карие глаза. Мне было некомфортно. Впервые парень касался моих ног, хоть и всего лишь нанося на них мазь.
– Сильно ты… Неужели не больно? – спросил он.
– Больно.
– А так и не скажешь. – Тэхо улыбнулся. – Ни разу не пискнула.
– Я терпеливая. – Почему-то я тоже улыбнулась, и тут же смутилась своей реакции.
У него зазвонил телефон.
– Да, господин Юн. Да, это их номер. Проверьте. И сделайте так, чтобы на территории школы эти уроды больше не появлялись…
Тэхо положил трубку.
– Они отстанут от нас когда-нибудь? – тихо спросила я.
– Господин Юн – начальник охраны корпорации «Ян». Он скоро все исправит.
– И все же, кто эти люди, и как они нашли нас? – Любопытство заставляло меня быть настойчивой.
– Это помощники того ублюдка, за которого ты так глупо вступилась.
– Ты мог убить его…
Ян Тэхо бросил на меня такой взгляд, что меня словно ледяной водой окатило.
– Он заслуживает смерти.
– Ян Тэхо! – почти крикнула я. – Кто ты такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями?!
Он молчал. Просто смотрел на проезжающие мимо машины и молчал. Я вспомнила, как методично он бил того лежавшего на дороге мужчину, и меня передернуло.
Почему богатые считают, что могут делать все, что захотят? Что это за безнаказанность такая?
– Ты оставила там сумку, а в ней, видимо, были документы и билет учащегося. Поэтому они пришли в школу.
Моя злость на несправедливость мироустройства вмиг сменилась мандражом. Я перестала дышать. Точно! Потерянная сумка с вещами, кошельком и документами – это не просто намек, где меня искать, а прямое указание. Мне только не хватало прикрепить себе на лоб мигающую табличку: «Я тут!»
– Там еще был мой домашний адрес… – упавшим голосом сказала я.
Ян Тэхо тихо выругался.
– Ты ничего странного не заметила? Никто не следил за домом? – Он секунду помолчал и добавил: – Возможно, нет смысла метаться по городу в поисках этих уродов. Поехали, проверим, – сказал Тэхо, протягивая мне руку.
Я попробовала встать самостоятельно, но сразу поняла, что ничего у меня не выйдет и, вздохнув, ухватилась за него. Тэхо терпеливо ждал, пока я усядусь в машину, а потом снял пиджак и накинул мне его на колени. Я собиралась высказаться насчет того, что нужно быть осторожнее, но он уже закрыл мою дверь и уселся на водительское сиденье, а потом, ничего не спрашивая, включил поворотник и выехал на скоростное шоссе.
Я с подозрением посмотрела на него:
– Откуда ты знаешь, где я живу?
– Наверняка где-то в районе Сочхо-дон [7]. Или ты просто изучала достопримечательности города той ночью?
Логика, внимательность и связи этого парня пугали. Не удивлюсь, если он уже все обо мне выяснил… Я назвала заученный адрес, и через пятнадцать минут мы подъехали к моему дому. Наша догадка оказалась верной – у входа стояли трое подозрительных мужчин, внимательно всматривающихся в лица проходящих мимо девушек.
Мы понаблюдали за ними какое-то время.
– Домой тебе пока тоже нельзя… – задумчиво проговорил Ян Тэхо.
– Мне домой и не надо. Мне в школу надо! – перебила я его, и Тэхо удивленно посмотрел на меня. – Директор Пак точно отчислит меня, если после вчерашнего разговора я не явлюсь на занятия. А твоя девушка непременно меня сдаст.
Парень хмыкнул.
– Тебя скорее отчислят из-за внешнего вида, а не из-за пропусков или опозданий.
– А что не так с моим внешним видом? Упала я, что такого? Разбитые колени голове не мешают.
Ян Тэхо смотрел на меня так, словно у меня заячьи уши на голове выросли.
– А, вроде, говорила, что нормальная, – наконец ответил он с сомнением. – Я решу вопрос с твоим сегодняшним отсутствием в школе, а ты больше не надевай эту юбку… она…
Я почувствовала, как щеки начинают гореть.
Что за ерунда? Мне всегда было плевать на мнения других, а тут…
У Тэхо снова зазвонил телефон.
– Да, господин Ю? Мы нашли их. – Он назвал адрес моего дома. – Пожалуйста, сделайте так, чтобы они забыли дорогу к этому дому.
Когда Тэхо говорил так уверенно и спокойно, я почему-то тоже успокаивалась. А не надо было. Несколько дней назад я стала свидетелем непонятных разборок. Я даже не знаю, кто там хороший, а кто плохой. Разглядывая сейчас красивое и спокойное лицо Яна Тэхо, очень хотелось верить, что он как раз хороший, но то, что я видела той ночью, говорило об обратном.
Ой, Мия, не ошибись!
– Через пару часов сможешь вернуться домой, а пока давай в клинику, – безапелляционно сказал парень и завел машину.
– Тэхо, какая больница? У меня просто царапины.
Мне нельзя в клинику! Если только папа узнает, придется тогда обо всем рассказывать. Не-е-е-е-т! Но этот парень не слушал меня. Он уже проложил маршрут в навигаторе и вырулил на дорогу.
Спустя сорок минут я сидела в приемном отделении какой-то частной клиники, ожидая, когда придет врач и скажет, что у меня с головой не все ладно, раз из-за каких-то банальных царапин я притащилась сюда и отвлекаю его от работы. Меня все еще подташнивало. А все из-за нарушающего скоростной режим чересчур зазнавшегося наследника крупного конгломерата.
Рядом с совершенно непроницаемым лицом сидел этот самый наследник, а вся женская часть медицинского персонала норовила пройти мимо в надежде рассмотреть его смазливое личико.
Несколько минут назад, устав ссориться и препираться из-за поездки в клинику, мы просто замолчали, чтобы не продолжать это бесполезное занятие. Я все еще злилась и продолжала бросать на Тэхо мстительные взгляды, когда занавеска, отделяющая нас от общего холла, резко распахнулась, и передо мной появился еще более сердитый, чем я, мой отец.
– Что ты здесь делаешь, и кто этот парень? – железным голосом на русском спросил он.
Первым от шока очнулся Тэхо. Он вскочил, по традиции [8] низко поклонившись, и тоже по-русски ответил:
– Меня зовут Ян Тэхо. Простите, что Мия пострадала по моей вине.
Отец смерил его недовольным взглядом, откровенно говорящим о том, что плевать он хотел на извинения, и снова обратился ко мне:
– Я жду твоих объяснений.
Второй раз в жизни я видела отца таким злым. Ладно, в прошлый раз я вылетела из элитной школы в Берлине. А что такого сейчас случилось? Я ведь еще даже ничего не рассказала.
– Это Ян Тэхо. Я случайно упала, и он привез меня в больницу. – Тэхо, все еще согнутый в поклоне, посмотрел на меня с очевидным выражением: «Зачем контору палишь?» Надо же, какая эмоциональность для этого вечно высокомерного лица!
Но уже в следующее
