Все с любопытством и азартом разворачиваются к Ожникову, который возмущённо открывает рот. Но потом, задумавшись на пару мгновений, многозначительно поднимает палец вверх.
— Инициатива имеет инициатора! — встаёт и стягивает меня за талию со стола. Разворачивает.
— Что танцуем? — доходит до меня.
— Танец красивой попки… — Саня прогибает меня, вынуждая насесть промежностью на его бедро.
Я возбуждённо вскрикиваю от неожиданности. И закатываюсь от смеха, пряча лицо на его плече. Бачата… Кизомба… Музыка позволяет. Пальцы Ожникова играют по моей спине, подсказывая движения, чтобы мы двигались синхронно.
— Давай всем покажем, как мы с тобой трахаемся обычно за закрытыми дверями моего кабинета, — шепчет он.
Сплетней об этом ходит не меньше, чем про нас с Ароновым.
— Бёдра амплитуднее. Зря я, что ли, полгода над тобой работал?
И я плавно двигаюсь, насаживаясь на его бедро. Краем взгляда ловлю, как бокалы и стаканы потихонечку переворачиваются под наши гибкие встречные движения бёдер. На последних музыкальных нотах Чеширчик, сжав мои ягодицы, резким движением дёргает меня на себя, глубже врываясь бедром между моих ног, и прогибает назад, выставляя напоказ декольте и вцепляясь зубами в шнурок на моём корсете.
— Ррррр… — шутливо рычит он, и я хохочу, вырываясь из его рук.
И снова водружаю «красивую попку» на стол, занимая своё место.
— Зачёт Ожникову?
— Зачёт! — вразнобой соглашаются все.
Наливаю им по порции спиртного. Выпивают.
— Теперь Крис!
— По традиции имея инициатора… — усмехается она. — Старая, но от этого не менее приятная классика!
Приподнявшись, она требовательно смотрит мне в глаза.
— Я снова девайс?
— Самый бесперебойный!
Облизнув губы, она притягивает моё лицо за подбородок ближе к себе и чувственно касается моих губ. Я закрываю глаза, забывая обо всём на свете, и мы сплетаемся языками, со стоном погружаясь в поцелуй.
Всё-таки девочки целуются совершенно по-другому…
Возбуждение за столом переходит в следующую фазу. Мужчины, качнувшись чуть ближе, внимательно и откровенно разглядывают нашу горячую интимочку. Слышу стук первого бокала… Это Костик очнулся! Он самый устойчивый к нашим шалостям. Слегка отстраняемся, чуть более показательно облизывая губы друг друга. И остальные стаканы стучат!
Я чувствую упругий удар незнакомых чувств, шок, похоть… За соседними столами тоже заметили наши игры.
Крис притормаживает. Её глазищи сверкают зелёным. Наклонившись к моему ушку, она шепчет:
— Поехали ко мне?…
— Ну, всё-всё… — Лёха тянет на себя Крис. — Хорошего понемногу.
— Зачёт Лисе? — мой голос срывается на хрипотцу от возбуждения.
— Зачё-ё-ёт! — дружно выпивают мужчины.
— Демченко?
— Женечка, я пас пока, — скрещивает он кисти.
И я не настаиваю, ну не в духе человек…
— Давай, Аронов, покажи класс! — с вызовом улыбается Олегу Вецкий. — Твоя очередь трахать аудиторию.
Олег переводит на него ленивый насмешливый взгляд, а мне хочется подразнить Гошу.
— Вецкий… — улыбаюсь ему. — Знаешь, почему ты всегда пытаешься цеплять Аронова?
— Потому что он заносчивый сноб? — играет он бровями, съезжая взглядом между моих слегка разведённых ног.
— Нет. Потому что «ОН — тот, кем ты хотел бы быть. ОН выглядит так, как ты мечтаешь выглядеть. Он трахается так, как ты мечтаешь трахаться. ОН умён, талантлив и, самое главное, свободен от всего, что сковывает тебя»… — переигрываю я цитату под медленно падающую челюсть Вецкого.
Крис хохочет, пряча лицо на шее Демченко. Олег прячет улыбку в бокале.
— Туманова, — вздыхает Вецкий. — Ну откуда ты это всё вытаскиваешь?
— Я — коллекционер оружия, — сочиняю на ходу. — Я — коллекционер ядов. Подставляйте свои сердца и бокалы. Выстрелю метко, накапаю, сколько надо!
— Вот точно! Одно успокаивает: Аронову достаётся в разы больше! — с усмешкой взмахивает бокалом Вецкий. — И поверь мне, я на его место не хочу.
— Трусишка… — фыркаю я. И приближаю своё лицо к пьяным синим глазам Аронова. — Твой ход… Поделись с нами чем-нибудь эксклюзивным из своей сексуальной реальности.
