уже оказалась дома. Дверь в квартиру была открыта. Девушка сначала испугалась, только потом вспомнила, что у нее гостит сестра. Полина хозяйничала у плиты. Пахло жареным луком и картошкой. Мать часто кормила их этим в детстве. Ароматы пробудили ностальгию. Скинув куртку и туфли, Карина прошла босиком по короткому коридору в гостиную.
– Чую кучу лишних калорий в воздухе, – заметила она.
Полина обернулась и ухмыльнулась – в ее еще подростковой фигуре пока ничего не откладывалось, все уходило в рост. Изящность подчеркивало жемчужное неглиже из шелкового кружева, любимое Каринино, которое девушка носила исключительно по особым поводам, а сестренка его использовала в качестве фартука для готовки. Старшая сначала дар речи потеряла.
– Эй!
– Мне идет, да? – девчонка прокрутилась на все триста шестьдесят градусов, хихикая.
Карина вытаращила на нее глаза, готовая извергнуться яростью, но через пару секунд успокоилась, приглядевшись. Действительно, точеное тело с изящными изгибами под полупрозрачным ажуром казалось эфемерно прекрасным, невесомым, но при этом магнетическим. Вид притягивал взгляд, как все совершенное. Мужские бы в нем точно утонули, обезумев от получаемого удовольствия. «Настоящая красавица», – с гордостью улыбнулась девушка, скользя глазами по шелку неглиже.
– Забирай себе, – махнула она рукой.
– Спасибо, – подпрыгнула Полина и отвернулась к плите.
Зажужжал телефон – мать. Карина не хотела разговаривать при сестре, будучи уверенной, что мать по этому поводу и звонила. Поэтому пришлось выйти в ванную, заодно решила помыть руки. Журчание воды должно было заглушить разговор.
– Да, мам.
Девушка зажала смартфон между ухом и плечом.
– Карочка, привет! Полина у тебя? – послышался то ли взволнованный, то ли запыхавшийся женский голос.
– Да, все в порядке. Жарит картошку, – усмехнулась она себе в зеркало.
– Ну, ты следишь за ней хоть?
Карина прислушалась – от плиты доносилось шипение раскаленного масла.
– Да нечего за ней следить! Она уже не маленькая, – низкий голос всегда повышался не сразу, поначалу отдавал басом, только потом утоньшался до высокого, но девушка вовремя себя остановила, чтобы не выдать, и перешла на шипение.
Мать вздохнула.
– Отец переживает.
Карина закатила глаза. Она знала отца. Тот переживал только по поводу, не натворят ли они чего-нибудь, что ему не понравится. В шестнадцать ей тоже хотелось сбежать от родителей, только было не к кому, потому приходилось все обиды съедать, запивая соплями.
– Пусть переживает, – выдохнула девушка в трубку. – Сам виноват.
Опять послышался вздох, глубже, чем до этого.
– Зачем ты так? – в голосе матери звучала жалость и боль. – Он вас любит. Несмотря ни на что. И тебя… тоже.
В Карине все нутро задрожало от злости и напряжения. Эти слова почему-то невыносимо раздражали. В них ничуть не верилось, наоборот, хотелось сразу доказать обратное, с пеной у рта, громко и во всеуслышание.
– Полина вернется, когда захочет, – сказала она твердо и завершила звонок.
О разговоре с матерью сестренке решила ничего не сообщать. Та, довольная собой, что блюдо удалось, раскладывала ароматную картошку по тарелкам, а сверху поливала сметанным соусом. «Жир на жир», – недовольно подметила Карина про себя, хотя запах жареного с луком пробуждал зверский аппетит. И старания сестры придавали этому значимость.
– Посмотрим, «Красотку»? – предложила Полина, запихивая в рот полную картофельных долек ложку.
Старшая закатила глаза.
– Сто пятьсот раз ведь уже смотрели.
– Значит, и сто пятьсот первый потерпишь.
Облепленные русыми ресницами веки насмешливо сузились. В них плясала отблесками света надежда.
– Вечером, – сдалась Карина. – Я сейчас на танцы иду.
Полина приподняла одну бровь. Пришлось рассказать про стрип-пластику, сестренка ведь не знала.
– Для Трунова стараешься? – нахмурилась она.
– Нет, для себя.
Карина попыталась посмеяться – удалось наполовину, Полина не заразилась. Они быстро перекусили, и разошлись по двум концам квартиры. Старшая в ванную, чтобы привести себя в порядок перед танцами, а младшая – в гостиную, чтобы посмотреть любимых блогеров на большом экране.
В студию она шла с неохотой, предвкушая очередную встречу с Труновым. Последний разговор навевал неприятные воспоминания, тянул за собой целую цепь больных моментов, которые она долго и упорно закапывала. Переживать это заново оказалось неприятнее вдвойне. Но Трунов не явился на занятие.
– Все, запал угас? – с легким разочарованием спросила Катя у Карины, небезосновательно догадываясь, что девушка могла быть в курсе, но ей ответить было нечего.
Преподаватель погрустнела, будто сама выжгла весь порох. Карина благодарила судьбу за то, что хотя бы один день она может провести спокойно. Беспокоила только Полина и невозможность провести трансляцию вне студии.
Вечером они по настоянию сестренки посмотрели «Красотку». Старшая смотрела вполглаза и слушала вполуха. Картина была досмотрена до дыр, а Полине все равно каждый раз нравилось. Девушка заснула раньше, чем фильм закончился.
Утром Карина дольше обычного принимала душ. Отчего-то волновалась. Боялась, что могла какую-нибудь мелочь упустить, а сестра могла это заметить и раскрыть ее страшный секрет. Но вчера Полина вела себя как обычно. На балконе отдельно лежали только коробки с шоколадными пенисами под прозрачной крышкой, но девушка предусмотрительно сложила их так, что от двери нельзя было увидеть внутренности. Она быстро сунула коробки в спортивную сумку к остальным игрушкам. «Лучше хранить их в студии, пока Поля здесь», – заключила Карина.
– Я сегодня поздно приду, – предупредила она сестренку, когда та, сонная, вышла из ванной.
– С Труновым встречаешься? – раздался в ответ ленивый вопрос.
– Угу.
Сестренка покачала головой и наклонилась к холодильнику, чтобы сделать бутерброды на завтрак. Карине больше предложить было нечего. Она наносила последние штрихи макияжа на лицо, пока кипел чайник.
– А это че такое? – Полина кивнула на сумку с игрушками, валявшуюся в прихожей. – Будто в бега подаешься.
– Да так, сменная одежда для спорта и свидания, – врала девушка. – В поддержку Настены записалась на женский фитнес. Ходим после учебы. Ну и потом к Трунову нельзя же прийти некрасивой.
Карина похихикала нервно. Сестренка промычала с сомнением, но отвернулась к кухне.
– А как это выглядит? – спросила вдруг Полина. – Вы типа встречаетесь и сразу сексом занимаетесь? Или у вас настоящие свидания?
Карина чуть не размазала подводку на висок от неожиданности, но быстро взяла себя в руки и буркнула:
– Когда как.
– А как это было? Ты ему прям так и сказала, что все, теперь за секс надо платить? – девчонка хихикнула, прищурившись.
Бурлящий чайник щелкнул. Карина бросила туда взгляд. Полина налила кипяток в кружку и бросила пакетик чая. Ломтики хлеба лежали на столе в крошках. Тонкую нарезку сыра плотно облепляла вакуумная упаковка.
– Ну, так-то он и до этого платил, просто мало, – на вдохе протянула девушка и озвучила заготовленную версию. – После отчисления я поняла, что заслуживаю большего. И
