Еще немного и мы оказались на кровати. Продолжая целовать, Райнер сначала снял с меня кофту, а затем лифчик. После этого поцелуями спустился ниже. К шее, плечу и ключицам, а я под ним ерзала и даже от такой ласки стонала, ладонями сжимая покрывало, но в какой-то момент потянулась к его брюкам и начала расстегивать ремень. В таком положении получалось плохо, поэтому Ланге сам расстегнул сначала ремень, а потом ширинку.
Когда он входил в меня, придерживая за бедра, я прикусила губу, ощущая, как от жара его члена по телу бежали электрические разряды. И от ощущения наполненности, хотелось простонать и прогнуться в спине.
Этот секс был не такой, как раньше. Медленный, но от этого не менее жаркий, хоть и моментами он напоминал пытку. Из-за таких движений Райнера я улавливала каждое ощущение на максимум и быстро подошла к грани, по пока что не могла перейти ее. Ланге удерживал меня на ней и я впервые ощутила, что такое, когда удовольствие было мучительным, когда хотелось еще и еще, а в тот же момент возникало нестерпимое желание перешагнуть через грань. Чтобы удовольствие захлестнуло с головой.
Иногда я задавалась вопросом — когда именно я влюбилась в Райнера и порой приходила к мысли, что это произошло в момент нашей первой встречи. Но позже вновь раз за разом влюблялась в него все сильнее и сильнее. Когда он смотрел на меня, брал, предложил стать его женой, держал за руку и в тот момент, когда обнял, рядом с проклятым домом, в котором я чуть не потеряла себя.
И мне казалось, что любить сильнее просто невозможно, но, когда через четыре месяца Ланге впервые взял на руки нашего сына, любовь стала больше. От нее затрепетало сердце и ею оно билось.
Все такой же строгий и холодный, но, держа нашего сына на руках, он смотрел на него так, что у меня самой груди расплывалось неописуемое тепло. Такие моменты никогда не забываются. В жизни они самые счастливые.
Многие сказали бы, что между мной и Ланге не может быть отношений — мы слишком разные. Но, разве имело значение то, что и кто говорит? Нам вместе хорошо и это главное. В этой жизни мы больше не одиноки.
Конец!
