Блейк удивленно вскрикивает, и я прижимаю ее к себе.
— Хорошо.
Снова сверкает молния, освещая комнату, и я вижу на ее лице улыбку.
— Я не хочу причинять тебе боль, — говорю я и, наклонившись, прижимаюсь губами к ее шее. Находясь сверху, я могу контролировать, что и как мы делаем.
— С каких пор?
Я издаю грубый смешок. Моя жена пытается надавить на меня.
— Это не сработает, Блейк.
— Я хочу быть твоей хорошей девочкой.
От звука ее голоса я издаю стон — она так хочет доставить мне удовольствие.
— Ты и есть моя хорошая девочка, — говорю ей я.
— Тогда скажи мне объездить твой член, — мягко говорит она.
— Блейкли, — произношу я ее полное имя, надеясь, что она поймет серьезность моих слов.
— Раят, — отвечает она, пробежав пальцами по моим волосам и слегка потянув за них. — Трахни меня. — отчаянно приказывает она, ее бедра поднимаются навстречу моим.
И я чувствую, как то немногое, что у меня оставалось от сдержанности, ломается. Потянувшись, я беру свой член и проникаю в ее влажную киску. Она уже готова для меня, как и я для нее.
Выгнув спину, она издает звук, который может быть только победным, а я обещаю себе двигаться медленно и быть с ней осторожным. Я могу заниматься любовью со своей женой.
БЛЕЙКЛИ
Прошло три недели с момента моего пребывания в больнице. Кажется, жизнь наконец-то возвращается в нормальное русло. Ну, настолько нормальное, насколько это возможно. С тех пор, как я сбежала, ничего не изменилось. Странно, что я теперь не езжу в Баррингтон.
Раят не хочет этого допустить. Он клянется, что у человека, которого он нанял на мое место, одни пятерки. Когда я спросила его, как он собирается закончить универ, если пропускает все занятия, он ответил: «Я — Лорд. Нам не нужно появляться. Несмотря ни на что, мы получим дипломы».
Думаю, это вполне логично. Они должны выполнять задания — хранить верность своей клятве — и из-за некоторых из них им приходится отсутствовать по несколько дней, а то и недель. Баррингтон на обеспечении у Лордов. Я всегда знала, что Университет был нечестным. Только став Леди, я узнала, насколько.
Раят был прав — мое лицо наконец-то зажило, и уже ничего не заметно. У меня все еще часто болит голова, и в начале этой недели Раят отвез меня к Гэвину, чтобы тот провел дополнительные тесты, но он все ясно мне объяснил. Сказал, что, со временем боли будут все реже и реже.
— Я почти закончила, — объявляет Сара. Я смотрю в потолок ванной комнаты Раята в доме Лордов, а она заканчивает работу над моей шеей.
Сегодня Хэллоуин, и тут большая вечеринка. Отель расположен на нескольких сотнях акров, и они создали дом с привидениями, прогулку по лесу и зеркальный лабиринт. На самом деле это довольно круто. Мне пришлось умолять Раята прийти. Клянусь, я вижу, как он сходит с ума, сидя в коттедже и глядя в камеры. С тех пор, как я в последний раз видела Мэтта в своей машине в «Блэкауте», о нем не было ни слуху, ни духу. Как будто он сквозь землю повалился.
— Готово, — отходит от меня Сара.
Опустив голову, я поворачиваюсь лицом к зеркалу.
— Мило, — улыбаюсь себе я.
Я — жертва. Это настолько хреново, насколько я могла себе представить. Хэллоуин должен быть страшным. Я не хотела делать все эти «посмотрите на меня, я милый шмель». Я пошла противоположным путем.
Не поймите меня неправильно, я все еще одета как шлюха. Я хочу так завести своего мужа, чтобы, когда мы наконец-то останемся одни, он сорвал с меня эту штуку, потому что ему надоело, что меня в ней видят другие. Мне нравится быть его хорошей девочкой, но мне также нравится, когда он меня наказывает. Я дошла до того, что нам нужно немного оживиться. Я должна отвлечь его от мыслей о Мэтте, и я знаю, как это сделать.
Я знаю, как Раят относится к Лордам — он посвятил им всю свою жизнь. Я хотела показать ему, что я тоже могу это сделать. Он стольким пожертвовал, чтобы достичь своего положения, и ему придется продолжать это делать. Даже после Баррингтона. Так что я жертвую собой ради него.
