«Тоже не можешь спать?» — спрашивает она меня.
Я качаю головой. «Я знаю, что они постоянно делают что-то подобное, но я не знаю, как к этому привыкнуть».
«К этому не привыкнуть. Не совсем», — отвечает Пейтон, которая замужем дольше, чем кто-либо из нас. «Хочешь кофе?»
Я качаю головой. «Нет, спасибо». Я слышу разочарование в своем голосе.
«Ты уверенна?» — спрашивает Пейтон, вероятно, услышав то же самое.
«Я уверена», — вздыхаю я.
«О, точно, ты не можешь», — небрежно говорит Саванна, но мои глаза все равно расширяются.
Аспен медленно поворачивается ко мне лицом. «Что она имеет в виду, говоря, что ты не можешь?»
Я перегибаюсь через стойку и смотрю мимо Аспен на Саванну, которая закрыла рот рукой.
«Извини», — говорит она, прикрывая ладонь своими извинениями.
«Ты беременна?» Аспен выглядит настолько шокированной, что мне почти смешно.
Пока еще рано говорить об этом людям, но поскольку, похоже, все ясно, я пожимаю плечами. «Да».
Аспен толкает меня в плечо. «И ты рассказала Саванне, но не мне?»
«Я не хотела!» — защищаюсь я. «Она была со мной, когда меня осматривал врач. И когда он спросил, есть ли шанс, что я… Мне пришлось сказать ему правду».
Саванна усмехается. «Значит ли это, что я наконец могу рассказать Кингу? Эта тайна убивает меня».
Я пожимаю плечами. «Может быть».
«Как это вообще произошло?» — спрашивает Аспен.
Саванна фыркает. «Ну, когда мужчина вставляет свой член в тебя…»
Аспен разворачивается, чтобы оттолкнуть Саванну. «Очевидно, мне не нужны разговоры о птичках и пчёлках».
Саванна хихикает. «Справедливое замечание».
«Кстати, мне тоже не нужны разговоры», — говорю я им, а затем решаю, что если я хочу, чтобы эта группа стала моей семьей, то я хочу быть с ними откровенной. «Прямо перед тем, как вчера ребята ушли, я сказала Доминику, что беременна».
Саванна ахнула, прислонившись к стойке, чтобы увидеть меня. «Что он сказал?»
«Он сказал мне, что счастлив». Я закусываю губу. «И он сказал мне, что несколько недель назад подменил мои противозачаточные таблетки на подделки».
Аспен снова толкает меня в плечо. «Что?! Почему?!»
Я стараюсь не улыбаться, глядя на ее возмущенную реакцию. «Потому что он хотел оставить меня».
У Аспен отвисает челюсть, а Пейтон издает звук «ууу» с другой стороны стойки.
Аспен поворачивает голову, чтобы посмотреть на Пейтон. «Ты думаешь, это мило?»
Пейтон совсем не выглядит смущенной, когда кивает головой. «Так и есть».
Аспен хохочет. «Это психоз».
Я фыркнула и рассмеялась. «Ты думаешь, это психоз», — бормочу я, прежде чем успеваю одуматься.
Все поворачиваются ко мне лицом, поэтому я поднимаю безымянный палец, демонстрируя черную тушь. «После того, как я выбросила кольцо из окна машины, Доминик накачал меня наркотиками и вытатуировал на мне свое имя. По одному разу за каждого мужчину, с которым я была».
«Я знала, что ты бы не сделала этого сама». Саванна хлопает рукой по стойке. «Я слышала, что татуировки на пальцах — это чертовски больно».
Вместо гнева, который я ожидаю увидеть на лице Аспен, она выглядит впечатленной. «Ладно, это довольно горячо».
Я смеюсь. «Ты такоятже сумасшедшая, как и все мы».
Аспен пожимает плечами и берет свой кофе.
«Подожди», — Пейтон наклоняет голову. «Зачем ты выбросила кольцо в окно?»
Я поджимаю губы. «А, точно». Думаю, об этом мне не стоит им рассказывать. «Ну…»
Прежде чем мне приходится придумать ложь, я слышу, как открывается входная дверь, и я вскакиваю со стула, торопливо пересекая комнату, пока дверь не открылась.
«Доминик!» Его имя вырывается наружу криком, и мое зрение затуманивается. Потому что он здесь. Он здесь, и я так рада.
Доминик даже не придерживает дверь для кого-либо еще, просто входит внутрь, врезаясь своим телом в мое.
