Сиренити, Калеб и Ллойд повернулись и уставились на нее.
— Наконец-то мне все стало ясно. — Глаза Зоун сияли чувством, весьма напоминающим неземной восторг. — Свадьба Калеба и Сиренити есть событие космического плана. Калеб — это тот таинственный чужеземец, что пришел заявить свои права на жертвенную деву Уиттс-Эндскую.
— А я что говорил? — сказал Калеб.
Края одежды Зоун заколыхались и взметнулись, когда она вскинула руки над головой.
— Это будет брак между инь и янь — возвышенное, метафизическое соединение мужского и женскогго начала, праздник возрождения жизненной силы.
— Зоун, я правда думаю, что сейчас не время и не место для подобного рода вещей, — сказала Сиренити. Зоун проигнорировала ее.
— Я с самого начала знала, что появление Калеба здесь, в Уиттс-Энде, означает, что приведены в движение некие могучие силы. Я это чувствовала, но до конца не понимала значения темной, опасной ауры, окружающей Калеба. Особенно когда она не стала бледнее после событий, которые были связаны с Ройсом Кинкейдом.
— А теперь моя аура вам ясна и понятна? — спросил Калеб с глубоким интересом.
— Да, — ответила Зоун. — Это аура чистой силы под контролем вашей мужской воли. Только мужчина, способный управлять такой силой, подходит для соединения с Сиренити, ибо она обладает равной женской силой. Этому браку суждено изменить судьбу Уиттс-Энда.
— Минуточку, — вмешался Ллойд. — Я пытаюсь объяснить вам, что не хочу, чтобы Уиттс-Энд менялся. По крайней мере пока я не получу возможность увековечить его в своей работе таким, каков он сейчас.
В улыбке Калеба сквозило веселое злорадство.
— Весьма сожалею, Рэдберн. Но, знаете ли, прогресс не остановишь.
Ллойд бросил на него раздраженный взгляд.
— Значит, вы не собираетесь поступить благоразумно, нет?
— Нет, — заверил его Калеб, — не собираюсь. Мы, таинственные чужеземцы с темными аурами, совсем не славимся благоразумием. Особенно когда намереваемся заявить права на жертвенных дев.
— Сукин сын. — Ллойд ринулся к двери. — У вас, деляг, нет никакого уважения к интеллектуальному труду.
— И никакого особого желания помочь вам получить это повышение. — Калеб вежливо посторонился, когда Ллойд стал проходить мимо него.
Ллойд не потрудился ответить. Он проскочил весь торговый зал и так сильно хлопнул дверью, что один маленький колокольчик упал на пол, жалобно звякнув.
Сиренити, Калеб и Зоун переглянулись.
Зоун безмятежно улыбнулась и спрятала руки в рукава.
— Извините меня, я пойду. Надо закончить с ценниками на новую партию йогурта.
Сиренити смотрела вслед Зоун, пока та не отошла на достаточное расстояние. Потом развернула свое кресло и упала в него, содрогаясь от возмущения.
— Какая абсурдная сцена.
— Ну, не знаю, — задумчиво протянул Калеб. — В ней были свои забавные моменты. А оценка, которую Зоун дала нашим свадебным планам, была просто-таки гениальна.
Сиренити мрачно посмотрела на него.
— Брак между инь и янь? Возвышенное, метафизическое соединение мужского и женского начала? Праздник возрождения жизненной силы?
— Ну да, — сказал Калеб. — Но и секс тоже неплох.
Сиренити возвела глаза к потолку.
— Как же я восхищаюсь мужчиной, который не поддается своим низменным инстинктам и похоти, мужчиной, цели и мотивации которого проистекают из метафизического царства, а не из земного физического мира, мужчиной, который подходит к отношениям между мужским и женским началом с космической точки зрения.
— А как насчет мужчины, который не обделен смекалкой? — Калеб вынул из кармана фотографию, где он снят с родителями, и бросил на стол перед ней.
Сиренити взглянула на маленький семейный портрет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Переверни снимок.
Сиренити взяла фотографию и посмотрела на обратную сторону. Там стоял штамп с датой и названием фотоателье.
ЭСТЕРЛИ И ФАЙРБРЕЙС. ФОТОАТЕЛЬЕ ДЛЯ ЗВЕЗД.
Сиренити широко открыла глаза.
— О Господи! Эстерли и Галлахер Файрбрейс? Эмброуз и этот фотограф, пытавшийся стянуть его аппаратуру после его смерти, были в то время компаньонами?
— Я должен был бы сразу догадаться, какая здесь связь.
Сиренити подняла на него глаза и увидела, что eго мучают угрызения совести.
— Да, я знаю. Обычно у тебя это хорошо получается. — Она ласково улыбнулась. — Не слишком уж ругай себя, Калеб. Это ведь семейное дело. Порой логика нам изменяет, когда речь заходит о семейных отношениях.
— Мне не приходилось сталкиваться с такой проблемой.
— Правда? — пробормотала почти про себя Cиренити. Она в задумчивости прикусила губу, изучая оборотную сторону фотографии. — Похоже, что Эмброуз на самом деле встречался с твоими родителями. И с тобой. Странно, правда?
— Это определенно кое-что проясняет. В том числе и то, откуда он мог знать о том давнем скандале.
— Вероятно, он все эти годы не терял тебя из виду, потому что сфотографировал когда-то твою семью. Он был так всегда одержим всякими мелочами. И когда я сказала ему, что собираюсь нанять классного делового консультанта, он, естественно, подумал о тебе.
— Видимо, так и было. — Калеб взял фотографию и стал легонько постукивать ею о ладонь. — А теперь получается, что не только одному ему было многое известно обо мне и моей семье.
— Галлахер Файрбрейс тоже мог знать твоих родителей.
— Если Файрбрейс был в те времена компаньоном Эстерли, то он обязательно должен был знать о скандале.
— А Эмброуз все эти годы держал с ним связь. Занимал у него деньги. Неизвестно, сколько всего он мог порассказать ему о моих планах.
— Думаю, мне пора заняться Галлахером Файрбрейсом и нанести ему визит.
— Ты считаешь, что шантажистом мог быть он, верно? — спросила Сиренити.
— Думаю, это чертовски реальная возможность.
— Я еду с тобой в Сиэтл.
— Нет, — сказал Калеб.
— С чего ты взял, что можешь остановить такую космическую силу, как я?
— Ты уверен, что это правильный адрес? — Сиренити остановилась на тротуаре и посмотрела на вывеску в витрине небольшого, с виду запущенного фотоателье.
Калеб вытащил клочок бумаги из кармана куртки и справился с адресом, который выписал из городского телефонного справочника.
— Первая авеню. Да, все верно.
Он взглянул на неоновую вывеску, привлекшую внимание Сиренити. Кричащим оттенком оранжевого она провозглашала: ФОТОГРАФИЯ ФАЙРБРЕЙСА — ФОТО НА ПАСПОРТА И УДОСТОВЕРЕНИЯ — БЕЗ ОЖИДАНИЯ. Слово БЕЗ на вывеске не горело, так что создавалось впечатление, будто ждать придется бесконечно.
Наверно, не надо было брать с собой Сиренити, подумал Калеб. С другой стороны, чем может грозить сегодняшняя встреча? По всей вероятности, Файрбрейс и есть шантажист, но ему наверняка известно, как и самому Калебу, что никаких улик против него нет.
