— Мне все еще больно, — признаюсь я. Мое горло так сжалось, что мне больно говорить. — Очень сильно.
— Я знаю, — шепчет он. — Мне так жаль. Мне очень жаль, милая.
Я плачу некоторое время, пока он обнимает меня. Рыдания тихие, остальные их не слышат. Мы с Сайрусом как будто находимся в своем маленьком личном пузыре. В конце концов, я отстраняюсь, вытирая щеки. На заднем плане радостно болтает Ками.
— Должно пройти какое-то время, чтобы перестало болеть. Может быть, так будет всегда. — Я фыркаю, и он целует меня в макушку. — Но это помогает.
— Это? — он показывает на себя, потом на других парней. — Секс?
— Нет. Ну, да, но… — я киваю в сторону гостиной. Мы оба смотрим, как Ками похлопывает Себа по животу, и он делает вид, что падает на пол, сбитый с ног ее огромной силой. Она громко смеется. — Вот это да. Я думала, что останусь одна. Но это не так.
Сайрус долго молчит. Так долго, что мне кажется, он меня не слышал. Потом он прижимается лицом к моей шее.
— Я тоже, — бормочет он, и я чуть не разрываюсь на части.
Все это время я была настолько захвачена своей собственной дерьмовой драмой, что не переставала думать о не самых идеальных семейных ситуациях ребят. От Сайруса отказались. Родители Себа бросили его и лгали ему. Семья Джека игнорировала его в пользу его атлетически сложенных братьев и сестер. Ни у кого из них не было идеальных семей, но это не помешало им создать свои собственные.
— Это не так, — тихо говорю я. — Никто из нас теперь не такой.
Он нежно прижимается своими губами к моим. Тепло проникает в меня, как солнечный свет. Боль в груди немного ослабевает. Я наклоняюсь вперед, пытаясь углубить поцелуй.
Что-то мягкое ударяет меня по лицу, и мы отстраняемся, глядя на розовый блок у наших ног. Ками смеется и хлопает ладонями по коврику.
— Ни хрена себе, — говорит Сайрус. — Это она бросила?
— У нее хороший бросок, — бормочет Джек. — Не волнуйся, милая. Даже если тебе понравится спорт, я все равно буду тебя любить.
— Думаю, это наш сигнал присоединиться к ним, — говорю я, и Сайрус кивает, берет меня за руку и ведет к свернутому игровому коврику. Ками сияет, когда мы садимся, и перекатывается с боку на бок, чтобы приземлиться между нашими коленями. Я глажу ее маленькие шипы динозавра, и она счастливо извивается.
Себ проверяет свои смарт-часы.
— Привезли.
Он встает и уходит, напоследок поцеловав меня в макушку.
Джек наклоняется и отключает мой телефон от розетки в стене.
— Я зарядил твой телефон, Бет. Ты, наверное, захочешь наверстать упущенное. Он постоянно звонит как сумасшедший.
Я стону.
— О, Боже. Я не могу смотреть. Насколько все плохо?
Он смеется, сканируя экран.
— Ну, Сайрус, наверное, в одиночку разрядил твою батарею, учитывая количество уведомлений от него. От Бенни тоже много. — Он прокручивает экран вниз. — Есть еще какой-то парень по имени Карл? Его письмо помечено как срочное, так что тебе, наверное, стоит его проверить.
— Карл? — мне требуется секунда, чтобы вспомнить это имя, а затем я бросаюсь вперед и хватаю телефон. Я прижимаю к себе Ками, пока сканирую письмо, и у меня кровь стынет в жилах.
Привет, Бетани, это Карл, муж Сары. Мы встречались несколько дней назад. Надеюсь, ты не возражаешь, я нашел твой электронный адрес в онлайн-объявлении о работе.
Сара мне все рассказала. Я понятия не имел, что у нее есть еще один ребенок, и мне очень жаль, что тебя так плохо встретили в нашем доме. Я не могу представить, что ты чувствовала.
Близнецы (Хэтти и Анри, им по шесть лет, и они просто ужасны) случайно подслушали нас, когда мы обсуждали тебя (у них сейчас шпионская фаза), и теперь они умирают от желания познакомиться со своей старшей сестрой. Они говорят о тебе каждый день. Если ты хочешь, я с удовольствием организую встречу. Я знаю, что это будет много значить для них. Я сомневаюсь, что Сара приедет, но я думаю, что очень важно, чтобы близнецы знали свою семью, и я была бы рада познакомиться с невесткой.
С уважением, Карл
У меня открывается рот.