Аронов редко откровенничает, и даже когда в нашей выпившей компании начинается обсуждение самых горячих тем, обычно отмалчивается. Но иногда может отпустить пару фраз, которые напрочь рвут башни мужикам. В «Молекуле» он гораздо разговорчивей! Я хочу его откровений…
— Традиционно… — медленно моргает он, — воспользуюсь инициатором.
Его голос хрипловатый и немного смазанный алкоголем.
А можно просто поорать от того, какой он о*уенный, когда пьяный? Талантливый человек талантлив во всём. Даже в этом, чёрт возьми. И я предвкушаю какую-нибудь его пьяную выходку. Да пусть трахнет меня сейчас на этом столе, если захочет! Я поддержу любую его шизу!
— Эксклюзив из моей сексуальной реальности?… — задумчиво. — Да. У меня есть кое-что чудесное.
Подгоняя его, ребята показательно и азартно стучат пустыми рюмками, снова переворачивая их вверх дном. Аронов в таком настроении — сам по себе эксклюзив!
— Иди сюда, — хлопает себя по коленям. — Буду учиться делиться удовольствиями.
Свесив со стола ноги, я сажусь на его колени к нему лицом.
— Нет… — качает он головой. — Лицом к зрителям.
Пересев, перекидываю волосы через одно плечо. За столом все вибрируют от предвкушения. И это чувственное удовольствие и нетерпение рвут мою грудь.
— Женечка…
Всё, можно начинать кончать от того, как он произносит это!
— Покажи язычок… — шипит он возбуждённо.
Народ в недоумении переглядывается.
А-а-а-а…
Это моё новое увлечение. Йога языка. Его эротический танец. Когда делаешь это с членом во рту… Аронов моментально твердеет, стоит только открыть рот и показать ему несколько кульбитов язычком. Мне нравится так поддразнивать его и держать всё время в тонусе.
Облизываю губы, приоткрываю рот… Ребята, сосредоточившись, кладут руки на стол и подтягиваются ближе. Взгляды прикованы к моим губам. Улыбнувшись, я начинаю играть языком, показывая им «порхания крыльев бабочки», «волны», «биения» и другие безумные кульбиты в своём рту, изгибая, сворачивая и разворачивая упругий язык всеми возможными способами. На пару секунд я торможу, чтобы облизать губки и сглотнуть слюну. И снова пускаю его в пляс в полной тишине. Желая превратить намёк в целостную картинку и сорвать их на эмоции, я тяну со стола руку Крис и прикладываю её средний палец к своему язычку, пускающему быстрые волны. Делаю глотательное движение с пальцем во рту и снова пускаю волны.
— Б*яяя… — падает лбом на стол Ожников, одновременно переворачивая свою рюмку.
Пальцы Олега проходятся между моих бёдер, вырывая из меня сорванный стон и заставляя задохнуться от неожиданных ощущений, захлопывая рот. Народ хором стонет, падая на свои места.
— Даже у меня встал… — шипит офигевший Костя. — Вундеркинд, блин.
— Это вообще чего было-то?! — Вецкий.
— Йога, милый! — хихикаю я, подмигивая потерявшему дар речи Ринату.
— Тоже так хочу-у-у! — Крис…
— Да, да, да, да… — сведя брови домиком, умоляюще смотрит на неё Лёха.
Посмеиваясь, наполняю перевёрнутые бокалы.
— Зачёт Аронову?
— Мхм… — нечленораздельно, но дружно.
ГЛАВА 32 — ОТПУСТИТЬ ТОРМОЗА (ЧАСТЬ 10).
Тост за здоровье игрока выпит, и я возвращаюсь на стол, садясь лицом к Аронову.
— Давайте-ка, чуть-чуть притормозим, — в сдающемся жесте поднимает руки Костя, следующий в очереди. — Во-первых, я ещё от твоего языка не отошёл, — машет он себе на лицо двумя руками, пытаясь охладиться, — а во-вторых, если я выпью ещё порцию, то меня — на вынос.
На самом деле мне хочется поиграть уже во что-нибудь другое, и я не спорю, ложась на спину. Ставлю ступни на бёдра Аронова и раскидываю руки перпендикулярно телу. Одна кисть достаётся Ожникову, вторая — Вецкому. Неоновые всполохи на высоком потолке кружат мою голову, а может быть, и не они. Может быть, это эмоции, изливающиеся из окружающих. Я их ем, проглатываю, не давясь. Они мне вставляют! Интересно, а может быть у меня передоз? От таких? Ядовитой любви Аронова нужно не так уж и много, чтобы загнуться. А сколько нужно слопать вот этих, чтобы?..