«Мой Ангел», — шепчет он мне в волосы, когда я зарываюсь лицом ему в грудь. «Моя любовь». Его рука гладит мои распущенные волосы. «Моя Валентина».
«Я так волновалась». Я обнимаю его крепче.
«Я в порядке». Он целует меня в макушку. «У нас все хорошо». Он целует меня в лоб. «Но я устал, Ангел. Отведи меня в постель».
Помня, что он все еще ранен, я отстраняюсь.
Но Дом не позволяет мне уйти далеко, переплетая свои пальцы с моими.
Пока он ведет меня к лестнице, я оглядываюсь, вижу Кинга и Саванну, обнимающихся на кухне, и Пейтон, сидящую на коленях у Неро в гостиной. Когда мы делаем первый шаг, я вижу, как Аспен выходит из входной двери. С Робом.
Но я выбросила их из головы, потому что мы уже наверху лестницы.
И вот мы в спальне. И Доминик заталкивает меня в комнату и захлопывает за нами дверь.
«Раздевайся», — требует он, начиная раздеваться.
Я делаю, как он говорит, и бросаю свою рубашку на пол рядом с его рубашкой.
У меня есть мгновение, чтобы понять, что он в другой одежде, чем когда он ушел вчера, и что он, должно быть, нашел место, чтобы принять душ и переодеться. Но затем он спускает штаны вниз по бедрам, и мне уже все равно, во что он был одет.
Потому что он голый. И он мой.
Ярко-белая повязка на его груди напоминает мне, как близко я была к тому, чтобы потерять его. А когда он поворачивается, чтобы забраться на кровать, белая повязка на его спине напоминает мне, что он принял эти пули, чтобы спасти меня.
Он рисковал своей жизнью, чтобы защитить мою.
И это то, что имеет значение.
Не так мы начинали.
Были другие мотивы.
Ничего не важно из того, что было раньше.
Важно то, что происходит сейчас.
Что будет дальше?
Дом устраивается на спине. «Забирайся на меня, мама».
Я стягиваю трусики, затем подхожу к изножью кровати, чтобы подчиниться.
Только я не проползаю по нему полностью. Я останавливаюсь, вставая на колени между его бедер.
Моя рука сжимает основание его уже твердого члена. «Я знаю, что должна злиться на тебя. Из-за таблеток». Я провожу рукой вверх по его длине, затем обратно вниз. «Но я не злюсь».
Его взгляд прикрыт, когда он смотрит на меня сверху вниз. «Почему?»
Я опускаю рот, пока он не оказывается прямо над его опухшей головкой. «Потому что я тоже хочу тебя удержать, Большой Парень. И я решила наклониться ». Затем я смыкаю губы вокруг него, принимая его так глубоко, как только могу.
Доминик со стоном выгибает спину.
Я скольжу обратно вверх, облизывая нижнюю часть его длины. «Но если ты еще раз так меня напугаешь, я не буду заниматься с тобой сексом в течение месяца». Я угрожаю ему, а затем снова всасываю его в рот.
Он наклоняется и убирает мои волосы с лица, чтобы иметь возможность наблюдать, как я ввожу его член в рот и вынимаю его изо рта.
«Никогда, Ангел. Больше никогда», — обещает он.
Я принимаю его еще глубже, и мое горло сжимается от этого вторжения.
Он нежно дергает меня за волосы. «Господи, хватит. Иди сюда, чтобы я мог заполнить твою сладкую киску».
Я позволяю ему выскользнуть изо рта, но прежде чем пошевелиться, я опускаю голову и провожу языком по словам, нарисованным прямо над его членом.
«Вот именно, мама. До самой смерти». Он тянет меня вверх по своему телу. «А теперь садись на мой член и покажи мне, какой мокрой ты стала, когда сосала мой член».
Его руки все еще в моих волосах, и он притягивает мой рот к своему, просовывая свой язык в мой рот, когда я опускаюсь на его длину, он плавно скользит в меня, потому что он прав. Я такая чертовски мокрая.
«Черт возьми», — стонет он мне в губы. «Блядь». Его бедра дернулись вверх, чтобы встретиться с моими.
Я сжимаю его в объятиях.
«Поговори со мной, Ангел. Расскажи мне, что ты чувствуешь», — приказывает он.
«Полная», — говорю я ему. Затем я отталкиваюсь назад, так что я сижу, опираясь руками на его изгибающийся живот. Я раздвигаю ноги, принимая его немного глубже. «Так наполнена».
Он хватает меня за бедра, качая над собой. «Вот именно, любовь моя. Я буду наполнять тебя каждый чертов день».
