех не удалось, ведь ко мне зашла буквально каждая собака, расспросить о том, как меня приняли. Я нагло врала, что встретили меня просто замечательно и под обиженные вздохи Селивановой рассказывала байки о том, как весело мне живется на новом месте. Еще не хватало рассказывать, что с ситуацией справиться пока не получается, чтобы еще и здесь потерять свой авторитет. Не знаю, как мне так повезло, но Скворцов лежит в больнице, он пострадал во время разборок с местными селянами, но я вообще не волнуюсь, такого не возьмет ни дробовик, ни лопата. Аленка передавала, что Денис хотел, чтобы я его навестила, но извините! Раньше бы обязательно зашла, но сейчас его напор меня слишком сильно пугает, так что Скворцов
