заканчивай это предложение.
Она радостно улыбнулась.
— Я люблю тебя.
— Я подписался на то, чтобы всю жизнь подвергаться пыткам со стороны тебя и Келли, да? — спросил я в многострадальном понимании.
— Вроде того. — Она приподнялась на цыпочки и крепко меня поцеловала.
— Здорово. Я тоже тебя люблю. — Я выхватил у нее фартук и надел его.
Я хмуро глянул вниз на розовую ткань с белой надписью спереди: «Крошечная пекарня Келли». Выругался про себя, так как пытался не ругаться при Келли. Слоан прочитала выражение моего лица, и подрагивающими от сдерживаемого смеха губами повторила:
— Я очень люблю тебя.
Я указал на нее.
— Только ради тебя.
Она была так счастлива, что я не мог сожалеть об этом.
Даже когда первым ублюдком, переступившим порог пекарни, был Бродан Адэр. Его губы округлились в медленном «О», когда он вошел с небольшой толпой, Монро и Ноксом на руках. В глазах Бродана сверкнуло садистское ликование при виде меня в розовом фартуке.
— О, как пали сильные. — Бродан лыбился, как гребаный дурак. — Похоже на карму. — Он повернулся к жене, практически трясясь от радости. — Разве это не похоже на карму?
Монро ухмыльнулась:
— Это похоже на день, когда мой муж может умереть, если не проявит осторожность.
Он оглянулся на мое каменное выражение лица.
— И это момент для моей фразы: «А я тебе говорил».
— Я люблю ее. Мы помолвлены. Приди в себя. Покупай торт или проваливай.
— Помолвлены! — вскрикнула Монро и, ни на кого не обращая внимания, бросилась вокруг прилавка, чтобы обнять Слоан.
Улыбка Бродана теперь выражала искренность и теплоту.
— Рад за тебя, Уок. Поздравляю.
— Спасибо. Торт?
Он хохотнул в ответ на мою резкость и посмотрел на стеклянную витрину, полную творениями Слоан.
— Я возьму шоколадное пирожное.
— С тебя десять фунтов.
Бродан нахмурился.
— На ценнике написано четыре фунта.
— Она всегда занижает цены.
— Уокер! — упрекнула Слоан, смеясь рядом со мной. — Это же Бродан.
— Ты права. Он богатый. Пятнадцать фунтов.
Бродан сердито посмотрел на меня, но Нокс сбил с его лица яростное выражение, случайно шлепнув отца по щеке. Мой друг взял ручку сына и поцеловал ее. Затем ухмыльнулся мне.
— Так, значит, ты скоро пополнишь свой крохотный клан?
— Ты хуже гребаной бабы.
— Уокер.
Я повернулся к Слоан, она смотрела на меня круглыми глазами.
— Не ругайся в моей новой пекарне.
— Черт, прости.
Она посмотрела на Монро.
— Я сдаюсь.
— Ро, ты только взгляни на эти клубничные пирожные, — внезапно сказал Бродан, легко отвлекаясь и пуская слюни на пирожные. — Ты будешь?
— О, да. — Его жена усмехнулась и зашепталась со Слоан, которая выглядела взволнованной, хотя две ее продавщицы занимались другими покупателями.
— Итак, два клубничных пирожных? — уточнил я.
— Давай, три.
— Тогда, с тебя еще двадцать один фунт.
Бродан уставился на меня.
— Здесь написано, что они тоже по четыре фунта каждый.
Я посмотрел на Слоан.
— Ты занизила цены на всё?
Она всплеснула руками.
— Так, доволно. Снимай фартук. Брысь отсюда. — Она подтолкнула меня к кухне.
— Почему?
— Потому что это не школьная распродажа выпечки, и ты не можешь завышать цену для моих клиентов. Я тебя люблю. Очень сильно. — Слоан нежно прижалась ладонями к моей груди, пытаясь заставить отступить. В ее темно-карих глазах мерцало веселье, но и решимость тоже. — Возвращайся к закрытию, и мы отметим нашу помолвку.
— Ужинаем у нас! — громко объявила Монро, быстро кивнув Бродану. — Сегодня вечером. В шесть. Вся семья придет отпраздновать. И я приглашу Арию.
— Вам не обязательно это делать, — заметила Слоан с нежным и благодарным выражением лица.
— Мы будем только рады. Если, конечно, вы не хотите отпраздновать лишь втроем.
Моя невеста посмотрела на меня.
Она хотела отпраздновать с нашими друзьями, которые стали для нее семьей.
Я погладил ее по щеке.
— У нас впереди все время мира.
Слоан на секунду прильнула к моему прикосновению, а затем повернуться к Монро.
— Мы бы с удовольствием.
— Здорово! Тогда, нам лучше идти, чтобы успеть все организовать. Но если не возражаете, десерт мы возьмем здесь. — Монро повернулась к Келли и попросила ее помочь выбрать пирожные.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?
Слоан снова повернулась ко мне.
— Абсолютно не хочу, — пообещала она, прижимаясь ко мне своим податливым телом. — Но, похоже, у тебя проблемы с моими ценами. Так что, я думаю, тебе следует либо посидеть на кухне, либо пригласить Келли на завтрак.
Я обнял ее за талию и крепче прижал к себе.
— Я горжусь тобой.
Великолепная улыбка осветила все ее лицо.
— Я знаю. — Она коснулась обручального кольца на цепочке. — А я горжусь тобой. Горжусь нами… за то, что мы вместе, несмотря ни на что.
Сердце стиснула такая чертовски сильная боль, что я едва мог ее вынести.
— Я тоже. — Я наклонился и коснулся ее губ поцелуем. Затем пробормотал: — Но по большей части ты счастлива от того, что возьмешь мою охрененно крутую фамилию, да?
Слоан запрокинула голову и расхохоталась, и пекарню озарил яркий солнечный луч. Она тесно прижалась ко мне, и я не смог сдержать ухмылку.
В тот момент я поклялся, что каждый день буду слышать ее смех, и сделаю так, чтобы он звучал чаще. Потому что я пообещал ей, что буду рядом с ней до конца наших дней.
Это было бы самое легкое обещание, которое мне предстояло выполнить.
