по позвоночнику, когда я думаю о той ночи, когда нас чуть не сбили с дороги. А что, если они нацелились не на «The Kings»? Что, если их цель — я?
Это значит, что мне нужно беспокоиться не только о потере работы.
Я могу потерять свою жизнь.
На секунду я позволяю панике взять верх, затягивая меня под себя, пока не возникает ощущение, что я тону.
А потом хватаюсь за раковину, брызгаю на лицо холодной водой и тянусь к тому непоколебимому порыву, который заставил меня с самого начала подать заявление в Redwood Prep
Я умерла вместе со Слоан.
Моё тело лежит в гробу вместе с ней, и так было с того момента, как я решила предать её правосудию.
Я сделаю все, что потребуется, чтобы раскрыть правду.
Даже если для этого придется отвернуться от Зейна, предать «The Kings» и заключить сделку с дьяволом.
ЗЕЙН
Собираться в школу с одной рукой — сущее мучение, и я сдаюсь на второй пуговице.
Все равно я ненавижу эту банальную клетчатую форму. Дотянувшись до свитера и джинсов с разрезами, я надеваю их и спускаюсь вниз.
Каденс уже там, готовит завтрак вместе с Мартиной.
Она уже надела свою школьную форму — светло-голубую блузку с бантом на шее и клетчатую юбку.
Я чувствую укол вины, когда думаю о том, что ей не удалось забеременеть. Мы все рассчитываем, что они сделают ребёнка до истечения срока действия завещания, чтобы не дать отцу наложить руки на наше наследство. Кейди это прекрасно понимает.
Давление, связанное с необходимостью забеременеть, также может быть виновником её стресса.
Вай потягивает апельсиновый сок. Её глаза загораются, когда она смотрит на меня.
— Синяки сходят. Ты больше не похож на гнилое яблоко.
— Вау. Спасибо.
Падаю на стул, перетаскивая её сок к себе, и допиваю остатки.
— Эй!
Я отрыгиваю.
— Фу!
— Спасибо, малыш.
Финн спускается по лестнице, его глаза слегка опухли. Я замечаю припухлость и вскидываю подбородок в его сторону.
— Что с тобой случилось?
Он игнорирует меня и насыпает себе миску хлопьев.
Датч появляется последним. Он одет в отглаженную форму и галстук, похож на одного из тех яппи, над которыми мы всегда смеялись.
После женитьбы на Кейди он стал больше следовать правилам, но ничто не может скрыть беззаконие в его глазах или чернила на руках, кричащие «нарушитель правил».
Говорят, что брак меняет человека, но я не думаю, что Датч изменился. Он просто стал лучше контролировать себя. Монстр-животное, все ещё бродит вокруг, хотя и на более жёстком поводке.
Супружеская пара встречается на противоположных концах столешницы.
— Брамс.
— Датч.
Они обмениваются жаркими взглядами, полными сексуального напряжения, и я стону.
— Вы можете не флиртовать до восьми утра? Это тошнотворно.
Датч отмахивается от меня, а затем усаживается на стул рядом со мной.
Кейди приносит ему тарелку с яичницей. Он хватает её за руку и тянет на стул рядом с собой.
— Ты не должна быть на ногах. Пусть Мартина займётся завтраком.
— Я в порядке. Я хотела помочь.
Он так сильно хмурится, что я уверен, скоро это станет постоянной частью его лица. Он так опекает Кейди, что она даже не может пописать без его присутствия.
Финн садится напротив меня.
— Как прошёл разговор Грейс с её мамой?
— Я не проверял. — Говорю я, потянувшись за яблоком.
— Ты не писал? Или не звонил? Или ходил за ней по пятам, как щенок? — Поддразнивает Кейди.
Я бы тоже отмахнулся от неё, но один взгляд на Датча говорит мне, что я бы просто потерял палец.
Финн ухмыляется.
Датч бросает на меня пристальный взгляд.
— Вы поссорились?
— Нет.
Вай фыркает.
— Посмотри на его лицо. Они точно поссорились.
Бросаю взгляд в её сторону. В этом доме было гораздо спокойнее, когда в нем не было столько девушек.
Мартина пододвигает ко мне тарелку с яичницей.
Я благодарю её кивком, но не беру вилку. Разговоры о Грейс отбивают у меня аппетит.
Ты можешь взять меня на одну ночь, раздается её шепот.
Воспоминания о том, как её тело прижималось к моему, как сладкий парфюм наполнял мои чувства, как блестели её глаза, когда она прижималась ко мне с моими порезами под рёбрами.
Я бы прижал её к стене и заставил выкрикивать моё чёртово имя в считанные секунды, если бы она не сказала то, что сказала дальше.
А потом я больше никогда не хочу тебя видеть.
Все, через что мы прошли, все, что я когда-либо делал для неё, прошло мимо её хорошенькой головки. Она думает, что с меня хватит одного траха? Одной бурной интрижкой, когда я глажу её, трогаю, погружаюсь в её тугое тело, и что? Никогда больше с ней не разговаривать?
Чёрт, я бы упивался ею целую вечность, если бы она не была такой чёртовски упрямой.
— Кто бы мог подумать, что мисс Джеймисон так хорошо умеет играть в недотрогу? — Размышляет Кейди, намазывая джем на свой тост. — Нужно быть особенной девушкой, чтобы так долго сопротивляться Зейну.
— Что это значит? — Рычит Датч.
Я провожу рукой по волосам и одариваю Кейди ухмылкой, которая растопила тонны трусиков.
— Ты думаешь, я неотразим, Кейди?
— Сотри эту глупую ухмылку со своего лица, Зейн.
Датч сжимает нож в кулак.
Кейди смеётся и гладит мужа по груди.
— По-моему, ты самый сексуальный парень в этой комнате.
— Ещё бы. — Говорит Датч, наконец опуская нож.
— Но, — добавляет Кейди, — ты должен признать, что у Зейна серебряный язык и какой-то странный контроль над девушками. — Её карие глаза встречаются с моими. — Разве у тебя не миллион подписчиков, если ты просто поднимешь рубашку и немного покачаешь пресс?
— О, да! Я обожаю эти видео! — Восклицает Вай.
Я двигаюсь на своем месте, не желая, чтобы моя тринадцатилетняя невестка видела мои материалы.
— Кто-нибудь, отберите у ребёнка телефон.
Датч ворчит.
— Тебе нужны советы?
— От тебя? Нет.
Я бросаю вилку и встаю из-за стола.
— Куда ты идёшь? — Спрашивает Финн, глядя на меня.
— Ты никогда не отвечаешь на этот вопрос, так почему я должен?
Кейди выглядит обеспокоенной.
— Зейн, мы просто дразнили тебя. Мы знаем, что с мисс Джеймисон все непросто. Даже если ты ей нравишься, она не может сказать об этом прямо.
Я знаю это.
И, чёрт возьми, я всегда думал, что мне будет хорошо жить в темноте.
Но я начинаю уставать от грязи и теней.
Может быть, хоть раз в
