и пресса были такими мощными и красивыми. Шрамы несли в себе постоянное напоминание не только о его уязвимости, но и о необычности. Мой взгляд опустился ниже. Я много раз видела его обнаженным, но теперь, зная, что он меня любит и доверяет свои секреты, все изменилось.
Теперь, он действительно был моим.
Его мощные бедра и мускулистые икры вызвали очередной сильный спазм внизу живота. Я застонала, когда он стянул боксеры, освобождая эрекцию, такую твердую, что упиралась ему в живот. Весь этот красивый мужчина принадлежал мне.
Я млела перед Уокером, пока он позволял мне разглядывать его. Думаю, он увидел мой собственнический взгляд, потому что его глаза светились взаимным чувством.
Он потянулся ко мне, обхватив за талию, и сел на край кровати. Затем потянул на себя, побуждая оседлать его. При соприкосновении с его эрекцией мой живот опалило огнем.
Мы смотрели друг другу в глаза, и от выражения его лица я впилась пальцами ему в плечи. Я увидела столько любви. Отчаянной любви.
Мои глаза наполнились слезами, и это видимое волнение заставило его свирепое выражение лица смягчиться нежностью. Он скользнул рукой по моей шее к затылку, запутываясь в волосах и сжимая их в кулак. Уокер осторожно потянул мою голову назад, выдвигая вперед мою грудь, и накрыл ртом правый сосок.
Я охнула от пронзительного ощущения, мои бедра инстинктивно качнулись к нему, пока он сосал, лизал и покусывал. Между ногами собралось напряжение, сжимаясь все сильнее из-за того, что вытворяли его горячий рот и язык с моими грудями…
— Уокер! — Я собиралась снова кончить только от этого.
Он остановился, и я подняла голову, умоляя его продолжить прикасаться ко мне, но слова замерли на моих губах, когда он схватил меня за бедра. Направляя, он приподнял меня, и я уставилась на него сверху вниз, ожидая, когда он возьмет член в руку и овладеет мной.
Поняв его намерения, я опустилась, чувствуя горячий кончик у своего скользкого входа. По позвоночнику и глубоко внизу живота прокатились электрические разряды.
Никогда в жизни я не возбуждалась так чертовски сильно. Одной рукой Уокер сжимал мое бедро, а другой обхватил мою правую грудь, и я задохнулась от подавляющего ощущения, когда опускалась на него.
— Я чертовски сильно тебя люблю, Слоан Харроу, — хрипло прорычал он мне в губы.
К моему шоку, его слова, их эмоциональность, так распалили, что я взорвалась с одним лишь его кончиком внутри меня.
Оргазм пронзил меня и я, вскрикнув, вцепилась ему в плечи, мои внутренние мышцы пульсировали и затягивали Уокера глубже. Вздрагивая всем телом, двигая бедрами и сжимая пресс, я обвила руками его шею, чтобы удержаться во время бури. И прислонилась лбом к его лбу.
Когда последняя волна дрожи стихла, я ощутила на бедрах сильную хватку Уокера и ошеломляющую полноту его внутри меня.
Подняв голову, я увидела, что он смотрит на меня с благоговением. Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться, и пробормотала:
— Кажется, мы нашли мой новый триггер.
Он ухмыльнулся, сексуально и… свободно, таким я его еще никогда раньше не видела. Все его лицо светилось.
— Тогда, наверное, мне придется говорить это чаще.
— Если это тебя не затруднит.
— Это уже легко, — хрипло пообещал он, прежде чем подняться на ноги, развернуть нас и бросить на кровать, укладывая меня на спину. От этого движения он настолько глубоко проник в меня, что я ошеломленно вскрикнула.
Уокер хрипло выругался, а затем обхватил мои запястья и прижал их к матрасу по обе стороны от моей головы. Как ему нравилось.
Как нравилось мне.
Он двигался мощными толчками, пристально глядя мне в глаза.
Я хотела его коснуться, сжать его задницу и почувствовать сокращение мышц от каждого движения, но он не отпускал.
Как всегда, это заводило до предела.
С каждым мощным толчком напряжение во мне снова нарастало. Лицо Уокера напряглось от страсти, и после еще одного скольжения внутрь я кончила снова, это длилось недолго, но ощущалось интенсивнее. Казалось, от моей кульминации член Уокера стал еще больше. Он сильно прижал мои руки к кровати и напрягся всем телом.
— Я тебя люблю! — Его бедра дернулись и задрожали. Он громко и удовлетворенно застонал, изливаясь в меня, его член не переставал пульсировать.
Уокер отпустил мои запястья и вышел, а затем обнял меня и уткнулся лицом мне в шею.
Освободившись, я обхватила его руками и ногами, притягивая ближе и успокаивающе водя ладонями по его влажной, теплой спине.
— Не думала, что наш секс может стать лучше… но ты только что доказал, что я ошибалась.
Уокер поднял голову и нежно меня поцеловал. Когда он отстранился, то посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.
— Дай мне время, и я снова докажу, что ты ошибаешься.
Ухмыльнувшись, я поерзала под ним, отчего его лицо потемнело от желания.
— Наверное, тебе уже пора начинать.
— Требовательная крошка, да? — пробормотал он мне в губы, прежде чем обнять и перекатиться на бок.
Уокер прижал меня к себе, и я закинула ногу ему на бедро, прижимаясь к его груди. Его ладони легко скользили вверх и вниз по моей спине, пока он изучал мое лицо, будто никогда его раньше не видел. Будто это было нечто чудесное и прекрасное.
— Когда-нибудь, да? — мягко поддразнила я.
Уокер кивнул.
— Да.
Услышав его серьезный тон, я прижалась ближе.
— Ты в порядке? После всего?
Пальцы на моей спине замерли, ответа я не ожидала.
— Мне звонила мама. Несколько раз. С того дня, как мы столкнулись с ней в Эдинбурге.
— Это… это твой первый контакт с тех пор, как…
Он мрачно кивнул.
— Она попросила у друга мой номер. Я ей не ответил.
Мое сердце болело за него, и я прижалась к его губам мягким, понимающим поцелуем, прежде чем отстраниться и спросить:
— Ты не хочешь с ней говорить?
— Думал, что хочу. Я… я просто не уверен, что смогу вынести то, что она скажет.
Я вспомнила выражение лица его матери в тот день на улице. То, как она смотрела на меня и Келли рядом с ним. С болью и тоской.
— Не думаю, что женщина, которую я видела тогда, может сказать тебе что-то обидное. Мне кажется, тебе следует перезвонить ей. Уокер… я бы все отдала за то, чтобы мой отец связался со мной.
Черты его лица ожесточились, и я поняла, почему, когда он прижался лбом к моему лбу и прорычал:
— Твой отец — гребаный идиот.
Я крепче обняла его.
— Ты позвонишь маме? Я могу быть
