– А кто мог это сделать?
– Вероятно, кто-то, кто контактировал с Мэгнуссоном в Кейптауне. Так или иначе это вполне профессиональная работа: из-под ног Линдсея выбили почву. Они наняли человека, чтобы убить Мэгнуссона, а подозрение, естественно, падет на Линдсея… Нет, думаю, Линдсей в этом не замешан!
– А какой точки зрения могут придерживаться в полиции?
– Думаю, они решат, что это дело рук какого-нибудь маньяка. Дальше этого дело не пойдет.
– Надеюсь! – со вздохом проговорил Майкл, откидываясь в кресле. – Для Даники это очень важно.
Он бросил взгляд на веранду. Обе женщины стояли, облокотясь о перила. Чилла что-то тихо говорила Данике.
– Судебное разбирательство будет проходить в Вашингтоне? – спросил Майкл.
– Да. Линдсей лично оформлял соответствующую лицензию. Подлог будет основным пунктом обвинения… – Джеффри понизил голос. – Надеюсь, ты на меня не держишь зла, дружище?
– Да брось ты, Джефф. Может, все и к лучшему. Это я поначалу так завелся – не хотел, чтобы она все слышала. Ты уж прости меня – я и сам не думал, что буду так переживать.
Новости, свалившиеся как снег на голову, ошеломили Данику. Ее терзали страх и обида. Она то негодовала на Блейка, то принималась обвинять во всем себя. Чилла и Джеффри остались у Майкла до вечера воскресенья. Они обсуждали предстоящую поездку в Вашингтон Даники и ее встречу с Блейком. О каких еще мерзостях ей придется узнать, кто знает…
Чилла была репортером, и на ее памяти было немало скандалов, через которые доводилось проходить людям, и она видела, что у Даники есть мужество и готовность перенести все, что приготовила ей судьба. Джеффри, которому по долгу службы тоже не раз приходилось отправлять людей за решетку, тоже оценил ее самообладание. Не говоря уж о Майкле, который любил ее больше жизни и с радостью принял бы на себя все свалившиеся на нее несчастья…
Наступило утро понедельника. Даника надолго припала к груди Майкла.
– Ты уверена, что можешь поехать? – мягко спросил он.
– Я должна. Иначе я не могу.
– Но ты могла бы пока остаться здесь. Там видно будет, что предпринять дальше.
– Тогда бы я не была сама собой. Нет, не могу!
– Жалеешь, что мы тебе обо всем рассказали?
– Нет, – решительно покачала головой Даника. – Это мне очень помогло. Если бы Блейк был настоящим мужчиной, он сам рассказал бы мне обо всем. Вы столько сделали для меня за эти два дня! У меня словно пелена с глаз упала.
– Что еще я могу для тебя сделать? – беспомощно спросил Майкл.
Она обняла его и спрятала лицо у него на груди.
– Я позвоню тебе. Лучшая помощь для меня – это знать, что ты здесь, что ты любишь меня и ждешь. Без твоей любви я пропаду. Слышишь, Майкл? Пропаду!
– Я буду звонить. А ты обещай все рассказывать мне, что бы это ни было. Так будет легче.
Не в силах вымолвить ни слова, она кивнула.
– Я люблю тебя, милая! – сказал он.
Она откинула назад голову и пристально вгляделась в дорогие черты. Потом порывисто высвободилась из его объятий и побежала к машине. Майклу вспомнилась их прошлая разлука: когда зимой он сказал ей, что должен на время уехать. Ему не хотелось, чтобы подобное снова повторилось. Черт побери, ему не хотелось разлучаться с ней ни на миг!
Машина скрылась из виду. Еще некоторое время издалека доносился шум двигателя, но потом и он затих. Майкл медленно двинулся вдоль берега. Единственное, что ему оставалось, это ждать и надеяться, что у Даники хватит сил, чтобы пройти через все испытания.
Даника вернулась из Мэна раньше, чем обещала, но миссис Хэнна не сказала ни слова. Дом, как всегда, был в полном порядке. Оставалось лишь удивляться тому фарсу, который Блейк и Даника разыгрывали, делая вид, что живут здесь. Данике было неприятно даже прикасаться к вещам.
Около двух часов дня зазвонил телефон. Сердце у Даники упало, но она постаралась держать себя в руках. Когда в комнату вошла миссис Хэнна и доложила, что звонит мистер Линдсей, она вежливо кивнула и, дождавшись, пока служанка удалится, взяла трубку.
– Алло?
– Даника, слава Богу, я тебя нашел! Я звонил к тебе в Мэн, потом домой Бьюкенену. Он сказал, что ты здесь… Даника, произошло нечто неприятное. Необходимо, чтобы ты срочно приехала в Вашингтон.
Данику душила ярость, но внешне она оставалась спокойной. К тому же она испытала странное удовлетворение, услышав в голосе Блейка непривычное волнение.
– Что произошло, Блейк? Почему такая спешка?
– Давай сейчас не будем об этом. Тут ужасное недоразумение. Послушай, я созвонился с Хэлом Фремонтом, он за тобой заедет.
Даника покрепче ухватилась за подлокотник кресла.
– Хэл? Твой адвокат? Разве у тебя проблемы?
– Потом, Даника! Можешь ты за час собраться и сразу выехать?
– Да.
– Вот и хорошо. До встречи!
Он уже был готов положить трубку, как Даника не выдержала и воскликнула:
– Тебе не кажется, что лучше мне сейчас все рассказать?
Ее беспокоила пресса. Она знала, что, если обвинение выдвинуто, то журналисты могут атаковать ее уже в аэропорту. Не каждый день им бросают из Белого дома такой лакомый кусок.
– Не могу, Даника, – отозвался Блейк. – Хэл все тебе расскажет в самолете.
И Блейк повесил трубку. Даника была вне себя: он всегда перекладывал грязную работу на других. С величайшим усилием она успокоилась и поднялась наверх, чтобы собрать чемодан, который миссис Хэнна только что распаковала. Она усмехнулась. Ей пришла в голову мысль о том, что в Вашингтоне ей понадобятся совсем не те платья, которые она носила в Мэне. Что ж, это и понятно – Вашингтон и Мэн были словно две разные планеты.
Через час в дом явился Хэл Фремонт. Он был бледен и сдержан.
Даника держала себя с Хэлом сдержанно. Хэл по дороге в аэропорт ввел ее в курс событий и рассказал, что ему было известно относительно выдвинутых против Блейка обвинений.
– Я пока сам не знаю всех подробностей, – сказал Хэл. – Но, судя по всему, нужно приготовиться к худшему. Конечно, мистер Линдсей ни в чем не виноват, но ему придется предстать перед судом.
Даника молча слушала. Несмотря на то, что Чилла и Джеффри попытались подготовить ее к неприятным событиям, но монолог личного адвоката Блейка поверг ее в настоящее отчаяние.
В Вашингтонском аэропорту их уже ждал лимузин. Когда они подъезжали к дому, Даника все еще надеялась, что ей удастся избежать встречи с прессой. Но на ступенях дома она увидела толпу журналистов.
– О Боже, – пробормотала она, – что же нам делать?
– Я вас проведу. Только, ради Бога, не говорите ни слова!
Едва машина затормозила, вокруг нее сомкнулась толпа журналистов. Хэл вышел первым, прикрывая собой Данику.
