Перешагнуть черту - Татьяна Коршунова

Взял мое лицо в свои ладони, подарил нежный, легкий поцелуй и прошептал:

— Не поступай так больше.

Во мне взорвался вулкан. Я хотела кричать на весь мир. Рассказать всем, что чувствую сейчас. Я задыхалась. Я просто захлебывалась от счастья. И пусть ожидала услышать немного иные слова, сейчас это уже не важно. Он волновался и переживал, а это значит — я ему не безразлична.

Постепенно, общая слабость и боль стала уходить. Яркий свет, больше не причинял глазам неприятных ощущений и жжения. Назначенные препараты, действовали эффективно и, уже через три дня, я чувствовала себя удовлетворительно. Лишь иногда побаливала голова, но она меня и раньше беспокоила.

Было очень странным ощущение постоянного желания спать. Может, так сказывалось большое количество принимаемых лекарств, а может, организм наверстывал упущенное. Ведь, за последние несколько месяцев, я практически не спала нормально. Когда закрывала глаза, видела только смерть и чужие жизни. Я словно выпадала в прострацию, перемещаясь в чужое тело, чувствуя чужие эмоции, а когда возвращалась в себя, оказывалась полностью вымотанной и обессиленной.

Сейчас же, с полной уверенностью, я могла сказать, что спала. Именно спала. Не важно, днем или ночью. И пусть мне ничего не снилось, вообще ничего, но стоило векам сомкнуться, я проваливалась в легкую воздушную бездну, которая обволакивала теплотой, чувством спокойствия и беззаботности.

За эти три дня, постоянно задавала себе один и то же вопрос. Неужели ритуал сработал? Неужели я освободилась, и смерть от меня отстала. Навсегда!

Я больше не видела, как умирают люди. Ко мне ни разу не пришел призрак, но прошло всего несколько дней, так стоит ли делать выводы? Может это временная передышка? От такой догадки становилось жутко и страшно. Прогоняла злые мысли и надеялась на лучшее.

Марина Эдуардовна, оказалась действительно хорошим специалистом. Она всегда тщательно проводила осмотр, задавала много вопросов о самочувствии и старалась не упустить ни одной детали. Врач обещала назначить энцефалограмму и возможно это позволит выяснить причину частой мигрени. Однако во время обхода я заметила, что женщина, словно чего-то не договаривает. Каждый раз, она задумчиво всматривалась в меня, взвешивая какие-то догадки и анализируя их. Я ничего не спрашивала. Просто боялась. Боялась ее ответа.

Лежала я в 9-й городской клинической больнице, в отделении неврологии. Игорь с Катей дежурили постоянно. Сменяя друг друга, чтобы сбегать по своим делам и переодеться. Я настаивала на том, что такая чрезмерная забота ни к чему. К тому же сама уже, могла вставать и заботиться о себе. Только, мои опекуны и слушать ничего не хотели.

Следователь явился только через три дня. Как раз в то время, когда подружка только упорхнула, а Игорь еще не успел прийти. Я лежала на кровати и читала книгу. Катя натащила их столько, что на месяц хватило бы.

— Здравствуйте, — дверь открылась и в палату, бесцеремонно, вошел мужчина в милицейской форме. В руках он держал небольшой портфель.

— Здравствуйте, — убрала книгу на тумбочку.

Мужчина прошел вперед, взял стул и поставил напротив кровати. Затем достал из портфеля планшет, на котором был закреплен лист формата А4, и, сложив руки, уставился на меня.

— Госпожа Смирнова? Правильно? — едко усмехнулся он. Я кивнула. — Старший участковый инспектор Фрунзенского района. Вы знаете, что обвиняетесь в нарушении общественного порядка и общественной нравственности?

— Теперь, знаю, — тихо ответила и опустила глаза.

— Хорошо, — безразлично произнес мужчина. — В связи с вашим… состоянием не буду долго мучать. Задам несколько вопросов, потом вы кое-что подпишите и на этом разойдемся.

— И…

— В виду того, что никакого ущерба нанесено не было, придется лишь заплатить штраф, — ехидно высказался милиционер. — Скажите. Вы состоите в секте? Чем вы занимались на кладбище, и какие цели преследовали?

Вопрос мужчины поставил в тупик. Что ему ответить? Не могу же рассказать всю правду!?

— Нет, — проронила я. — В секте я не состою. А на кладбище… это личное, — я замолчала, подняла глаза и посмотрела на миллиционера, в надежде, увидеть на его лице хоть какой-то интерес и возможно… понимание. — Это личное.

— Милочка! Личное вам нужно было делать у себя дома, а не переться на кладбище, да еще “Кальварию”. Теперь придется ответить за свои поступки, — слова были произнесены так зло, словно я преступила вековой закон.

— Я совершала ритуал для собственных целей, — выпалила я. Пусть думает, что хочет.

— Так и запишем, — мужчина наклонился и что-то настрочил на листик. Затем протянул мне планшет, указывая на графу снизу. — Вот здесь, поставьте дату и подпись.

Неожиданно дверь открылась, и в палату вошел Игорь. Его губы расплылись в улыбке, но увидев милиционера, резко сложились в тонкую линию.

— Здравствуйте.

Мужчина в форме недовольно уставился на парня.

— Подождите в коридоре несколько минут.

— Придется продолжить в моем присутствии, — в глазах Игоря заблестела злость.

— Кем вы приходитесь гражданке Смирновой?

Игорь замялся. Перевел взгляд на меня, а затем ответил:

— Не важно. Анкита Смирнова находится в том состоянии, когда ею спокойно можно манипулировать и насколько я знаю, вы не имели права проводить допрос наедине с девушкой. Доктор Павлова знает о вашем визите?

Милиционер занервничал и переменился в лице.

— Ладно. Мы все равно почти закончили, — мужчина посмотрел на меня. — Подписывайте и я ухожу.

— Подожди Анкита, — остановил меня Игорь. — Покажи, что должна подписать!

— Молодой человек, — возразил милиционер. — Девушка вполне вменяема, и сама может принимать решения.

— Не может! — Игорь достал из заднего кармана джинс какую-то бумагу и протянул мужчине. Тот бегло прочитал ее и недовольно нахмурился. — Н-да.

Я недоуменно следила за перепалкой, и не могла понять, что происходит. Игорь молча протянул руку, и я послушно отдала ему планшет. Парень просмотрел его, вернул мне документ и, надменно взглянув на милиционера, ответил: — Все в порядке. Можешь поставить свой автограф.

— Я… — Игорь подмигнул и, замолчав, я быстро расписалась и вернула бумагу следователю.

— Уведомление о штрафе придет на домашний адрес. До свидания!

Мужчина в форме бросил насмешливый взгляд и удалился. Я уставилась на Игоря в ожидании ответов. Однако он не торопился их давать.

— Как себя чувствуешь? — словно целительный бальзам, из его уст полились нежные слова.

— Отлично, — наигранно зло ответила я. — Что это было?

— Ты, о чем?

— Почему я не могу принимать решения сама и что за бумагу ты показал следователю? — я нахмурилась.

— Это не важно! Главное…

— Нет важно! Это касается меня. Не надо делать вид, словно я маленький ребенок или невменяемая сумасшедшая.