Сайрус наклоняется ко мне через плечо, подбрасывая на коленях игрушечного зайчика Ками.
— Что это?
— Муж моей биологической мамы. Он хочет познакомить меня с моими сестрой и братом. — Я облизнула губы, сердце заколотилось. — Он назвал меня своей «невесткой».
Этого не может быть, не так ли? Я думаю, что я полностью признана дочерью Сары, так что все обязанности свекра отменяются.
Но, эй. Я не из тех, кто смотрит в рот дареному коню. Он хочет познакомить меня с моими братьями и сестрами. Они хотят познакомиться со мной. Честно говоря, я могу расплакаться.
Я показываю телефон Сайрусу, и его лицо расплывается в улыбке.
— Наконец-то. Наконец-то кто-то понял, как ему повезло, что он твой родственник. Мне нравится этот Карл.
Ками визжит у меня на коленях, выбивает телефон у меня из рук и хмурится.
— Ой, прости, я тебя игнорировала? — спрашиваю я, щекоча ее щеку. — Тебе нужно немного внимания? Может, поцелуи? — я поднимаю ее на руки и начинаю покрывать поцелуями, и она смеется, а Сайрус присоединяется к ней.
— Я люблю тебя, — говорю я ей, прижимая последний поцелуй к ее маленькому носику. Она торжествующе вскидывает руки.
В двери раздается стук ключа.
— Еда приехала, — говорит Себ, заходя в квартиру и держа в руках два аппетитно пахнущих пакета с жареной курицей. Мы поднимаемся, и он раскладывает еду и пластиковые столовые приборы на полу в стиле пикника.
Мы молчим, пока едим. Солнце садится позади нас, заливая гостиную ребят золотистым светом. Я свернулась калачиком между Джеком и Себом, а Сайрус растянулся на коврике и кормит Ками своим детским питанием. Может быть, это просто жареная курица на полу, но это лучшая еда за всю мою жизнь.
— Нет! — неожиданно говорит Сайрус. — Это не для тебя, божья коровка!
Я смотрю вниз и вижу, как Ками сует руку в мою соусницу. Она слизывает ее, а затем улыбается мне, ее розовые щечки измазаны морковным пюре, ее маленькие косички растрепаны.
Моя грудь наполняется такой любовью, что я едва могу дышать. Я закрываю глаза. Солнечный свет согревает мою спину. Кто-то целует меня в щеку, но я не знаю кто.
Три бойфренда, отключенные яичники и тайный ребенок у порога — вряд ли это то, что я представляла себе, когда представляла свою будущую семью. Но сейчас этого более чем достаточно.
Гораздо больше.
ЭПИЛОГ
ВОСЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Во второе воскресенье марта я просыпаюсь в пустой постели. Потягиваюсь, похлопываю по подушкам в поисках теплого тела, к которому можно было бы прижаться, и ничего не нахожу.
Странно. Обычно я встаю первой. Ну, может быть, второй, если Ками решит, что ей нужно позавтракать в какой-то безбожный час, или Себу нужно ответить на зарубежный звонок. Но я даже не помню, когда в последний раз просыпалась раньше, чем один из моих мужчин, лежащий на кровати рядом со мной.
Я приподнимаюсь, оглядывая спальню. Когда мы только переехали сюда, она была изысканной и элегантной: белые глянцевые стены и паркетные полы. Однако за последние полтора года она была основательно переделана в духе Ками. На полу валяются игрушки и книжки со сказками, а на спинке кресла — крошечная одежда. Стены покрыты рисунками и фотографиями в рамках. Я улыбаюсь, скользя по ним взглядом. Вот Ками и Себ на кухне, размешивают смесь для торта в день рождения Джека. На другой — все мы в бассейне, брызгаемся друг на друга, а Ками сидит на плечах Сайруса в своих маленьких розовых нарукавниках. Еще одна фотография, сделанная прошлой зимой, где мы с Ками лепим снежных ангелов в парке. На заднем плане — младшая сестра Сайруса, любующаяся своей крошечной племянницей.
Прошло немало времени, но в конце концов все мальчики рассказали своим семьям о мне и Ками. Родители Джека приняли нас обоих с распростертыми объятиями. Может быть, они и помешаны на спорте, но к отношениям относятся на удивление спокойно. Они очень гордятся Джеком. Когда он усадил их за стол и объяснил, чем занимается на работе, они были на седьмом небе от счастья. Его мама пишет мне каждый день, прося помочь решить новый уровень. Она не очень хорошо разбирается в телефонах, но все равно стремится играть во все игры своего сына. Это невероятно мило.
