Никогда больше не лги мне.
Он делает шаг ближе.
— Я клянусь, детка. Я никогда больше не буду лгать или обманывать тебя.
Я поворачиваюсь к его родителям:
— Что вы думаете? Могу ли я ему доверять?
Они смотрят друг на друга, а затем оба смотрят на Ноа.
— Ты можешь доверять ему в том, что он никогда намеренно не причинит тебе вреда. А вот насчет того, что он никогда не солжет, я не знаю, — говорит его отец.
У Ноа отвисает челюсть: — Большое спасибо, папа.
— У тебя есть репутация. Чего ты ожидал? — вклинилась Николь. — О, Джиа, у меня есть много чего тебе рассказать.
— Я тоже хочу послушать, — вклинился Логан.
— Уходи, — Ноа бросает на него взгляд.
— Ни за что, — он качает головой и смеется.
Сжалившись над Ноа, я предлагаю ему выход:
— Мы можем поговорить об этом позже. Как насчет экскурсии?
Он смотрит на меня, в его глазах светится облегчение. Невозможно злиться на него, когда я уже так хорошо знаю его сердце. Да, он солгал, но в этом обмане не было злого умысла. Если бы он ничего этого не сделал, я бы никогда не дала ему шанс и не узнала, какой он замечательный. Мне потребовалось время, чтобы побороть страх снова поставить свое сердце на кон, но он давал мне доказательство за доказательством, что любит меня. Я могу ему доверять. Я знаю это до мозга костей. Я знаю это душой.
НОА
Я не могу поверить, что Николь сказала Джиа, что я не говорю по-французски. Это могло создать для меня много проблем. Я самый счастливый парень на свете, что моя девушка не рассердилась на меня за эту ложь.
После экскурсии по объектам Воинов мои родители настаивают на том, чтобы пригласить всю команду на ужин. Тренер Бедфорд и помощник тренера ЛаРу отказываются от приглашения, но все, как обычно, приходят. Шон, близнецы, Даррен и, как ни странно, Си Джей. Он по-прежнему ведет себя так, будто ему на всех наплевать, но в последнее время он делает вещи, которые заставляют меня думать, что Шон может быть прав на его счет. Си Джей не полный придурок — он таковым является, возможно, в восьмидесяти процентах случаев.
Во время ужина и Логан, и Си Джей флиртуют с моей сестрой. Она сидит между ними, ей нравится вся эта суета. Большинство парней не оценили бы, что их товарищи по команде ухаживают за их младшими сестрами, но это шутка для них. Они не знают Николь. Наблюдать за тем, как они борются за ее внимание, чертовски интересно.
Я наблюдаю за их общением совсем немного, прежде чем сосредоточиться на том, что действительно важно — на моей девочке. Она такая красивая и веселая. Видно, что мои родители влюблены в нее так же, как и я.
Когда мы, наконец, вернулись в квартиру Джиа, было уже за одиннадцать. Я решил подвезти Шона до арены. Я бы не хотел, чтобы Джиа ехала одна, даже если бы я ехал за ней на своей машине.
Я иду от ее машины к подъезду ее дома, прижавшись к ее боку, и снова думаю о том, как мне повезло. В лифте я набрасываюсь на нее, прижимаю к стене и прижимаюсь к ней всем телом, целуя ее шею.
— Ты же не собираешься снова ставить мне засосы? — шепчет она, уже наклоняя голову в сторону, чтобы обеспечить мне лучший доступ.
— Это зависит от обстоятельств, — я открыто целую ее ухо, и она вздрагивает.
— От каких?
— Ты не такая вкусная, как в прошлый раз?
Она отталкивает меня назад и пытается сровнять меня с землей взглядом. Не получается. В ее глазах уже плавает желание.
— Я не люблю носить водолазки, — она надулась.
— Тогда не носи, — мои губы кривятся в ухмылке.
— А как насчет того, чтобы не обгладывать мою шею?
— Ты уверена? Ты так возбуждаешься, когда я это делаю.
Она сужает глаза:
— Ты можешь есть что-нибудь другое.
Мои глаза слегка расширяются:
— О, ты можешь на это рассчитывать, детка.
Дверь лифта открывается, не позволяя мне приступить к закускам прямо здесь:
— Спасена звонком, — я обнимаю ее за плечи, и мы вместе выходим из лифта.
— Когда-нибудь я заставлю тебя кончить прямо тут.
— Это довольно быстрый лифт.
— Я уверен в своих навыках.
— Ты еще не заставил меня кончить только грязными разговорами, — напомнила она мне.
Я останавливаюсь на месте и смотрю на нее.
— Это вызов?
— Это не вызов. Ты обещал и не сделал.
— Я могу организовать. Я не виноват, что ты нетерпеливый котенок и всегда хочешь либо мой рот, либо мой член в своей киске.
— Может быть, сегодня я буду более терпеливой, — она нащупывает в сумочке ключ и открывает дверь.
Я даю ей пространство, но только до тех пор, пока мы не окажемся в ее квартире. Мой член уже упирается в трусы. Я ожидаю, что в ее квартире будет кромешная тьма — обычно в это время Харпер рано ложится спать.
Но сегодня гостиная залита оранжевым светом, исходящим от лампы, стоящей рядом с диваном. Но дверь в спальню Харпер закрыта, а ручку закрывает красный носок.
— Похоже, у Харпер гость, — шепчу я.
Джиа бросает взгляд на кухонный остров, где стоят два бокала с вином и пустая бутылка.
— Да, похоже на то. Но зачем ей надевать носок на ручку двери? Мы же не станем врываться к ней в комнату без стука.
— Не знаю. Может быть, потому что у нее в гостях никогда не бывает парней? — я смотрю на ее закрытую дверь. — Теперь мне любопытно.
У Джиа звонит телефон, и она хмурится.
— Кто бы мог звонить мне в такое время? — она достает телефон из сумки, и тут ее лицо теряет цвет, а руки начинают трястись.
Не спрашивая, я беру аппарат и вижу, что это анонимный звонок. Ярость, которую я почувствовал, когда узнал о Мартине, и когда Атлас намекнул, что она шлюха, возвращается с новой силой. Я нажимаю на зеленую кнопку и жду. Сначала раздается тяжелое дыхание, а затем роботизированный голос начинает говорить о ней кучу ужасных вещей. Я прерываю его.
— Это ее парень, ублюдок! Лучше прекрати ей звонить, а то я тебя найду и переломаю тебе все кости. Ты меня понял? — мой голос повышается. — Я буду бить по твоей никчемной роже, пока даже твоя мать не сможет тебя узнать.
— Ты думаешь, я боюсь тебя, маленький щенок?
— Если
