брови.
— Ты собираешься объяснять или как?
Я вздохнул и сник.
— Не уверен, что тут есть что объяснять.
— Это была студентка, верно? Волейболистка?
— Да. — Я сглотнул. — Дженнсин Белл.
— Соври мне. Скажи, что ты делал ей искусственное дыхание.
Я рассмеялся.
— Я не могу этого сделать.
— Черт возьми, Торен, — застонал Форд и, обойдя свой стол, плюхнулся в кресло. Он указал на свободное место напротив себя. — Это происходит на самом деле? Мы действительно ведем этот разговор? Она студентка. О чем, черт возьми, ты думаешь?
С чего бы начать? Я сел, упершись локтями в колени и сцепив руки, словно в молчаливой мольбе о том, что, может быть, не вся надежда потеряна.
— Я влюблен в нее.
Мне казалось неправильным говорить ему об этом до того, как я сказал Дженнсин, но это была правда. И, похоже, только с правды и можно было начать.
— Она — то, что мне нужно.
Форд моргнул и покачал головой, как будто неправильно меня расслышал. Но затем замешательство исчезло, и он посмотрел на меня с такой жалостью, что стало больно.
Мы оба знали, что я в полном дерьме.
— Я встретил ее этим летом, — сказал я ему. — До того, как ты переехал в Мишн. Я понятия не имел, что она в волейбольной команде. Она не знала, что я тренер. Мы нашли общий язык. Когда я понял, что она студентка, я попытался. Клянусь, Форд. Я старался держаться от нее подальше.
Но она была всем для меня.
Хотела ли Дженнсин путешествовать по миру или состариться со мной здесь, в Мишне, я ее не отпущу.
Несколько недель назад, когда я сказал ей, что хочу семью, в моем сознании возник образ маленькой девочки, бегающей по заднему двору. Светлые волосы. Голубые глаза. Улыбка, которая управляла каждым моим движением.
Я не просто хотел детей. Я хотел, чтобы они были с Дженнсин. Это было все или ничего.
Она была моей жизнью.
Если бы пришлось предпочесть ее работе, я бы выбрал новую карьеру. Может быть, я открою автомойку, чтобы ей больше не приходилось беспокоиться о моем грязном грузовике.
Форд провел рукой по волосам, тупо уставившись на гладкую поверхность своего стола.
— Я не знаю, что сказать.
— «Ты уволен?»
Он нахмурился и покачал головой настолько незаметно, что мне это могло показаться. Но вспыхнувшая надежда выпрямила мою спину и подняла сердце с пола.
Брови Форда сошлись на переносице, он наклонился вперед, его взгляд стал жестким. Это было его игровое лицо. Лицо, которое он носил, когда был игроком, сначала в «Диких котах», а затем в НФЛ. Именно с таким выражением лица он теперь работал тренером.
— Курту будет все равно, что вы познакомились с ней этим летом, — сказал он.
— Да. Только не после весеннего скандала.
Форд вздохнул.
— Она выпускница?
Я кивнул.
— Да.
— Двадцать один?
— Двадцать два.
Если Форд и считал разницу в возрасте слишком большой, он этого не показывал.
— Черт возьми, Торен. Что мне делать?
Уволить меня. Это был его единственный выбор.
— Все в порядке, — сказал я. — Просто… сделай это.
Он усмехнулся.
— Я не могу осуждать тебя за тайные отношения, ведь мы с Милли провели большую часть осени, скрываясь от всех.
Подождите. Был ли он… не против этого? У меня перехватило дыхание, пока я ждал, что он скажет дальше.
— О чем ты говоришь?
— Это не те правила, которые я могу изменить, — сказал он. — Ты тренер. Она студентка.
— Итак, я уволен. — Блять.
— Нет, говнюк, ты не уволен. Но тебе нужно быть осторожнее. Веди себя тихо. Ничего не делай, здесь, в кампусе. — Он бросил выразительный взгляд на стену и мой кабинет за ней. — Дождись ее выпускного.
Я моргнул, затем покачал головой, как будто это был сон.
— Форд. Если кто-нибудь узнает, что ты знал…
— Не позволяй никому узнать. Сделай паузу, если нужно. Мне все равно. Просто смотри, чтобы тебя не поймали.
Черт возьми. Это происходит на самом деле? Если бы кто-нибудь другой застукал нас, все было бы кончено. Но Форд?
Просить его сохранить это в тайне было слишком. Но я все равно собирался это сделать.
— Ты уверен?
— Я уверен. — Он кивнул. — За все годы нашей дружбы ты никогда так не отзывался о женщине.
— Нет такой женщины, как Дженнсин.
Он нахмурился и махнул рукой в сторону двери.
— Тогда убирайся.
Эмоции нахлынули так быстро, что стало трудно дышать. Я помолчал, затем откашлялся, прежде чем протянуть руку через его стол.
— Спасибо.
Он быстро пожал мою руку.
— Ты знал обо мне и Милли. И сохранил наш секрет. Самое меньшее, что я могу сделать — это сохранить твой.
— Это немного другое.
— Не совсем.
Нет, я так не думаю.
— Увидимся завтра?
— Да. — Он кивнул, когда я поднялся на ноги и направился к двери.
— Торен?
Я обернулся.
— Да?
— Извини, что ворвался к тебе в кабинет раньше. После стука мне следовало подождать.
Я отмахнулся.
— Не беспокойся об этом.
— Нет, это моя вина. Больше такого не повторится.
— Хорошо. Хорошего вечера.
Форд помахал мне рукой.
— Тебе тоже.
Я открыл дверь, готовый догнать Дженнсин, потому что она, наверное, была в шоке. Но как только я вышел в коридор, Милли бросилась мне навстречу.
— Ты не видел Аспен? — спросила она, широко раскрыв глаза и раскрасневшись.
— О, нет. — От паники на ее лице волосы у меня на затылке встали дыбом. — А что?
Дженнсин уже покинула полевой дом, верно? Она бы не совершила ничего безрассудного, например, не
