Найди меня, мама (СИ) - Титова Светлана

— Доброе утро… Наташа, — вспомнила, как к ней неумело флиртуя, обращался Вадим, красуясь перед братьями. — Проходи, — отстранилась, пропуская ее.

Девушка немного потопталась у порога и вошла, повинуясь разрешающему жесту. Я выглянула в пустующий и по обыкновению тихий коридор.

— Ваш завтрак. Омлет с зеленью, кофе, круассаны, земляничный джем и сливки.

— Почему в комнату? Разве общего завтрака в столовой не будет? — удивилась я.

— Сергей Алексеевич никаких распоряжений насчет столовой и завтрака не давал, — ответила девушка, пристраивая поднос прямо на постель.

— Он еще спит?

— Хозяин уехал рано утром, — сухо проинформировала горничная. Видно было, что она не впервые сегодня отвечала на подобные вопросы, и ей порядком надоело повторять одно и то же.

Почему он уехал сам и не захватил меня? Меня даже не разбудили. Это намек на отпуск, который я выпросила-таки у него? Хорошо, если так.

— Остальные уже встали? — решила выспросить у нее все.

— Госпожа Шалая и ее мама уехали с хозяином. Молодые люди еще спят. Гости уже встали и завтракают, — равнодушно утолила мой интерес и подошла к окну.

Поочередно дернула в разные стороны шторы, впуская в комнату неяркий свет зимнего дня. Тщательно расправила складки на прозрачном тюле и пошла на выход, предоставляя меня самой себе.

Про Романа ни слова, значит, он так и не появлялся. Шалая уехала. Чему я только рада. Мальчишки еще спят. Родители… Надо бы узнать их планы. Впрочем, зная маму, могу точно сказать, что она уедет в ближайшее время. Своего она добилась, Шалый при всех объявил нас парой. Дело сделано. Больше ей здесь делать нечего. Тишина и уединенность, которые так ценят местные, скоро начнут ее гнести. У нее испортится настроение и до ссор рукой подать.

Когда за девушкой закрылась дверь, я сладко потянулась вместо зарядки и вдохнула аромат свежей выпечки и кофе, витавший в комнате. Мысленно порадовалась, что не нужно готовить самой.

К хорошему привыкаешь моментально. Все-таки есть плюсы в богатой жизни, хотя минусов все равно больше.

Устроившись на кровати, неторопливо завтракала, проглядывая информацию в телефоне. Никаких новостей, пропущенных звонков и сообщений от Шалого. Царапнуло непонятное разочарование.

Я вроде как не ждала признаний в любви, но… мог бы пожелать доброго утра хотя бы. Или боится, что я спрошу за вчерашнее представление. Обязательно спрошу.

Глянула на кольцо, мешавшее с непривычки. При дневном свете оно выглядело еще роскошнее. Нехотя поставила "жениху" плюс за щедрость и вкус.

А Сергей не жмот. Расщедрился на приличный камень.

Оповещение о сообщении негромко тренькнуло. Отложив булочку, открыла мессенджер и прочитала:

"Доброе утро! Как спалось? Рад, что ты все правильно поняла и приняла ситуацию, давая нам шанс. Не сегодня даю выходной. Отдыхай до вечера. Встретимся в ЦМГЭ. Водитель тебя заберет. Целую".

Пробегая второй раз по строчкам, машинально отхлебнула кофе, даже не заметив его вкуса. Момент, который я ждала последние пятнадцать лет, настал.

Перед глазами стояла картинка офиса и разговора с его хозяином. Памятный день, когда устраивалась на работу к Шалому. Тогда и подумать не могла, что когда-нибудь настанет этот момент. Не верила, что обернется к моей удаче, и сам Шалый назначит анализ ДНК, чтобы раз и навсегда расставить все точки над "i".

В дверь снова постучали. Нерешительно с рваными перерывами. Точно визитер так и не решил, нужен ли ему этот визит. Я поднялась и неторопливо отправилась к двери, надеясь, что гость за это время уйдет. Не хотелось с утра нырять с головой в проблемы. А то, что ко мне стучались проблемы, я даже не сомневалась.

Пришлось повозиться с замком. Уходя, горничная хлопнула дверью, и он защелкнулся сам.

— Доброе утро! — выдавил из себя рыжий визитер.

— Вадим! — удивилась я, разглядывая нерешительно топчущегося на пороге парня. — Не ожидала. Ну, проходи…

Недоумение при виде гостя сменилось пониманием, вспомнился взгляд мальчика после объявления его отцом "новости".

Так он на разборки пожаловал. Почему ко мне, не к папаше.

Оглядела его бледноватое лицо с отчетливыми веснушками и небрежно приглаженные волосы.

Бедный, переживал, наверное, всю ночь… из-за ерунды. Отец выкручивался, решая проблему с навязанной и навязчивой невестой, а он принял за чистую монету.

— Будешь кофе и булочки с джемом?

— Я… спасибо… нет, — он остановился у двери и посмотрел прямо в глаза.

Бледный, белки воспаленные, точно не спал.

— Садись, — я пригласила его на небольшой диван со стеклянным столиком и креслом занимавший угол комнаты.

Принесла поднос с завтраком и присела наискосок от него, продолжая жевать. Кушать хотелось ужасно. Казалось, слона бы съела. Сказывалось нервное перевозбуждение последних дней. Когда нервничаю — всегда много ем. И Вадим появился не просто пожелать мне доброго утра. Чувствовала, меня ждал новый трудный разговор. И не скажи вчера Сергей лишнего, сейчас бы я в одиночестве наслаждалась завтраком. А так у меня тут юноша бледный со взором горящим. Попробуй, накорми такого.

— Может все-таки булочку, — предложила я. — Ты очень бледный. Чувствуешь себя хорошо?

Он раздраженно дернул головой, что у него означало "нет". Понял, что я пойму не так и прояснил:

— Я… да, нет… Я не знаю, — он беспомощно посмотрел на меня, не зная, куда деть руки.

Я заподозрила неладное. По детской растерянности и нервозности стало ясно, что он переживает, не зная, как справиться с какой-то проблемой. Точно не из-за слов отца, как я подумала вначале. Или все дело в матери, находящейся сейчас в изоляторе. Переживает за нее и пришел попросить меня забрать заявление.

С сожалением отставила безвозвратно стынущий кофе и сложила руки на коленях. Выдохнула и решительно произнесла:

— Рассказывай, что у тебя стряслось, — видя, что он не решается, добавила:- Начни по порядку. С самого начала.

Он переплел пальцы, сцепив руки в замок, безвольно свесившийся между раздвинутых колен. Помолчал немного и выдал:

— Вчера перед ужином я хотел поговорить с отцом. Когда подошел к его комнате… услышал разговор, — Вадим замолчал, нервно отбросил отросшую челку с лица. — Я не знаю, с кем он говорил. Я слышал только отца голос.

Оборвав сам себя, замолчал, сверля глазами белесый пол, укрытый серебристо-серым ковром. Плечи опустились. Он подался вперед. Острые локти, усыпанные веснушками, легли на бедра. Голова низко свесилась, пряча лицо под упрямой челкой.