она дома. Ей бы только повод найти прогулять учебу, — недовольно цедит мать.
— Могу себе позволить, — беспечно отвечаю я.
— Так и будешь держать нас на пороге? — Мать удивленно приподнимает брови.
— Вообще-то я немного занята.
— Тогда мы просто поздравим и... — говорит папа, шагая вперед.
— Пять минут для родителей найдется, — безапелляционно заявляет мать.
«Мы вынесем тебя за три с половиной», — ухмыляется внутренний редактор.
Отступаю, поглядывая на дверь ванной комнаты. Мать первая перешагивает порог и уже намеревается пройти вглубь квартиры, но мой строгий голос ее останавливает:
— Сними обувь.
— Что, прости?
— Сними обувь, — спокойно повторяю я. — Полы чистые.
— В кое-то веки, — бурчит она, поднимая ногу, и тянется пальцами к замку на сапоге.
Папа протискивается в дверной проем, быстро снимает ботинки, наступая носками на пятки, и подходит ко мне, протягивая связку шаров.
— С днем рождения, малышка.
Его печальное смущение и тихий голос бьет по горлу. Я всегда думала, что он должен защищать меня от матери, и только теперь понимаю, что его самого некому было защитить. Сжимаю ленты и тут же отпускаю. Шары взмывают вверх и ударяются о потолок, а я делаю шаг вперед и крепко обнимаю отца.
— Спасибо папуль, — шепчу я.
— Катенька, я…
— Все хорошо, — перебиваю его, хлопая по плечу. — Я рада, что ты заехал.
Отстраняюсь от отца и разворачиваюсь. Мать стоит у подоконника, косо глядя на подарок Дария. Выхожу на середину комнаты, и она поднимает голову. Родное лицо, каждая черточка и родинка знакома до жжения в глазах. Я так сильно ее ненавижу... так сильно, что это уже почти не ощущается. Наверное, я просто привыкла. Передо мной стоит человек, благодаря которому я дышу и живу, но она мне чужая. Она мне никто.
— Скажешь что-нибудь?
— С днем рождения, — холодно говорит мать и ставит поверх клавиатуры картонный белый пакетик из ювелирного магазина. — Может, нальешь нам чаю?
— Нет. Я же сказала, что занята.
— Лара, — вздыхает папа, — нам еще…
— Что значит «нет»? — злобно рычит она, отмахнувшись от слов отца. — Чем таким важным ты можешь быть занята?
Звук открывающейся двери вызывает легкую ухмылку.
«Не чем, а кем, матушка», — язвительно говорит внутренний редактор.
— О! У нас гости?! — удивляется Дарий.
Оборачиваюсь и поджимаю губы, чтобы не рассмеяться в голос. Он стоит рядом с отцом в одних спортивных штанах, его распаренная кожа покрыта красными пятнами, а волосы торчат в разные стороны мокрыми слипшимися прядями. Дарий стреляет в меня озадаченным взглядом, и я коротко пожимаю плечами, мысленно отвечая на его немой вопрос: «Я их не звала».
— Здравствуйте, — говорит он, едва заметно встряхнув головой, и протягивает ладонь отцу. — Дарий.
— Сергей, — отвечает папа, подобравшись, и по-мужски крепко пожимает предложенную руку. — Рад знакомству.
— А я вот не очень. — С звенящим пренебрежением в голосе вклинивается мать. — Катя, это что такое?! Кто этот?..
— Это мой преподаватель по информатике, — мило улыбаюсь я, — Дарий Викторович. У него волшебные методы обучения. Я в восторге!
— Ты что несешь?! — пыхтит она, надвигаясь на меня. — Что это значит?!
Складываю руки на груди и расставляю ноги чуть шире, не намереваясь отходить ни на сантиметр:
— Ровно то, что я сказала.
Она прищуривается и смотрит за мою спину туда, где стоят мужчины:
— Дарий... как вас там? Оставьте нас. Вам, наверняка, уже пора домой.
— Не хочу вас расстраивать, — обманчиво ласково говорит Дарий и подходит ко мне, останавливаясь рядом. — Но я дома, а вот вы в гостях. Поэтому советую чуть снизить тон.
— Ты как со мной разговариваешь?!
— Пока еще вежливо, — спокойно отвечает Дарий, и я готова молиться на его умелый сарказм, потому что сама не придумала бы ответа лучше.
Мать хлопает ресницами, такой обескураженной я ее еще не видела. Зуб даю, если бы не плотная тональная основа, она покрылась бы багровой сыпью ненависти.
— Пошел вон отсюда, я сказала! — кричит она. — Сережа, ты это слышал? Вот! Вот о чем я тебе все время твержу! Она неуправляемая, неотесанная! Взгляни только с кем связалась?! И все это из-за тебя! Ты уговорил меня оставить…
Она замолкает, а меня словно к полу прибивает ее неоконченная фраза. Ноги слабеют, грудь горит от хриплого ядовитого вдоха.
— Оставить? — выдыхаю я.
— Лара! — грозно рычит папа не своим голосом. — Жди меня в машине!
— Что?! — мать захлебывается желчью и возмущением.
— Подожди меня в машине, — уже тише, но с еще большим давлением повторяет он.
Мать опускает взгляд, а я продолжаю сверлить ее нетерпением.
— Что ты имела в виду? Что папа уговорил тебя оставить?
— Лара, выйди отсюда! — свирепо произносит отец.
Она поднимает голову, и я закрываю глаза, услышав и ощутив громкий выстрел. Меня. Он уговорил ее оставить меня. Рука Дария обхватывает плечо, щека опускается на макушку, и только после этого я немного прихожу в чувства. Хлопает входная дверь, угнетающее молчание расползается по полу и лезет на стены.
— Катюш, — тихо зовет Дарий, — хочешь я...
— Вернись к себе, пожалуйста. Мне нужно поговорить с папой, — с механическим равнодушием прошу я.
— Уверена?
— Как никогда.
Дарий обнимает меня чуть крепче и целует в волосы, подбадривая и успокаивая. У меня теперь есть поддержка, такая, о какой я и не мечтала, поэтому даже самая страшная правда не кажется смертельной. Дарий молча покидает квартиру, шагаю к чайнику и включаю его, щелкая кнопкой.
— Выпьем чаю? — ласково предлагаю я, обернувшись к отцу. — Снимай куртку и проходи.
Он грустно кивает и стягивает теплую куртку с плеч. Заправляю постель и достаю крошечный раскладной столик из шкафа, папа тут же забирает его у меня и устанавливает перед кроватью. Завариваю чай, пальцы обжигают горячие керамические стенки чашек, но я спокойно переношу их и опускаю на стол. Садимся с папой рядом лицом к лицу, он первый отводит взгляд, принимаясь наблюдать за танцующим в воздухе паром.
— Я слушаю, — говорю приглушенно.
— Это не лучшая тема для разговора в день рождения, — невесело хмыкает он.
— Все уже случилось. Не могу сказать,
