– Но мне ведь ты рассказываешь.
Она посмотрела ему в глаза:
– Ты не похож на нее, ты – совсем другое дело.
– Меня наняли, чтобы помочь тебе.
– Нет, Клэй, все дело в том, что я тебе доверяю.
Клэй задумался, глядя на играющих детей.
– Клэй, как ты думаешь, Фрэнсин согласится заплатить за меня? – нарушила тишину Сакура.
Манро пожал плечами:
– Не знаю, но, надеюсь, она что-нибудь придумает.
– А она заплатит, если поверит, что а ее дочь?
– Безусловно.
– Но теперь она вряд ли поверит, – грустно сказала Сакура. – После всего, что я натворила, она ни за что на свете не поверит. Теперь все, что я ей скажу, лишь усилит ее подозрения.
– Ты ошибаешься, Сакура, она понимает намного больше, чем ты думаешь.
– А ты, Клэй? Ты веришь мне? Ты понимаешь меня?
Он пристально посмотрел на нее:
– Ну ладно, хватит мечтать, пошли домой.
Сакура положила руку ему на плечо:
– Клэй, я могла бы добиться большого успеха в жизни, могла бы стать нормальным человеком, но жизнь сложилась так, что шансов у меня практически не было.
– Может быть, именно сейчас ты получаешь свой единственный шанс, – сказал он, дружелюбно улыбаясь. – Не упусти его.
– Я постараюсь, Клэй, обещаю тебе.
Манро кивнул и помог ей подняться.
– Ладно, пойдем.
С 1954 года Фрэнсин звонила Клайву Нейпиру не более трех раз. После долгих скитаний и попыток восстановить с ней прежние отношения он окончательно осел в Австралии и вскоре стал совладельцем огромной компании, деятельность которой распространялась на весь быстро развивающийся регион Юго-Восточной Азии. Фрэнсин делала все возможное, чтобы их пути никогда не пересекались, хотя повод для этого всегда можно было найти. Она не хотела бередить старые раны и всячески избегала встреч с ним. Но сейчас настал момент, когда нужно было во что бы то ни стало переговорить с Клайвом.
Ей пришлось назвать свое имя, чтобы не объясняться с секретаршей, как это часто бывает в подобных случаях.
– Фрэнсин, неужели это ты? – обрадовался Клайв.
– Да, Клайв, привет.
– Боже мой, какой сюрприз! Я счастлив слышать твой голос. Надеюсь, у тебя все в порядке?
– Да, все хорошо, Клайв. А у тебя?
– Лучше не бывает.
– Надеюсь, я не помешала тебе?
– Ничуть. Я сижу за своим рабочим столом и таращу глаза на гавань. Если хочешь знать, у меня на столе стоит твоя фотография, и я частенько вспоминаю тебя.
– Моя фотография? – удивилась Фрэнсин, пытаясь вспомнить, когда ока могла подарить ему свою фотографию.
– Пару месяцев назад газета «Стрейтс таймс» опубликовала большую статью о тебе и поместила твою фотографию. Ты выглядишь прекрасно, Фрэнсин.
– Думаю, что меня сняли лет десять назад, не меньше.
Он засмеялся:
– Может быть.
– Клайв, – решила перейти она к делу, – я звоню тебе потому, что недавно ко мне обратилась одна женщина, которая утверждает, что она моя дочь.
На другом конце провода воцарилась тишина.
– Что она утверждает? – наконец ошеломленно переспросил Клайв.
– Что она моя дочь, Рут.
– А кто она на самом деле?
– Ее зовут Сакура Уэда.
– Так это же японское имя! – удивленно воскликнул Клайв..
– Она азиатского происхождения с примесью европейской крови, ей около тридцати лет, и она заявляет, что не помнит, кто ее родители и как она попала в деревню, где жило племя ибан. Эта деревня, как ты знаешь, была почти полностью уничтожена японцами в годы войны. Так вот, она говорит, что сбежала от солдат, а в лесу ее подобрали какие-то люди, которые увели ее в глубь джунглей и воспитывали как свою дочь. Они же нанесли на ее тело татуировку. Ты слушаешь меня, Клайв?
– Да, слушаю, – растерянно пробормотал он. – Продолжай.
– А потом ее забрал с собой японский офицер и, вероятно, в 1944 году привез в Японию. А в 1947 году его казнили за военные преступления. После этого она была предоставлена сама себе и долго бродила по странам Юго-Восточной Азии, пока, наконец, не осела в Лаосе. А потом попала в весьма неприятную историю и в конце концов решила обратиться ко мне.
– В какую неприятную историю?
– Она связалась с наркоторговцами в Лаосе и какое-то время жила с мужчиной, от которого родила мальчика. Он втянул ее в свой бизнес и вместе с ней украл почти семьсот тысяч долларов у наркокартеля, который находится под крышей ЦРУ. Они продавали героин, а вырученные деньга переводили на счета антикоммунистического движения. Во главе этой организации стоит некто Джей Хан. И вот теперь они требуют от нее вернуть долг. С этой целью в Нью-Йорк приехали два головореза, один из которых – сотрудник ЦРУ. А ее ребенок оказался в их руках и сейчас находится во Вьентьяне. Они пригрозили, что убьют ее и ребенка, если она не вернет им деньги.
– Насколько я понимаю, вернуть деньги должна ты, – задумчиво произнес Клайв.
– Я заявила, что не буду иметь с ними дела, но это не выход из положения. Дело в том, что у нее туберкулез и мне пришлось положить ее в больницу. Но они и там нашли ее и чуть не отрезали ухо.
– Господи Иисусе! – потрясенно выдохнул он. – Фрэнсин, где ты сейчас?
– В Гонконге. Мне пришлось срочно вывезти ее из Нью-Йорка и спрятать в надежном месте.
– С ней все в порядке?
– Пока еще нет, но она справится, я не сомневаюсь.
Клайв хмыкнул.
– А что, она не может или не хочет рассказать тебе о том, что было с ней до Борнео?
– Она говорит, что ничего не помнит, что массовая резня в деревне отшибла у нее память.
– Значит, она хочет, чтобы ты заплатила за нее семьсот тысяч долларов на том основании, что она теоретически может быть твоей дочерью? И при этом не представляет никаких доказательств?
– Клайв, пойми, она действительно в отчаянном положении и готова на все, чтобы спасти ребенка.
– Люди в отчаянном положении способны на отчаянную ложь.
– Да, я знаю, – устало проговорила Фрэнсин. – Но у меня сейчас нет времени для организации тщательного расследования и выяснения правды.
– Что значит «нет времени»? Фрэнсин, я тебя не узнаю. Надеюсь, ты не собираешься отдать такие огромные деньги неизвестному человеку?
– Нет, но что-то надо же делать, Клайв!
– Фрэнсин, – решительно начал он, – почему ты считаешь, что это давление оказывают именно на тебя? Почему ты должна расплачиваться за чужие грехи? Именно поэтому у тебя нет времени. А на самом деле времени у тебя предостаточно. Просто не позволяй втягивать себя в эту историю, вот и все.
– Да, Клайв, конечно, но что будет, если все это окажется правдой?
– Господи, Фрэнсин, ну как это может, оказаться правдой? Ведь мы с тобой сами рыскали по джунглям, расспрашивали сотни свидетелей и в конце концов убедились, что Рут погибла. Ну ты сама подумай!
