моей татуировки, прежде чем она убрала свою руку. Я протянул руку, чтобы коснуться ее пресса. У Джеммы были намеки на великолепные шесть кубиков пресса, смягченные ее узкой талией и раскачивающимися бедрами, просто красивыми. Она схватила меня за запястье прежде, чем я успел прикоснуться к ней.
— В последний раз, когда ты дотронулся до меня там, ты был пьян и груб.
Я кивнул, смутно припоминая.
— Я был полным мудаком, Джем.
— Да, так оно и было.
— Мы уже пришли к согласию по одному важному вопросу. Это ведь только начало, верно?
Она рассмеялась, потом ослабила хватку на моем запястье и слегка кивнула. Мои пальцы коснулись ее гладкой кожи, а затем обнаружили мягкие выпуклости ее четко очерченного живота. Дыхание Джеммы участилось, когда я погладил чувствительную кожу под ее пупком. Она сделала шаг назад и сосредоточилась на стойке для подтягиваний.
— Можешь помочь мне дотянуться?
Я схватил ее за бедра и приподнял так, чтобы она могла ухватиться за перекладину, а потом отпустил. Ее задница теперь была на уровне глаз, и я не мог не представить, каково было бы есть ее вот так. Было бы забавно посмотреть, как долго она сможет висеть на перекладине, пока я это делаю.
Я сделал шаг назад, когда она начала подтягиваться. Ее верхняя часть тела была не так сильна, как ее ноги, но она справилась с восемью строгими подтягиваниями, что было неплохо для девушек. Она спрыгнула на пол, тяжело дыша. Усмехнувшись, я вскочил и схватился за турник, а затем начал делать упражнения. Они были более эффективными, чем подтягивания, но и гораздо более продвинутыми.
— Жаль, что я не могу этого сделать, — сказала Джемма.
Я приземлился рядом с ней.
— Мы над этим поработаем. Ты сможешь, если будешь оставаться сосредоточенной.
— Мне нравится, что мы можем вместе тренироваться, — призналась она.
После этого мы перешли на упражнения на ноги, тренируясь в уютной тишине. Я наслаждался видом Джеммы, делающей становую тягу. Это был великолепный вид.
Я наблюдал, как она делает еще один рывок, и мои мысли блуждали вокруг того, как это было бы, если бы она вот так наклонилась, а я зарылся бы лицом в ее киску, по-настоящему съел ее, пока мое лицо не покрылось бы ее соками; я заставил бы ее кончить хорошо и жестко, прежде чем трахнуть.
Джемма прищурилась, глядя на меня в зеркало, потом ее взгляд скользнул ниже, и она со звоном уронила штангу. Моя блуждающая мысль оказала заметное воздействие на область паха. Даже мои тренировочные шорты не могли скрыть член.
Лицо Джеммы покраснело, затем она резко выпрямилась. Я пожал плечами и подошел к ней.
— Ну же, Джем, — тихо сказал я. — Неужели это так плохо, что при виде того, как ты наклоняешься, у меня встает?
Она поджала губы, слишком упрямая, чтобы сказать правду.
Джемма
Я никогда бы не призналась, что мне было приятно осознавать, что я вот так влияю на Савио. Конечно, его ухмылка говорила о том, что он точно знал, о чем я думаю. Он обхватил мое лицо ладонями и собственнически поцеловал. Я встала на цыпочки, прижав ладони к его потной мускулистой груди.
Поцелуи Савио были захватывающими, а я была наркоманкой, которая не могла устоять перед своим любимым наркотиком. Медленно его губы двигались на юг, облизывая и покусывая мое горло дразнящим способом, посылая копья желания через все мое тело.
Он сосал мою кожу, пока дразнящее покалывание не превратилось в тупую боль. Я задохнулась от смеси боли и удовольствия. Он отодвинулся с довольной ухмылкой, и моя рука взлетела вверх, чтобы коснуться пульсирующего места.
— Ты что, поставил засос? — прошептала я едва узнаваемым голосом.
— Ты моя, и мне нравится видеть доказательство этого на твоем теле.
Я разрывалась между тем, чтобы оттолкнуть его и притянуть к себе для еще одного поцелуя. Решение было принято вместо меня, когда вошел Нино, а за ним Фабиано. Я быстро отступила на шаг от Савио, чувствуя жар в голове от того, что они могли увидеть или услышать.
Холодные серые глаза Нино метнулись от брата ко мне, и он приветственно наклонил голову:
— Если мы что-то прервали, мы можем потренироваться где-нибудь в другом месте.
— Нет, — выпалила я.
Взгляд Фабиано задержался на моем горле, и я прижала пальцы к этому месту.
— Доброе утро, Джемма.
В его голосе звучала сдержанная вежливость. Он был для Савио как брат, но я знала о нем еще меньше, чем о Нино, Римо и Адамо — за исключением того, что он был таким же Головорезом, как и мой брат, и избил отца Тони.
Я натянуто улыбнулась ему. Он обменялся взглядом с Савио, прежде чем направиться к жиму лежа, а Нино принялся разминать мышцы. Никто из них не был одет в футболки, не стесняясь своего тела, как и Савио.
Савио поднял штангу и сделал круговую тягу, затем жестом велел мне закончить последний подход.
Ни Фабиано, ни Нино не обращали на меня никакого внимания, по крайней мере внешне, сосредоточившись на своей тренировке, но я все еще ощущала себя под пристальным вниманием. Я была незваным гостем в их дружной семье. Мне потребуется время, чтобы доказать это не только им, но и Савио.
После тренировки, мы все четверо отправились на кухню. Савио, Фабиано и Нино говорили о нескольких клубах и их арендной плате. Но я слишком нервничала из-за своего первого дня в особняке Фальконе, чтобы сосредоточиться на них. Несмотря на успокаивающую руку Савио на моей спине, когда мы вошли в кухню, я чувствовала себя выставленной напоказ. Вся семья уже заняла свои места за большим кухонным столом, за исключением Адамо.
Савио подтолкнул меня к ним. Киара одарила меня яркой улыбкой, ее глаза были добрыми.
— Надеюсь, ты проголодалась.
— Умираю с голоду, — призналась я.
— Тогда присаживайся.
Савио опустился на стул и пододвинул другой стул рядом с собой. Разговор завертелся вокруг меня, за что я была невероятно благодарна. Киара наполнила мою тарелку, и я молча съела яичницу, стараясь делать вид, что не замечаю случайных любопытных взглядов.
— Почему она здесь? — выпалил Невио после нескольких минут пристального взгляда на меня.
Серафина издала тихий звук и виновато улыбнулась мне. Я подавила смех.
— Я жена Савио.
Невио непонимающе посмотрел на меня.
— Именно так мы себя и чувствовали, узнав, что Савио подумывает о женитьбе, — сухо ответил Римо.
Я случайно взглянула на него, пытаясь решить, был ли он против этой связи, но выражение его лица было жесткой