Мэтт испортил мое посвящение, и Раят на прошлой неделе сказал мне, что Лорды не собираются заставлять меня это делать. Часть меня была разочарована. Я хотела показать ему, что могу быть достойной Лорда. Другая часть меня задавалась вопросом, не в этом ли на самом деле заключался план Мэтта — не дать мне пройти инициацию в надежде, что Лорды меня изгонят. В любом случае, он проиграл.
— Они закончили, — говорит Сара, прочитав сообщение на своем мобильном.
Как только мы приехали, Лорды провели собрание в подвале. Это дало нам время подготовиться.
— Хорошо. Пойдем и встретим их.
Если Раят застанет меня в таком виде в своей комнате, мы сегодня из нее не выйдем.
Схватив со стойки сотовый, я выключаю свет и, переступив с ноги на ногу, надеваю туфли на каблуках, а затем иду к двери.
— Я написала Ганнеру, что мы встретимся с ними в бальном зале, — сообщает она мне, пока я закрываю за нами дверь.
— Хорошо.
Мы проходим по отелю. На декорации они не поскупились. Стены коридора покрыты чем-то похожим на паутину. Кое-где она спускается с потолка так низко, что приходится пригибаться. На полу стоят дымовые машины, чтобы напустить тумана.
— Давай сначала выпьем, — зовет сквозь музыку Сара, и я киваю в знак согласия.
Да, пожалуйста. Мы с Раятом не пользовались презервативами, и я больше не принимаю противозачаточные средства, но никаких признаков беременности не было. В больнице мне сказали, что это стандартная процедура — сделать тест, и он оказался отрицательным. К тому же, у меня только на прошлой неделе закончились месячные. Честно говоря, я этим удивлена. Но не волнуюсь. По крайней мере, я бы хотела сначала закончить колледж, а до этого еще целый год.
Пройдя на кухню, она наливает нам обеим по смешанному напитку, похожему на какой-то фруктовый пунш из ведьминого котла. Закончив, мы возвращаемся в бальный зал. Здесь, как и в тот первый вечер, в углу во главе зала стоит диджей.
Я вижу, как некоторые Лорды — не старшеклассники — ходят с подносами в руках, подавая напитки и закуски. Сегодня они не одеты в свои плащи и маски. Теперь они все в черном, а половина их лиц разрисована, как у скелетов.
Перед тем, как мы выйти из коттеджа, я разрисовала лицо Раята. Мне пришлось солгать и сказать, что мне нужно, чтобы Сара нанесла нужный макияж мне, когда мы приедем. Я могла бы сделать это сама, но Раяту не надо знать, какой я буду.
Поднеся к губам соломинку, я делаю глоток, надеясь, что от этого не сотрется помада. Я чувствую, как он входит в комнату, и улыбаюсь про себя.
Чья-то рука больно шлепает меня по заднице.
— Хочешь, я трахну эту задницу, чтобы напомнить тебе, кто здесь хозяин? — рычит он мне на ухо.
Эта мысль заставляет меня сильнее сосать свою соломинку. Обернувшись, я смотрю на него.
ГЛАВА 53
РАЯТ
Да чтоб меня!
Блейк накрасилась сильнее, чем обычно. Черные тени для век с густыми и длинными накладными ресницами. Они похожи на паутину, а сверху подведены черной подводкой. Это еще больше подчеркивает ее голубые глаза. Ее губы накрашены в тёмно-красный цвет.
Мой взгляд падает на ее шею. Она тоже накрашена. Все сделано так, будто ее шея перерезана от одного края до другого. Нарисованная кровь стекает из раны прямо ей на грудь, которую открывает глубокий вырез платья. На груди у Блейк перевернутый крест, такой же, как над входом в собор.
Я провожу костяшками пальцев по кресту и, скользнув рукой в платье, чувствую то, что и так уже знал — на ней нет лифчика.
Бросив взгляд на Блейк, я говорю:
— Ты действительно напрашиваешься, да?
— Возможно, — Блейк подносит соломинку к губам и посасывает ее.
— Тут не хватает некоторых аксессуаров.
Она перестает сосать соломинку и хмурит брови.
— Например?
Я наклоняюсь к ней и приближаюсь губами к ее уху.
— Этого кляпа с расширителем, а стекающей по твоему телу слюны и моей спермы, — отстраняясь, я смотрю на нее сверху вниз, и Блейк сглатывает.
